Александра Треффер - Властелин двух миров. Книга I. Временная петля. Монстры из будущего Страница 10

– Я никому не позволю мне мешать, – рявкнул он, но остыл, взглянув на испугавшегося ребёнка. Впервые лёгкая тень улыбки мелькнула на жёстком лице.

– Как тебя зовут?

Мальчик представился. Дитрих обнял его за плечи и повёл к двери в дальнем углу. Толкнув её, он сказал:

– Располагайся здесь, Тиалонай. Туалет и ванная там, обед подадут чуть позже. И… я понимаю, что твоя потеря невосполнима, но, раз невозможно ничего изменить, постарайся с этим смириться. Хорошо?

Подросток кивнул, но когда шаги Штригеля стихли, кинулся на кровать и утопил её в слезах.

Глава 6

Автомобиль диктатора выехал из резиденции, двинувшись в направлении «ангельского» гарнизона. За головной машиной следовали ещё две с вооружённой охраной, набранной из лояльных Штригелю и его политике людей. Войдя в казарму, Дитрих бросил вытянувшемуся по стойке «смирно» дежурному:

– Собрать всех в большом зале!

И проследовал внутрь. Штригель не надел белоснежные одежды, тело его было затянуто в мундир СС, а через плечо перекинут ремень автомата. Спереди и сзади шли четверо вооружённых до зубов охранников, ещё трое остались снаружи.

Дитрих со сдерживаемой яростью смотрел на входящих «ангелов». Когда те заполнили помещение, диктатор приказал:

– Сдать оружие!

По рядам прошло шевеление, но никто не двинулся с места. В критические моменты чувства Дитриха обострялись, и он сразу заметил лёгкое угрожающее движение одного из «небожителей». Прозвучал выстрел, во лбу злоумышленника появилась круглая чёрная дыра, и он рухнул, звякнув об пол зажатым в руке пистолетом. А охрана, сделав шаг вперёд, загородила Штригеля собой.

– Я не промахнусь и в следующий раз, – сказал тот. – Сдать оружие! Ну!

Началась паника. Толпясь и давя друг друга, солдаты складывали к ногам диктатора разномастное вооружение. Дитрих сделал знак одному из сопровождающих, и тот побросал ножи, гранаты и огнестрелы всех мастей в большую сумку. Второй охранник приказал нерешительно мнущимся «ангелам» подходить по одному и вместе с товарищами провёл личный обыск каждого.

– А теперь, – прозвучал холодный голос Штригеля, – пусть сюда выйдут те, кто придумал, что арестованных во время комендантского часа надо отправлять в Бухенвальд.

Разоружённые «небожители» вновь зашевелились, но на этом всё и закончилось. Тогда Дитрих передвинул автомат так, что дуло его смотрело прямо в толпу.

– Сначала я, – зловеще произнёс диктатор, – буду убивать каждого второго. Если и после этого никто не сделает ни шага, расстреляю всех…

Раздался шёпот, и через минуту напуганные «ангелы» вытолкнули вперёд восьмерых упирающихся товарищей. Посмотрев каждому в лицо, в глаза заглянуть не удалось, так хорошо те их прятали, Штригель, неожиданно достав пистолет, застрелил всех, кроме двоих.

– А вы, – брезгливо отталкивая трупы, приказал он, – вернёте людей из лагеря.

– Но это невозможно, – возразил один из выживших.

Повернувшись на каблуках, Дитрих приставил ствол к голове неосторожного приговорённого и спустил курок.

– Ты тоже хочешь что-то сказать? – обратился он ко второму.

Тот отчаянно замотал головой, а диктатор, приблизив губы к его уху, громко прошептал:

– Значит, ты понимаешь, что сейчас время не спорить, а действовать? Это хорошо. Так вот, в течение недели все жители моего, – он подчеркнул это слово, – города должны вернуться в свои дома и вновь приступить к работе и обучению. Тебе ясно?

Человек понуро кивнул, а Штригель, обращаясь ко всему ангельскому гарнизону, елейным голосом провещал:

– Задача «ангелов» – защищать и беречь, а не хватать и убивать, для этого есть карательные отряды. Тот, кому не нравится служба здесь, может подать рапорт, и я отправлю его в отставку… на месте…

И Дитрих, окружённый бдительной охраной, отбыл в резиденцию.

А люди в белых одеждах долго ещё боялись пошевелиться. Все прекрасно поняли слова диктатора: каждый, кто посмеет заявить о своём недовольстве, будет немедленно уничтожен.

Пинкдроу завтракали. Ортвик, наконец, взял отпуск на работе, Аирин тоже, но, посовещавшись, оба решили никуда не уезжать, а провести свободные дни с друзьями, отдыхая в городе и на природе. Когда они обсуждали подробности, раздался звонок, и оба пошли встречать гостей.

– Какой удивительный мир, – восхищённо говорила Ирина, жуя вкуснейшую яичницу, – здесь всем находится место. Я так рада, что попала сюда!

– А мне давно хочется выяснить, кому жители свободного общества обязаны его основанием, – произнёс Виктор. – Вы что-нибудь знаете об этом?

– Нет, – растерянно ответила Аирин. – Не представляю, как это случилось, но начальный отрезок истории начисто стёрся из памяти людей. Уже несколько веков наша реальность такова, какой вы её видите. В учебниках пишут, что пресловутый коммунизм – заслуга одного человека, чьё имя утеряно. Возможно, учёные могли бы приоткрыть завесу времени, но они заняты другими проблемами и вряд ли интересуются личностью политика, облагодетельствовавшего эту реальность.

– Очень странно, ведь этот деятель заслуживает огромной благодарности потомков. И наверняка найдётся хотя бы один специалист, разрабатывающий эту тему, – задумчиво промолвил Виктор. – Как вы думаете, с чего начать?

– Конечно, с агентства, – сказал Ортвик, – его сотрудники компетентны во всём.

– Что ж, – решительно заявил Прокудин, – завтра пойду именно туда.

– А ведь ты прав, Витя, – поддержал того Пинкдроу, – нельзя забывать о своих корнях. Можешь рассчитывать на мою помощь.

– Спасибо!

Мужчины пожали друг другу руки, а женщины любящими взглядами смотрели на мужей, полностью с ними соглашаясь. Закончив разговор, супруги Пинкдроу переоделись, и весёлая компания антиподов отправилась на прогулку.

Дитрих сидел за столом в кабинете, опустив подбородок на сложенные руки. Его мутило. Даже если те, кого он застрелил, и заслуживали смерти, то самого Штригеля это никак не оправдывало, он был убийцей не менее жестоким, чем все в СС. Перед глазами стояло лицо молодого «ангела», первым получившего пулю. Совсем ещё мальчик, немногим старше того, кто спал сейчас за стеной. Проклятый мир!

Внезапно Штригелю захотелось забыть о долге и уйти через портал туда, где нет непрекращающейся битвы добра и зла. Поддавшись слабости, Дитрих позволил себе мечтать о нормальной жизни, но когда вынырнул из розовых волн, ответственность за происходящее в его параллели, за людей тяжёлым грузом вновь рухнула на плечи.

По щеке его скатилась слеза, он мотнул головой, ругая себя за малодушие, и, поднявшись, открыл дверь в комнату, где спали дети. Штригель остановился на пороге, разглядывая ребят, и сердце его растаяло.

Тиалонай сквозь сон почувствовал, как ласковая рука гладит его по волосам.

– Мама, – прошептал он, улыбнувшись.

Ладонь отдёрнулась, и мальчик поднял веки. Рядом сидел Дитрих, взгляд его был полон сострадания.

– Прости, – сказал он.

Подросток почувствовал, как к глазам подступают слёзы, и проглотил их.

– Я пытаюсь смириться, – виновато прошептал он, – но не могу. Они снятся мне.

Штригель понимающе кивнул.

– Возможно, тебе станет немного легче, если ты узнаешь, что твоя подруга на этой неделе должна вернуться в город.

– Дилия?

Тиалонай сел в кровати. Кинув взгляд на спящую сестру, он тихо спросил:

– Я смогу с ней увидеться?

– Конечно. Но встреча состоится здесь, хорошо? Пока я не хочу тебя отпускать, это слишком опасно.

– Я никуда не рвусь, – грустно отозвался мальчик, – мой дом опустел.

– В жизни будет ещё много потерь, Тиалонай, – печально промолвил Дитрих, – их не избежать в том страшном мире, где мы живём…

Внезапно мужчина запнулся, и глаза его загорелись какой-то мыслью.

– Но ведь детям необязательно здесь оставаться, – пробормотал он и поднялся.

– Герр Штригель! – встревожено окликнул подросток.

Тот снова опустился на край кровати.

– Мне не уходить?

– Я чувствую себя лучше, когда не один – признался Тиалонай. – Но не могу же я отрывать вас от дел.

– Они подождут. Что ты собирался мне сказать?

– Я хотел показать вам моих родителей.

И Тиалонай достал из кармана висящей на стуле куртки фотографию, с которой улыбалась семья Дорпкуинов. Глядя на мать и отца, подросток не сумел сдержать слёз. Штригель же, всмотревшись, охнул и приблизил недостаточно резкий снимок к глазам.

– Вот оно что, – проговорил он тихо. – Антиподы…

Дитрих перевёл взгляд на тихо плачущего Тиалоная.

– Послушай, – произнёс он, – а как ты отнесёшься к тому, чтобы уйти в другой мир, где нет ни войны, ни страданий, где все счастливы? И там живут люди, очень похожие на твоих родителей?