Отто фон Штиглиц - Андрей Готлибович Шопперт Страница 10

Настала пора пообщаться с оберстом – полковником вермахта, а нет, они же тут не вермахт. Они легион «Кондор». Шифруются. Наши тоже себе клички выдумывают и позывные, а немцы даже флаг придумали похожий на испанский для своего легиона.

– Юнге, выдай нам самую главную немецкую тайну.

– Вас? – глаза по юбилейному рублю. Эх, не читал он Гайдара. Тёмный народ живёт в Германии.

– Шутка юмора. Вот карта. Нарисуйте на ней расположение всех известных вам частей.

– Я не буду этого делать! Я истинный ариец! – даже вспотел в прохладе храма.

– Сейчас вынесем вас на улицу, не красиво в храме пытать. К тому же вы обделаетесь от боли. Пованивать будет. Сначала вам отрежут палец на ноге, а потом сунут в рану нож и будут там его шурудить. Непередаваемые ощущения.

– Я военнопленный. Существует Женевская конвенция об обращении с военнопленными. – а пафоса-то сколько. Правда верит? Рассказать ему о десятках миллионов гражданских погибших в Великую Отечественную в СССР? О Бухенвальде. Смешно.

– Вы наёмник. Не испанец же. На наёмников не распространяется этот договор. Да и я ту конвенцию не подписывал. Отрежем палец через три секунды. Начинаю обратный отсчёт. Три. Два. Один. – Отвернулся полковник. Крепкий старик.

– Монгуш, сними с него сапог. И рожу сделай зверскую. И за ухо укуси. Очень нужно. Пожалуйста.

– Халасо. Сильно.

– Ну, не откуси. – Пусти лису в курятник.

– А-а-а. Нихт. Найн. Я рисовать. Я рассказать. – Ух ты, русский знает немного. Нет, зря обрадовался. Весь словарный запас в сотню слов. Был в СССР с какой-то делегацией, договаривался об обучении военных в СССР. Танкистов и лётчиков. Выучили, блин, на свою голову.

Дали полковнику карту и карандаш, и как давай он всякие квадратики рисовать. А то конвенция. Не пытали, не били. Сняли сапог, и за ухо укусил его Мишка Чувак. Чего нарушили? Неужели в этой Женеве даже про укус уха всё предусмотрели. Это же не пытка. Вот в юности у Брехта подруга была, так она прямо тащилась, когда её за ухо кусал Ванька. Эх, молодость. Стоп, дак и сейчас не старый. Всего двадцать девять лет.

Событие одиннадцатое

Приходит старый еврей в нотариальную контору:

– Я составляю завещание, можете меня проконсультировать?

– Да, конечно.

– Никому ничего, вместе пишется или раздельно?

Танк брать или не брать. Вот в чём вопрос.

«Достойно ль Смиряться под ударами судьбы, Иль надо оказать сопротивленье…»

Механика и водителя для танка нет. Любой диверсант обучен, но это чтобы просто ездить, да даже пострелять из пулемёта сможет, но выдержать полноценный бой – нет, конечно. Авиатехник лучший на Дальнем Востоке – Сашка Егоров вывихнул два пальца и порезался немного, из окна купе вылезая, после падения вагонов. Однако жив и почти здоров. Ну, глянет он на двигатель. Все керосинки сделаны по одному принципу. Даже починит. Но это же скорость. Танк со своими десятью километрами в час по грунтовке их тормозить будет. А два пулемёта можно снять и в кузов мерседеса огромного переправить. Огневая мощь при этом не потеряется. Тем более в руках Акимушкина. Это ходить он не может, а лёжа стрелять вполне способен.

Нет, не возьмём танк. Решили на совещании. Хоть очень жалко было с трофеем расставаться. До слёз. Теперь они манёвренная группа. Чуть прокатятся по тылам противника. Интересную одну закорючку на карте гер оберст выдал. Это продовольственный склад. Как Брехт и предполагал, декхане не сильно их обогатили. Кто бутылку самогона принёс, кто только что забитую курицу, кто немного яиц и мешочек овса. Нет, все вместе «альмандронесцы» принесли с полтонны пропитания, но разве это повод не заехать на склад, раз он есть. И он в глубоком тылу. И он только для дойчей. Нет и нет. Нужно отметиться. Он же тоже немец. Шоколад. Кофе. Тушёнка. Коммунизм, это не когда общие жёны, а когда шоколад с тушёнкой общие. А он – Брехт уже пять лет коммунист. Должно процентов за это время набежать децил. Возьмём шоколадом. В натуральном выражении. Под Сарагосой, на складе разбитого ими кусочка легиона «Кондор», они добыли без малого сотню баночек этого шоколада. На баночке красной с орлом, как от монпансье, написано: «Scho-Ka-Kola» – марка немецкого шоколада, который содержит в себе кофеин от какао, жареного кофе и орех колы. Шоколад в баночке разделён на восемь частей, имеющие форму секторов круга, уложенные двумя слоями в круглую жестяную баночку. Производят Шока-колу в городе Зальфельд (Тюрингия). Как-то быстро кончился. Нужно будет весь выгрести. Склад в основном как раз для лётчиков, просто обязан там быть шоколад.

В десяти километрах от Торихи есть небольшое селение около железной дороги. Называется Ла Бельтранеха. Как Адонсия пояснила, в честь какой-то местной принцессы названо. Так вот, чуть севернее и стоит слад для Легиона «Кондор». Очередное микроселение называется Вальдеаренас. Туда на их грузовиках полчаса езды без танка.

Есть грунтовка вдоль железной дороги. Около тридцати километров. Конечно, есть охрана. Как не быть. Но они в форме, на немецких машинах. Пока спохватятся, вся та охрана поляжет. Оберст на складе был, получал для госпиталя продукты, говорит, охраны человек двадцать, ну, плюс работники, всякие интенданты, и есть самолёт, тётушка Ю. грузовой вариант. И это замечательно. Там ведь в этом самолёте парочка пулемётов МG-15. Пулемёты лишними не бывают. Пора прибарахляться.

Ехать нужно под вечер. Не вечером. У немцев орднунг. Ничего после семи вечера не выдадут на складе. И закроются и бдить начнут, а вот если приехать где-то за час до закрытия, то можно заехать на территорию, ну, а там уже как карта ляжет.

Пока было чем заняться. В машине медицинской были аптечки и даже полевой набор хирурга. Ещё бы самого хирурга, но нет. Всех перебили. Зато раны промыли и перевязали. Переломы, зафиксировали. С непривычки и без особого опыта почти целый день и ушёл. Тронулись в пять часов, после