Девочка в реакторе - Анастасия Котова Страница 10

– И?!

– Мы дадим ему еще один шанс. – Долгожитель пристально взглянул на побледневшую девушку – та поняла, на что намекает ей мужчина: в его взгляде было что-то нехорошее, глаза стали злыми и темными. – Если он его упустит, значит… такова его судьба. – И он развел руками, зло ухмыльнувшись.

17

В кабинет постучались.

– Войдите!

На пороге кабинета возник незнакомый молодой мужчина и положил завязанную папку на стол.

– Меня попросили передать важные документы, Валерий Алексеевич. – И парень, не дождавшись ответа, покинул помещение.

Прошло два дня с той странной встречи.

Валерий долго не мог прийти в себя.

– Да ладно вам, Валерий Алексеевич, мало ли идиотов на свете, – попытался успокоить его Александров.

Валера лишь нахмурился. Краска с его лица постепенно сходила на нет, возвращая привычный бледноватый оттенок кожи.

– Я привык реагировать на все спокойно, если тому позволяет ситуация, – произнес ученый спустя минуту молчания. – Этот ваш Долгожитель, товарищ Александров, и правда сумасшедший. Но его умения выглядели самыми что ни на есть настоящими. Анатолий Петрович, вы когда-нибудь видели нечто подобное?

– Вы правы, Валерий Алексеевич, он действительно волшебник. Но мы – ученые, и наша задача опровергать такие способности. И все-таки зря ты его прогнал, – помолчав немного, добавил учитель. – Но я не настаиваю! – он вытянул руки вперед, заметив недоуменный взгляд ученика. – Всего лишь высказал свое мнение, вот и все.

– Где он вообще мог нас увидеть?

– На нашем выступлении на большой арене. Вы разве об этом забыли, Валерий Алексеевич?

18

Перед той самой роковой для Легасова встречей

– Доброе утро, Елизавета.

Лиза привстала на постели и, упершись локтями, сквозь сонную занавесу вгляделась в мрачный силуэт, возникший на пороге ее комнаты.

Долгожитель нажал на выключатель, и свет больно ударил по глазам.

– Доброе утро, мой господин.

– Я же просил тебя не называть меня так, – мужчина поглядел по сторонам, – по крайней мере, в своей постели.

Девушка хмыкнула:

– Уменьшительно-ласкательные ты не любишь, называться господином ты не хочешь, а своего настоящего имени ты никогда не называешь. Путаница получается.

– Ради тебя я все стерплю.

Лиза встала с кровати и надела халат, который мужчина держал в своих руках.

– Какая у нас на сегодня программа? – спросила она, расчесывая длинные волосы у большого зеркала.

Долгожитель забрал у нее расческу и принялся сам расчесывать запутанные во время сна пряди.

– У нас сегодня свидание. Вне программы, если можно так сказать.

Мужчина заметил удивленный взгляд возлюбленной в отражении зеркала.

– Свидание? Мы живем вместе почти год, и, заметь, моя мама до сих пор против наших с тобой отношений.

– Знаешь, мнение твоей мамы нас должно волновать в самую последнюю очередь. Я знаю, она мечтает выдать тебя замуж за соседского мальчишку, так как тебе еще нет двадцати. Но речь не об этом. И прошу, не упоминай свою маму всуе. Она у тебя приверженица социалистических взглядов.

– А я не соглашусь с тобой. Настоящих коммунистов в нашей стране на самом деле очень мало. Люди привыкли жить старыми правилами. Они живут по инерции.

– Но опять же это не тема нашего разговора.

Долгожитель отложил расческу и провел рукой по причесанным волосам.

– И куда же мы идем? – спросила Лиза.

– В цирк.

Девушка пристально на него посмотрела:

– У тебя отличное чувство юмора, мой господин! Ты самый настоящий романтик.

Он поморщился, когда возлюбленная снова назвала его господином. Хотя чему удивляться: мужчина сам просил своих подчиненных обращаться к нему высокопарно. Правила в лабораторной следовало выполнять неукоснительно. Даже позволялось вести обычный образ жизни вне медицинских стен. Никто не должен был знать о подпольной организации, и нарушивших запрет ожидала печальная участь.

Мама его возлюбленной знала об их отношениях. Лиза, заканчивая медицинское училище, отправилась на практику в местную поликлинику, где они столкнулись взглядами. Его словно молния пронзила – в ее глазах хотелось утонуть, а в русых длинных волосах закопаться, вдыхая их запах. Лизавета выглядела очень ухоженной и привлекательной: большой бюст не позволял отвлечься и заманивал к себе неравнодушных к подобному мужчин.

Лиза была девственницей. Несмотря на малый возраст – ей едва исполнилось восемнадцать, когда они столкнулись в холле больничного заведения, – она испытала настоящее удовольствие от близости со взрослым мужчиной. И это вызвало гнев у престарелой матушки: дочь родила она поздно, да и рассчитывала на другое будущее – с соседским парнишкой, бабушка которого слегла и требовала за собой особенного ухода. Лизавета ходила к ним в гости, помогала, чем могла, а когда Долгожитель появился в жизни юной девушки, тут же бросила парня вместе с его старушкой.

– Все, что мы с тобой делаем, делаем для дела, – выдержал паузу Долгожитель. – Я часто повторяю слова, когда пытаюсь что-то объяснить. Вот мой отчим искусно владел русской речью, правда и пьяницей он был профессиональным.

– Ты постоянно говоришь об отчиме…

– Если бы не он… – тут мужчина уставился злым взглядом в стену – ярость пронзала его словно молния, заставляя дрожать как при дуновении холодного ветра, – я бы никогда не затеял ничего подобного.

Они вышли с другой стороны здания. Новая застройка красовалась привлекающими взгляды надписями и парадными, возле которых стояли представительные автомобили. Лабораторная же располагалась в подвале обычного жилого дома – без приукрас, зато не привлекало лишнего внимания. На первом этаже проживали обычные работяги, возвращавшиеся в квартиры лишь переночевать, а потом снова уйти.

На респектабельного мужчину и его спутницу тут же обратили внимание: дворники, как завороженные, остановились и изумленными взглядами проводили необычную парочку, сопровождаемую молодыми людьми в строгих черных костюмах. Водитель, дожидающийся их снаружи, заранее завел двигатель. Долгожитель усадил Лизу на заднее сидение и, зло посмотрев на дворников, обошел автомобиль с другой стороны и присоединился к девушке.

Цирк на Цветном Бульваре является самым старейшим из всех цирков. И в те годы, когда происходили зловещие события, предзнаменовавшие начало конца, тоже. В вечернее время народу здесь куда больше, чем в дневное