Романов #03 - Владимир Кощеев Страница 10

— Впервые с того момента, как Романовы передали Рюриковичам трон, по этому указу будет снят запрет на подчинение других родов нашему, — объявил он, внимательно следя за нашей реакцией. — Полагаю, вам не нужно объяснять, насколько это важный момент для нашего рода. Больше не придется все тащить самим, мы сможем создать на своей земле боярские семьи. И перепоручать им часть ответственности. Станем полноценным княжеством, наша вынужденная изоляция будет окончена.

Станем кланом, как Рюриковичи. Как Демидовы, которым подчиняются все их бояре. Это очень жирный кусок, и я прекрасно понимаю, почему Алексей Александрович, услышав предложение, не стал отказываться. С момента, как Романовы уступили трон, этот указ служил своеобразным намеком, что наш род остается под прицелом, и при малейшей оплошности нас перережут, прервав династию и устранив единственных, кто мог бы разрушить монополию Рюриковичей.

Что там говорить, если бы я знал, что так в принципе можно сделать, предложил бы Михаилу II при первой возможности, мне ведь все еще есть что отдать государю. Вытащить свой род, который стал мне настоящей семьей, из вынужденной изоляции — это очень ценно. Я даже представить не могу, чем еще настолько важным для Романовых я смог бы отплатить.

Все повернулись ко мне, и я улыбнулся им в ответ. Эпохальное событие, и по лицам родных я видел, насколько они одновременно и благодарны, и опасаются. Ведь за то, чтобы это свершилось, я буду проливать кровь.

— Пока что указ еще не действует, — напомнил я. — Но я не сомневаюсь, что государь сдержит слово. Другой вопрос, что нам нужно к этому подготовиться.

— Верно, — кивнул отец. — Прежде всего, важно помнить, что мы должны будем не только набирать людей, но и нести за них полную ответственность. Поэтому я прошу вас всех тщательно обдумать, кого мы будем возводить в боярское сословие. И не забудьте, что мы пока понятия не имеем, когда указ вступит в силу.

Я кивнул в ответ и занялся завтраком. За столом было тихо, лишь изредка звенела посуда.

— Мне сегодня нужно вернуться в лабораторию, — объявил я, не поднимая головы от тарелки. — И, возможно, в особняке меня не будет до самого вечера. Или были какие-то другие планы? — спросил я у отца.

— Нет, сегодня никаких дел, — ответил тот, уже окончательно успокоившись. — Я предупрежу Степана Витольдовича, он направит тебе данные по «Заре». Посмотришь, выскажешь свое мнение.

— Хорошо, — кивнул я, откладывая приборы и поднимаясь из-за стола. — Тогда я поехал, встретимся за ужином. Или позже.

Князь кивнул, и я вышел из столовой. Вызвать Виталю было делом пары минут, а еще через пять мой бессменный водитель уже подкатил подаренного Марковым «Монстра» к крыльцу.

— Доброе утро, княжич, — с улыбкой поприветствовал меня Слуга.

— Утро доброе, Виталя, — ответил я, занимая свое место. — Сегодня весь день проведем с тобой в ЦГУ, передай ребятам, чтобы готовились к долгому выезду.

— Уже, — отчитался тот, и машина тронулась с места.

Я смотрел в окно, ни о чем особенно не размышляя. Впереди ждала тяжелая работа, и я надеялся успеть за сегодня как можно больше, не отвлекаясь на обязанности княжича или хотя бы не тратя времени на праздные разговоры с другими сотрудниками лаборатории.

Когда мы приехали к Университету, я вышел из машины и, улыбнувшись солнцу, не прикрытому сегодня облаками и тучами, направился в сторону нужного корпуса. По пути заметил, что людей не видно — воскресенье все же, остался только дежурный персонал.

Впрочем, это изменилось, когда я спустился на девятый этаж. В секции русско-китайского проекта кипела работа. Мне уже настолько примелькались лица трудящихся в ней людей, что начинало казаться, будто они вообще ни разу не выходили наружу с тех пор, как вошли.

Даже завидно немного — у людей есть возможность делать то, что им нравится, и никто им не мешает. Нельзя сказать, что я впустую тратил время, например, присутствуя на приеме, но и особенно продуктивными эти часы не назовешь. Пожалуй, Юсупов был прав, светская жизнь может нравиться только тем, у кого нет ни причин, ни желаний за ее пределами. Скучные люди.

Войдя в свою секцию, я посетил хранилище, откуда выгреб все необходимое на сегодняшний день, после чего приступил к работе. Прототип нейроинтерфейса позже ляжет в основу оборудования суперсолдат, и можно сказать, что этим шагом я убиваю двух зайцев одним выстрелом.

Не прерываясь на обед, я продолжал трудиться, пока в моих руках не оказалась завершенная на треть заготовка. Еще несколько дней, и можно будет проводить первые тесты, после которых уже браться за линзу.

Забавно, что магия отрезается, стоит впихнуть в тело какой-нибудь чужеродный предмет, но при этом нож в животе никак не мешает колдовать. Но главное — внешние усилители, какими бы они ни были, никак не влияют на дар. Если я не пересаживаю себе искусственные глаза, а надеваю линзы — дару все равно. Экзоскелеты Германского рейха это подтверждают — ими могут пользоваться одаренные, да только такой штукой управлять, нужно целенаправленно этому учиться, а у какого благородного будет столько свободного времени?

Под каждым моим шагом лежат годы исследований, построения теорий, развития промышленности другого мира. Я беру конечный результат, и в меру своих сил воплощаю его в жизнь. Потому у меня будет некоторое опережение остальных, но стоит попасть моим изобретениям в руки сведущих людей, и догадаться об устройстве того же интерфейса будет не так уж и сложно. Копировать уже готовое гораздо проще, тем более, когда рабочий пример перед глазами.

Провозившись до самого вечера, я прибрал секцию и, закрыв хранилище, направился на выход. За окном секции полимера я заметил мелькнувшую принцессу, но останавливаться не стал — Мэйлин была занята, да и мне не хотелось сейчас ни с кем говорить.

Поднявшись на лифте на первый этаж, я быстро закончил положенные процедуры и вышел на свежий воздух. На улице, оказывается, прошел дождь, и воздух пах влажной почвой. Двигаясь в сторону парковки, я бегло просматривал сообщения в чате группы, размышляя о том, стоит ли просить Телегина освободить меня от учебы на несколько дней, чтобы не вылезать из секции, пока не закончу, но после все же отмел эту мысль.

— Домой, Виталя, — велел я, сев на заднее сидение машины, и водитель тут же вдавил педаль.

Внедорожник катился по вечерней Москве, а я смотрел в