Лихие. Смотрящий - Алексей Викторович Вязовский Страница 10

— А галстук какой возьмем? — Лена смотрела на меня оценивающе.

— Тот, который не душит, — фыркнул я, пока она перебирала их, прикладывала к костюму и браковала один за другим. Что было с ними не так, я понять не смог. Гаврила и гаврила…

В итоге выбрали стильный тёмно-бордовый галстук с ненавязчивым узором. Когда надел его, почувствовал себя прямо-таки министром.

— Ну как, теперь похож на человека? — спросил я Елену

— Почти, — она засмеялась. — Осталось подобрать туфли и заменить лицо на более приличное.

Туфли искали дольше всего. В итоге я выбрал чёрные кожаные, блестящие как зеркало. И что вы думаете, я их купил? Черта с два! Ленка сказала что-то про рынок и людей, которые торгуют там арбузами, а потом вернула их продавцу. В результате туфли мы взяли матовые, неброские, на шнурках. Но они почему-то стоили в два раза дороже, чем та неописуема красота, что я мерил только что. И вот почему, спрашивается? И только администратор-итальянец, который все это время смотрел на меня с очень глубоко спрятанной брезгливостью, расцвел в улыбке и изобразил в сторону Ленки легкий поклон. Вот ведь сволочь! Я же плачу за это барахло, а не она!

— Теперь всё, или ты ещё что-то хочешь докупить? — спросила Елена, оглядывая мою экипировку.

— Да вроде всё, — ответил я, но тут на глаза мне попался ещё один костюм — серый, классический. Я подошел и помял ткань, делая вид, что понимаю в этом. Судя по морде администратора, у меня не получилось.

— Может, и его взять? — сказал я. — На всякий случай. Никогда не знаешь, когда понадобятся два. Вдруг первый испачкаю.

— Что ж, бери, пригодится, — кивнула Ленка. — Как знать, может, завтра тебя в Кремль позовут, и без второго костюма никуда.

— Может, и позовут еще, не загадывай, — гордо выпятил я грудь, украшенную темно-бордовым галстуком с неброским рисунком. — Только туда лохов в дешманских костюмах не пускают. Придется Бриони или Китон покупать.

— Что-о? — Ленка совершенно растерялась, а администратор, уловив знакомые слова, начал смотреть на меня, как на инопланетянина. Услышать такого рода вещи от парня в кожанке он явно не ожидал.

— Сережа! — Ленка уставилась на меня, глядя со все возрастающим изумлением. — Ты не перестаешь меня удивлять! Да ты откуда такие слова знаешь?

— На рынке слышал, — гордо ответил я. — Когда арбузы покупал!

Вот пусть теперь мучается. А Бриони все равно покупать придется. Точнее, шить. Без этого никуда. Хорошо, что они придут сюда только через несколько лет. Три штуки баксов за костюм! Да чтоб их приподняло и шлепнуло! А пока будем копить деньги.

Кучу бабла в пижонском магазине я оставил не просто так, что бы там ни думали пацаны. Они побухтели, осуждая мои дешевые понты и непомерные траты, но после того как я рассказал, для чего мне всё это было нужно, возражения стихли. До них дошло, что хороший костюм — это такой же рабочий инструмент авторитетного человека, как и надёжный ствол. И еще непонятно, что принесет больше денег. И прямо в тот момент, когда вокруг меня ходили пацаны, щупали ткань и пытались понять, зачем я слил столько бабла, приехал Китаец. Он встречал первую фуру со спиртом, и судя по его довольной корейской морде, он ее пригнал и уже разгрузил на складе. Все прошло гладко. Ну почти…

* * *

Узкие советские дороги, проложенные недобитыми товарищем Сталиным врагами народа, превратились в серьезное испытание для новой Димоновой девяносто девятой и его же нервов. Учитывая, что заводился славный сын корейского народа с пол-оборота, то те семьсот километров, что нужно было проехать до городка Зилупе, стоявшего на одноименной реке, стали испытанием и для трех его спутников тоже. Каждую кочку Китаец расценивал так, как будто это был удар не в подвеску новой тачки, а по его собственной физиономии. Он матерился почти без остановки, проклиная сами дороги, тех, кто строил дороги и особенно тех, кто эти дороги ремонтировал. Весь багажник и его собственной машины, и машины сопровождения был забит канистрами с бензином, и этот груз отнюдь не озонировал. Запах этилированного бензина, стоявший в новом салоне, придавал Димонову настроению особенно мрачные нотки, и пацаны притихли, опасаясь как бы ни вышло чего. О его темпераменте они были наслышаны.

— Долго еще до этой Залупы ехать, Колян? — спрашивал он бойца из новых, которого сам и подтянул.

Колян отслужил срочную и только что вернулся из армии. Он еще так и не осознал, что же это за непонятная херня происходит вокруг. Он уходил в армию, улетая с одной планеты, а когда вернулся назад, то приземлился на совершенно другой. Он вообще ничего не понимал, кроме двух вещей. Первое: в стране полная жопа. И второе: спасибо родному государству за то, что научило исполнять команды без рассуждений и стрелять из всех видов оружия. В 17-й бригаде спецназа этому учили на совесть, не жалея мата и патронов. Колян сунулся было на завод, где пахал отец, но сравнив уровень зарплаты и стоимость мяса на рынке, решил поискать заработок получше. Тут-то он и увидел товарища по спортивной секции, что ездил на умопомрачительной тачке, в которую с разбега прыгали самые красивые телки Лобни. Колян не сомневался ни минуты…

— Долго еще до этой Залупы, Колян? — спрашивал Китаец в очередной раз, когда налетал на яму или, наоборот, когда объезжал таковую с максимальными предосторожностями. Колян сидел рядом с атласом в руках и исправно отвечал:

— Триста восемьдесят километров, босс.

— Двести сорок два километра, босс.

— Сто пятьдесят четыре километра, босс.

— Приехали, босс. Вон наша фура стоит.

Колян четко соблюдал армейскую иерархию, которую Китаец ввел в своей бригаде. После дембеля ему это было несложно. Особенно за те двести долларов в месяц, что равнялись примерно десяти зарплатам его отца, электрика шестого разряда. Двое быков из качалки, которые просидели молча весь путь, вышли из машины, разминая ноги. Им, с их габаритами, было тесно сзади. Вторая машина осталась на территории России, и на то имелась одна немаловажная причина. Ей, везущей очень специфический груз, не стоило пересекать государственную границу.

— Андрис? — вопросительно посмотрел Китаец на двух латышей, пытаясь понять, кто из них кто. Один из них, крепкий белобрысый парень, чуть поднял руку.

— Дмитрий?

— Я!