Попаданец 2 - Всеволод Молчанов Страница 10

— Дядька Гусь, я там железо привез. — в мастерскую вбежал паренек с взъерошенной шевелюрой.

— Так и неси сюда. — отозвался мужик, удерживая заготовку в нужном положении, пока Радогор придавал ей необходимую форму.

— Не, дядька. Моя работа привозить и увозить, а вот грузить и разгружать это уже не ко мне. — просто и весело ответил паренек и громко заорал. — Незван, ты где?

— Вот же ж. — пробубнил Радогор откладывая в сторону молот. — Молодежь нынче пошла, а? Вот мы в наши годы так себе не позволяли. Ладно, пойдем глянем, сколько там нынче вышло.

Не слишком обремененный работой в свой первый день Букрей уже приступил к разгрузке и сейчас рассматривал кучу металла весом пудов в двадцать, никак не меньше. Причем уже относительно хорошо очищенного от шлаков и, в принципе, готового к работе. Немного его довести было нужно, но не слишком сильно. И железо оказалось очень доброго качества, а не простые крицы или свинский мусор.

— Это ж откуда столько? — недоуменно вопросил Букрей.

— Знамо откель, с плавильни нашей. — ответил Гусь, хватая несколько увесистых кусков.

Прямо перед новеньким кузнецом разгружалось если не настоящее сокровище, то близкое к этому. Только сам этот объем железа стоил никак не меньше 4-5 гривен серебром, а судя по его качеству, то и значительно дороже. А тут еще возница артачится, что лень ему этим заниматься, да и вообще куда-то в итоге убежал, совсем не контролируя доставку.

— Сколько же времени ушло, чтобы заготовить столько. — охнул Букрей, вернувшись за новой партией груза.

— Полную седмицу точно провозились, лодыри. — бодро ответил Радогор, рассматривая один из кусков металла. — Вот говорил же я им, сильнее отбивать. Растяпы.

— Да их же двое всего, дядька, чего ты на них все ругаешься. Пока руду соберут, пока переплавят, пока обработают. — веселый Заяц в компании со своим другом наконец-то появился возле телеги. — Вот я с ними поработал две седмицы, нет уж. Туда больше ни ногой. Лучше у тебя тут молотками махать, чем там.

— Везде тебе все не так, шалопай. — пожурил парня Гусь, уже привыкший, что Заяц постоянно меняет работу, как перчатки. Хотя, в это время их часто не сменишь.

— Всего двое? — ошарашенно спросил Букрей.

Тем временем к деревне приближалась делегация Тимофея. Порядком надоевшая верховая езда его уже давно сильно тяготила. Все таки для подобного нужны не только базовые навыки, но и какая-никакая привычка. Если ехать шагом, то еще куда ни шло, но чуть ускоришься и начинается. Путь наконец-то подходил к концу и предвкушение этого завершения придавало дополнительных сил. Тимофей в данный момент даже не представлял, как ему придется в будущем повторять такие поездки, а если и еще куда дальше путь предстоит, то вообще мрак.

Уже заметив окончание леса, парень заозирался по сторонам, рассматривая кусты и деревья. Спутники вели спокойную беседу, не обращая внимания на его беспокойство и даже, кажется, замедлили ход. Или это лошадь Тимофея почувствовала настроение хозяина и немного ускорилась, непонятно, но он чуть оторвался вперед. Все как обычно, ничего нового. Еще несколько минут и уже они окажутся на открытом участке, а там, десяток минут спокойного хода и уже родной дом.

Бросив несколько обеспокоенных взглядов по сторонам Тимофей уже повернулся сказать что-то своим спутникам, но затем махнул рукой и начал ускоряться. Лошадь постепенно переходила с шага на рысь, отрываясь все дальше и дальше. Михайла с Игнатом озадаченно переглянулись и тоже ускорились, пытаясь нагнать парня, но тот уже выжимал из бедной кобылы, не привычной к подобному обращению, все соки.

Тимофей еще никогда в своей жизни не гнал лошадь с такой скоростью и в данный момент думал лишь о том, чтобы не сорваться и не свалиться на землю. Про направление ее в нужную сторону речи вообще не шло, но она и сама прекрасно видела деревню, да и дорога на самом деле с этой стороны пока была всего одна. Уже въезжая в жилую зону Тимофей чуть не налетел на зазевавшегося Зайца, который настолько увлекся рассказом своей истории, что даже не обратил внимание на приближающийся топот. Лошадь, каким-то чудом, в самый последний момент сменила траекторию чуть в бок и проскакала мимо, не снижая скорость.

Пора уже было останавливаться. Еще несколько десятков метров и нужно свернуть налево к дому, но замедлить скакуна не выходило и парень просто пролетел мимо поворота. Натягивая поводья и что-то крича распаленному коню, Тимофей пытался придумать, как же остановить эту бешеную скачку, но выходило плохо. В один момент, скакун как будто сам понял, что уже пора остановиться и на такой скорости носиться среди домов, телег и людей, не очень правильно. Постепенно он перешел на шаг, а затем его получилось остановить полностью.

Не мешкая ни секунды, Тимофей практически слетел с лошади и со всех ног бросился в сторону бараков, до них оказалось намного ближе, чем до его собственного дома. Недоуменные лица деревенских жителей сопровождали его с самого появления. Кто-то даже побежал к дому Игната, чтобы вооружиться самострелами и готовиться отражать очередное нападение. Лана, проводившая в это время урок с малышней, заметив переполох немедленно повела детей к окраине деревни, в сторону, где находилась секретная землянка с припасами на случай опасности.

Следом за Тимофеем в деревню ворвались и Игнат с Михайлой Глебычем, которые пусть отстали и не на много, но упустили его из виду, когда тот скрылся за домами. Как только они остановились и спешились, к ним практически моментально подскочил ближайший караульный Бава с оружием на изготовку и вопросительно уставился на прибывших. Опасности видно не было, но нужно узнать причину переполоха.

— Чего вы на меня все уставились? — недоуменно спросил Тимофей у собравшейся толпы, выходя наружу и закрывая за собой дверку с вырезанным на ней сердечком.

***

К этому времени популяция деревни уже снова восстановилась до шести десятков человек, учитывая тех, кто отправился на дальние работы. Все таки они по прежнему находились на обеспечении и забывать про них не стоит. Строители уже закладывали шестой барак более чем уверенно, по отработанному плану, но скоро вся их работа закончится. Здания возводились вокруг печей, а Григорий