Там, где дует сирокко - Евгений Саржин Страница 10

Замиль женским чутьём ощущала, сколько дыр в её плане. Захочет ли этот муташаррид купить её информацию или свести с теми, кто покупает? И имеет ли она вообще хоть какую-то стоимость? Согласится ли муташаррид везти её на другую сторону? И что она будет там делать?

Последний вопрос был самым болезненным, он звучал в голове эхом. Замиль старалась гнать сомнения прочь, но иногда, скорчившись на кровати, она спрашивала себя, почему она решила, что там лучше? Остров – единственная земля, которую она знала за всю свою жизнь, лицемерен, льстив, двуличен. Она здесь никто, падшая женщина, которая даже лица своего не смеет показать в неположенном месте. Но она его хотя бы знает. А там…

– Замиль! Да что с тобой! – прошипела Джайда. – Балькис же смотрит!

Разрываемая ожиданиями, сомнениями, неуверенностью, Замиль сегодня танцевала плохо и уже не первый раз сбивалась с ритма. Ей влетит за это потом, может, и деньгами накажут, но… Как же добиться встречи с этим Салахом?

– Ты пойдёшь в комнату одиннадцать, – встретила её после окончания танцевальной программы Балькис и холодно прищурилась: – Ты обжевалась ката? Как ты танцевала?

– Прости, – Замиль заставила себя покорно потупить глаза, – я плохо себя чувствую сегодня.

– Надо было заранее сказать, – сухо бросила Балькис, – готовься, и надеюсь, больше не разочаруешь.

Душ, блеск на волосы, мазки на тело, гель в место любви, чтобы избежать последствий – так готовились ко встрече с клиентами все «лани» Зарият, и для Замиль было привычно. Но сегодня всё бесило. Насколько задержит её этот мужчина? Дождётся ли Салах? А если мавританец уйдёт, и она его больше никогда не увидит? Ждать ли ей здесь другого муташаррида годы? И где-то чёрной тенью кружило предчувствие. Сегодня, да, сегодня всё должно поменяться. Это как тот удачный бросок в нардах, который меняет ход всей игры, это, как…

Вечер оказался долгим. Мужчина с седоватой бородкой и животиком, видать, не слишком доверял своим природным силам и принял таблетки, которые предлагала желающим Зарият. Они его предсказуемо распалили, но не сделали более привлекательным. Замиль изо всех сдерживалась, стараясь показать всё, чему её учили, но её нетерпение всё равно прорывалось, и раздражённый непонятливостью мужчина в пылу страсти обругал её «ослицей». Что ж, она и не такое слышала.

Наконец, в третий раз получив удовольствие, он отпустил её и откинулся рядом на ложе, хрипло дыша.

Замиль зашевелилась, гадая, не попробовать ли ей встать. Но уходить до того, как отпустит клиент, или истечёт оплаченное время, им строго запрещалось. Ох, только бы этот старый похотливый ишак не купил её на всю ночь.

– Куда ты? – голос мужчины, всё ещё не отошедшего от подпитанного таблетками экстаза, прозвучал как карканье.

«А, что б шайтан поджарил твой хрен на медленном огне», – мелькнуло в голове у Замиль, и она тихо сказала:

– Я думала просто принести апельсиновой воды, чтобы освежиться. После такой любви часто хочется пить.

– Принеси, – кивнул он, всё так же откинувшись на подушку, – и сигареты, я забыл свои в зале. Я курю «Белый Атлас».

«Бара наик!» – мысленно выругалась Замиль, продолжая улыбаться.

– Я сейчас вернусь, – прощебетала она и сама удивилась, что голос прозвучал так же сладко и многообещающе, как всегда. Да уж, школу Зарият ей не забыть, наверное, до смерти.

Мужчина не ответил ей, всё ещё погружённый в свой транс, как оно обычно и бывало с теми, кто поднимался на ложе, наглотавшись таблеток.

Замиль выскочила из комнаты, обернувшись в тонкий шёлковый халат – такие висели у входа именно на случай, если девушке понадобиться выйти, уже разоблачившись.

Коридор заливал приглушенный свет ламп, настроенный так, чтобы их свет казался свечным. Слышались голоса, а из-за одной двери вскрики, сопровождаемые хриплым мужским голосом, который рычал что-то неразличимое. Кому там, интересно, попался особо требовательный клиент?

Где же Салах? У неё совсем немного времени на разговор, при условии, что мавританец вообще её ждёт. Он мог не послушать Джайду, либо же эта простушка просто не смогла как следует ему объяснить.

Когда Замиль выскочила в круглую залу, она услышала шаги и замерла с нехорошим предчувствием. Занавеска качнулась с легким стуком украшавших ее фальшивых жемчужин. Замиль резко повернулась – в проёме возникла Рамадия. Коренная уроженка Острова, говорят, из семьи назрани, она, как и Замиль, стояла на хорошем счету у Зарият. Клиенты ценили её густые чёрные волосы, низкий, хрипловатый голоc и неутомимую, казавшуюся совсем настоящей ярость в постели.

Сейчас, впрочем, ни яростной, ни страстной Рамадия не казалась. Она облокотилась локтем на стену и щёлкала зажигалкой, раскуривая тонкую сигарету. Лицо её выглядело уставшим и словно надтреснутым.

– Ты уже всё на сегодня? – спросила её Замиль.

– Этого козла ненадолго хватило, – Рамадия, наконец, раскурила сигарету и, прищурившись от удовольствия, затянулась, – сейчас ему понадобился кеф, и пока он там пускает слюни, я вышла чуть подышать свежим воздухом.

Представления о свежем воздухе у той были довольно специфическими, учитывая, что сейчас, как и в другие свои рабочие перерывы, она курила – чему, во многом, и была обязана волнующей хрипотцой своего голоса, а также надрывным ночным кашлем. Но по крайней мере, у неё можно спросить.

– Мой наглотался пилюль, – при этих словах Рамадия сочувственно поморщилась, – теперь вот тоже захотел покурить.

– Сигареты лежат где обычно, – рукой с зажжённой сигаретой Рамадия махнула в сторону зала, – но попробуй-ка предложить ему и кеф. Может, его отпустит.

Кстати, хорошая мысль.

– Я ещё апельсиновой воды глотну, – небрежно бросила Замиль и добавила всё тем же равнодушно-усталым голосом: – Меня