Матвей Курилкин - Сын лекаря Страница 11

Я с благодарностью принял горсть орехов и несколько кислых ягод.

– Беар, а ты сам-то кто? – не удержался я от вопроса.

– А то ты не догадался. Вор я. И, кстати, хороший вор, если б не предали меня, никогда б не попался. Живы будем, расскажу, какие веселые делишки я проворачивал.

После того как я засыпал в рот нехитрое Беарово угощение, он задумчиво прокашлялся и протянул:

– Думается мне, возвращаться туда, откуда пришли, нам, как и прежде смысла нет. Оно, конечно, соблазнительно очень, сразу-то в свои земли, да только не верю я, что мы туда дойдем. Вот чую и все, не пройдем мы там. Вот что я предлагаю, Эрик. А не направиться ли нам к Пеларе?

Я вытаращил глаза и уставился на товарища по несчастью:

– Беар, да ты головой не тронулся ли? Может, нам сразу во владения эльфов отправиться, к их лесному королю? Или кто там у них главный?

– Не знаю, кто главный, но вроде короля нет у них. И мы к нему не пойдем, – в обратном порядке ответил на мои вопросы Беар. – И с головой у меня все в порядке, во всяком случае, не больше не в порядке, чем обычно. Просто, думаю, не ожидают эльфы, что кто-то будет шариться так глубоко в их владениях. Легче проскочить будет. А до реки доберемся и подумаем. Хорошо бы, конечно, лодку. Пелара из леса выходит как раз в южные земли. А уж оттуда как-нибудь по своей-то земле и до Элтеграба доберемся.

– А ты правда собрался в Элтеграб возвращаться? – удивился я. Мне как-то не приходило в голову, что Беару захочется вернуться на военную службу. Конечно, в помойные его снова не забреют, тысячник Орен обещал выжившим помойным прощение, только никто ведь его не отпустит. Переведут в какую-нибудь тысячу. Что делать удачливому вору в солдатах?

– Парень, ты совсем дурак? Как я буду с этим украшением на свободе разгуливать? – с этими словами Беар повернулся ко мне спиной и убрал волосы с шеи. Там у него красовалась татуировка – куча мусора и над ней несколько мух.

Мне все равно было непонятно:

– И что такого? Волосы у тебя и так длинные, не стричься, да и все.

– Ох, святая простота! Эту красоту положено обновлять раз в месяц. Если вовремя не обновить – загнусь в три дня. А обновить, сам понимаешь, только мастера заплечные могут. Могут и насовсем убрать, на что я теперь сильно надеюсь. И потом, должок у меня к остроухим. Родился-то я в Пагаузе…

И мы продолжили путь к Пеларе. Дойти до Пелары по дороге от Пагауза в прежние времена можно было за три дня. Это если останавливаться на ночевки, идти обычным, походным шагом. У нас этот путь занял полторы недели. Мы шли только днем, и шли очень медленно, задолго до наступления ночи подыскивая места для привала. От идеи двигаться вдоль русла ручья, на который мы набрели в первый день, пришлось отказаться, уж очень он петлял. К тому же овраг скоро сгладился, сам ручей расширился, а по берегам все чаще стали попадаться густые заросли кустарника, которые приходилось обходить. Я предложил было двигаться ночами, но мое предложение было высмеяно.

– Первородные в темноте хорошо видят. Так же хорошо, как и днем. А мы с тобой в темноте видим хуже. И слух у остроухих острый, а ночью в лесу звуки далеко разносятся. На какую ветку сослепу наступим, так за полверсты услышат.

Мы шли днем. Шли медленно и очень старались не шуметь. Через пару дней я заметил, что походка моя изменилась, и соблюдать тишину стало проще. Разумеется, проверить навыки скрытного перемещения по лесу нам не удалось – и в этом нам здорово повезло. Не так много было, похоже, в этом лесу эльфов, и ни на кого из них мы не наткнулись во время путешествия.

Когда мы вышли к Пеларе, нас уже изрядно пошатывало от голода. Слава богам, в лесу можно найти пропитание, по крайней мере, ближе к концу лета, но диета из ягод и орехов не слишком способствовала хорошему самочувствию, а об охоте и речи не шло. Даже если нам каким-то чудом удалось бы поймать какую-нибудь птицу, не обратив на себя внимания врагов, нам пришлось бы ее есть сырую – ни о каком костре не могло быть и речи, понятное дело. Хотя последние несколько дней я бы не отказался уже и от сырого мяса.

Берег был пуст, нас почему-то не ждала флотилия бесхозных лодок, и перед нами встал вопрос – что же делать дальше? Попробовать связать плот? Идти вдоль берега пешком, вниз по течению? До сих пор мы не обсуждали этот вопрос, понадеявшись на то, что решение появится на месте. Инструментов, кроме мечей и эльфийских уруми, у нас с собой не было, построить плот было не из чего. Идти пешком? Если бы мы не были ограничены временем, можно было бы попробовать. Вот только тогда о надежде добраться до Элтеграба за две недели можно было забыть. А для Беара это означало попрощаться с жизнью – через две недели придет срок обновлять татуировку помойных. Да и сомнительно, что я и сам продержусь эти две недели на столь скудном рационе. Ходьба по лесу отнимает много сил.

– Ну вот что, парень, думаю, у нас нет особого выбора. Пойдем вдоль берега, – вздохнул Беар. – Может, встретится какое-нибудь поваленное дерево, они вроде тут попадаться должны, в лесу-то были. Тогда дождемся ночи, столкнем его в воду и будем держаться за него. Вода сейчас теплая, авось не помрем от холода. Если я правильно представляю себе, где мы находимся, то течением нас до границы леса донесет за пару суток. Вполне может получиться.

И мы пошли. Неизвестно, был ли у нас шанс, если бы мы исполнили все, как затеяли. Нам повезло, потому что на закате Беар увидел лодку. К лодке прилагались трое эльфов, которые как раз выбирались из нее на берег. Мы замерли и медленно-медленно опустились на землю. Кажется, нас не заметили. Эльфы принялись выгружать из лодки какие-то свертки, и потом двое из них нагрузили эти свертки на себя и ушли с ними в лес, а один остался возле лодки, на берегу.

– Попробовать, что ли, эту лодку прихватить? – неуверенно предложил Беар. – Как думаешь, у нас есть шанс?

– Если те двое ушли надолго, а этот не поднимет тревогу, то может и получиться, – невероятно обострившимся за последние дни обонянием я почувствовал, что из лодки доносится запах еды! Голод отключил чувство самосохранения, ради того, чтобы поесть, я готов был рискнуть.

– Вот что, давай я сейчас попробую сползти в реку, надеюсь, он меня не заметит. И под водой подберусь к нему поближе. А ты досчитаешь до пятисот и выйдешь остроухому навстречу. Капюшон только накинь. Сразу человека он в тебе не опознает, да и не ждут они здесь врагов. На тебя отвлечется, а я в это время подойду сзади. Как тебе план?

План был, откровенно говоря, дурацкий до невозможности. Никогда мне еще не приходилось ни разрабатывать, ни участвовать в выполнении военных операций, но уж тут даже я видел, что шито все белыми нитками. А ну как не вовремя вернутся те двое, что унесли мешки? Да и фигурой я на эльфа не слишком-то смахивал, они все высокие, широкоплечие. И если разница в росте еще не так заметна, то широкими плечами я никогда похвастаться не мог. Походка у меня опять-таки совсем не похожа, двигаются эльфы не так, как люди. Скорее, похоже на росомаху, или может, медведя. Вроде взглянешь – неуклюже идет, раскачивается. А присмотришься и видно, что и травинка не шелохнется. В общем, я такое повторить точно бы не смог. Шансов у нас с Беаром было не слишком много, но очень хотелось есть. Поэтому я дождался, когда голова Беара скроется под водой, и начал отсчет. И очень, очень медленно и осторожно пополз к едва заметной тропинке, даже не тропинке, а просвету между деревьями, в котором скрылись два эльфа. Досчитав до четырехсот пятидесяти, я так же медленно поднялся и вышел на тропинку. Я накинул на голову капюшон, сгорбился и скукожился, чтобы скрыть разницу в телосложении, и побрел к лодке, слегка пошатываясь. Я решил изображать раненого.

Удивительно, но мне удалось обмануть первородного. Я так вошел в роль, что шел, не глядя вперед, смотрел исключительно себе под ноги, изображая разумного, у которого глубокая рана в брюшной полости, и он сжимает ее края, опасаясь потерять что-нибудь, чего терять бы не следовало. И потому, когда услышал встревоженный голос, даже вздрогнул от неожиданности. Голос был мелодичен, но я ни слова не понимал – эльфы говорят на своем языке, и среди людей мало кто его знает. Я занервничал. Беар уже должен был напасть, но его все не было. Что мне делать, когда обман раскроется? Первородный еще раз повторил свой вопрос. Я поднял глаза и увидел, как он спрыгнул в воду, оказавшись по колено в воде, и шагнул мне навстречу. Но тут, наконец, из-под лодки выметнулся Беар, накинул что-то на шею эльфу, пнул его под колено и они вместе упали на воду, только Беар оказался на спине первородного. Он изо всех сил тянул за концы жгута, накинутого на шею жертвы, а эльф яростно вырывался, то поднимая на секунду голову из-под воды, то вновь погружаясь.

– Что смотришь? – натужно пропыхтел вор. – Помоги!

Я достал меч и подскочил к борющимся.

– Кровь ему не вздумай пустить! – возмутился мой напарник.