Александр Маркьянов - Период распада ч.3 Страница 11

— Всем — здесь снайпер, мы не видим его!

— Залечь! Антиснайперской группе — в работу!

Антиснайперская группа помимо винтовок Барретт и M14DMR, переделанных оружейниками морской пехоты имела на вооружении специальный мобильный прибор-антиснайпер — микрофоны и ноутбук. Сейчас два снайпера вышли на позиции, еще двое работали с антиснайпером — один с прибором, другой — с лазерным целеуказателем.

Следующий выстрел, уже засеченный микрофонами — оказался последним.

— Семьсот метров! Пятнадцать градусов!

— Есть, даю целеуказание!

Лазерный луч отметил сектор — его увидели снайперы, которые пользовались днем прицелами в ночном режиме — специально чтобы видеть целеуказание.

— Держим сектор.

Снайпер выдал себя довольно скоро — настоящих, способных целый день лежать не шевелясь, здесь не было.

— Движение!

Обе винтовки ударили в унисон — и в семистах метрах от них боевик покатился вниз по склону, отброшенный пулями.

— Попадание.

— Подтверждаю. Снайпер уничтожен.

— Снайпер уничтожен. Начать продвижение! Снайперы прикрывают!

Перебежками отряд морской пехоты вышел на позицию крупнокалиберного пулемета, там могли укрыться половина из морских пехотинцев.

— Оружейник, проверь оружие! — приказал майор

Штатный оружейник отряда бегло осмотрел пулемет.

— Сэр, не поверите, но он не поврежден.

Можно было бы привязать к нему полоску пластида и вывести его из строя. Но майор предполагал, что пулемет им в будущем очень даже понадобится — черт его знает, насколько они застряли в этих горах.

— Вагнер. Твое отделение несет пулемет. Собрать все боеприпасы. Забираем его с собой…

— Сэр, а как же раненые?

— Пока их нет. Если будут — бросим пулемет и потащим их. Выполнять!

Дробовик — три

Капитан Майк Любин

Наблюдатель

Удар был намного слабее, чем он предполагал — он до этого никогда не оказывался в вертолете, попавшем под огонь зенитной установки и терпящем катастрофу. Это выглядело так — сначала по вертолету как будто кувалдой забарабанило, и он понял, что в них попали, капитан Гэвин все-таки не успел увернуться от установки ПВО. Потом вертолет, ускоряясь, полетел вниз, так быстро, что он не успел ничего сделать. Потом был удар — и у него потемнело в глазах…

Пришел в себя он, когда вертолет уже был на земле, и несколько секунд пытался понять, что же с ним произошло. Это как качели — когда вы были детьми, наверное, падали с качелей. Вот ты летишь, а вот — ты уже лежишь на земле и ощущаешь боль. И между этими двумя моментами — ничего нет, ты не помнишь, как сорвался и летел до земли. Вот и тут так же… хотя процесс падения здесь занимал несколько больше времени.

Вертолет все-таки выдержал удар о землю — армейские вертолеты строят с большим запасом прочности, а высоты была небольшой — метров пятьдесят над землей, не больше. Силовая конструкция фюзеляжа устояла, вертолет не перевернулся, не лег на брюхо. Искрила аппаратура.

Черт…

Первым делом он отстегнулся от кресла, которое его и спасло. В фильмах показывают, как солдаты летят на вертолете, сидя на краю десантного отсека и свесив в него ноги — на самом деле за такой полет полагается серьезное взыскание, это грубейшее нарушение техники безопасности. Кресло спасло его от удара, спасло его кости от переломов — и все, что с ним теперь было — это болела голова.

Первым делом — он добрался до тумблера и отключил аппаратуру, чтобы короткое замыкание не превратило вертолет в погребальный костер. Потом — сорвал с кронштейна огнетушитель, намереваясь для профилактики залить здесь все пеной, потом выбираться и в этот момент по десантному люку ударили, ударили изо всей силы. Он повернулся, не совсем понимая, что происходит. Следующий удар вывалил искореженную дверь на землю, в проеме появился бандит с автоматом Калашникова. Капитан Любин не придумал ничего лучше, как швырнуть в него тяжелым огнетушителем, освободив руки, он выхватил пистолет и даже успел выстрелить. Но тут ему на голову обрушился удар сзади, погрузивший его в беспамятство.

— Смотрите, сэр!

Морские пехотинцы дошли до места боя группы Зулу — и тоже увидели разрушенную, уже мертвую деревню.

— Черт, здесь Спуки поработал. И изрядно все раздолбал. Две огневые команды, по четыре человека в каждой. Гутьеррес и Зини! Я хочу, чтобы вы зачистили деревню до того, как мы в нее вступим.

— Да сэр!

Морские пехотинцы двинулись вперед, в каждой из групп был пулемет.

— Мы слева!

— Мы справа!

Один из морских пехотинцев пинком вышиб чудом остававшуюся на месте дверь — дверь была в стене, стена стояла на месте, а три остальных превратились в руины — и отшатнулся.

— Черт… ну и вонь.

Мерзкий, хорошо знакомый запах крови — как будто железо полизал. Потом этот вкус еще долго чувствуется на языке, от него тошнит.

— Похоже, никого нет.

— Смотреть внимательно!

Под ногами — чего только нет, какие-то камни, где-то завалы. Морские пехотинцы осторожно продвигались вперед, в каждый дом они не заглядывали — чего там смотреть, если в дом попадает термобарический снаряд — смотреть там уже бывает нечего.

В одном месте пришлось подниматься — что-то вроде стенки, метра два высотой, непонятно зачем тут так сделано. Видимо, для того чтобы построиться здесь, люди ровняли горные склоны, чтобы сделать дома, сделали что-то вроде террас. Все это делалось не один год, может быть — даже не одно десятилетие. Американскому штурмовику, чтобы уничтожить здесь все потребовалось пять минут…

— Сэр, дальше…

— Движение! На час!

— Морские пехотинцы бросились в укрытия, выставив перед собой стволы.

— Свои! Свои! Красный свет!

— Свои, не стрелять! — крикнул Зини, потому что на am English здесь могут изъясняться только свои — кто вы!? Покажитесь!

— Группа Зулу! У нас есть раненые!

Окончательно пришел в себя он уже в пещере — пока его тащили, его изрядно избили. Он пытался вынырнуть из небытия, из черной воды забвения еще по дороге, но тряска и удар по голове, сильный, выбивший из него сознание еще там, в вертолете — дали о себе знать. Придя в себя, он понял, что ранен — но кто-то перевязал его.

Над ним был черный каменный свод, он лежал в пещере, в какой-то нише и до потолка было не больше двадцати сантиметров. На капитана сразу же черной волной накатила клаустрофобия.

Боже… здесь даже подпорок никаких нет.

В пещере была жизнь. Ярко светили американские туристические фонари на бензине, тут были какие-то ящики, похожие на оружейные, много ящиков. Душманы — все бородатые, очень много молодежи, в этой стране половине ее жителей нет и тридцати лет, даже больше половины. Все они ненавидят их и готовятся их убивать.

Потом духи обнаружили, что он пришел в себя. Ругаясь и гогоча что-то на своем языке — их язык был похож на перекрикивание обезьян в зоопарке — они рывком выбросили его из ниши и погнали вперед, к свету на пинках. Пинали со злобой, били прикладами, старались сделать как можно больнее…

Наконец — он оказался в круге света, образованном подвешенным к своду пещеры большим туристическим фонарем — и его стали избивать ногами. Мелькание грязных китайских ботинок — все что он видел, у местных не было денег на нормальную обувь. Один из тех, кто его бил был даже босиком…

— Халас![15] — властно сказал кто-то, и побои прекратились. Потом этот человек снова заговорил на арабском

— Амир Вакуба спрашивает: кто ты такой, белый человек и что ты здесь делаешь? — спросил молодой голос на довольно хорошем английском. Вероятно — из Адена, там почти все по-английски говорят

— Я офицер армии США — счел бессмысленным скрывать капитан — наблюдатель

Ответ перевели и вокруг взревели, а кто-то даже ударил еще раз капитана, пока властное "халас" не прекратило это

— Амир Вакуба спрашивает: это ты бомбил наши деревни?

— Я ничего не бомбил. Моя задача наблюдать! Просто наблюдать и все! На нашем вертолете не было вооружения!

Ответ снова перевели. Капитан счел, что познаний местных бандитов не хватит, чтобы проверить его ответ.

— Амир Вакуба спрашивает: кто вам сказал, где искать Абдулмалика аль-Хути, воина и муджахеддина, да пребудет он по правую руку от Аллаха!

Так все-таки — они убили его!

— Мы только наблюдаем! Мы обнаружили активность после того, как нам дали данные и послали их проверить.

— Амир Вакуба спрашивает: вы сожгли целую деревню со всеми ее жителями. Как белый человек считает, какое наказание он должен получить за это?