Андрей Саргаев - Е.И.В. Красная Гвардия (СИ) Страница 11

— Погодите, — командир батальона придержал Толстого за руку. — Погодите, господин гвардии старший лейтенант.

— Куда уж годить-то? Чем могут заниматься капитан и матрос в запертой изнутри каюте почти целый час?

— Фёдор, — хмыкнул Тучков. — Давайте не будем обсуждать традиции британского флота, тем более они нас не касаются никоим образом.

— Традиции?

— Вы не знали? Впрочем, оставим эту тему…[1]

— Почему же оставим, Александр Андреевич?

— Всё, я сказал! Меня другое интересует…

— Что, господин полковник?

— Фёдор! — произнёс Тучков с укоризной.

— Виноват, Александр Андреевич, исправлюсь. Зарапортовался совсем.

— Вот видишь… излишнее чинопочитание, особенно в боевой обстановке и приближённой к ней, не только вредит быстрому взаимопониманию солдат и командиров, но и явно указывает на скрываемую вину чрезмерно усердного подчинённого.

— Изрядно сказано.

— Это не я сказал, неуч! Когда в последний раз изволили читать «Общевойсковой Устав», Фёдор Иванович? Молчите, господин гвардии старший лейтенант? — Тучков пригладил пышную, чуть волнистую шевелюру. — А мне потом граф Аракчеев всю плешь проедает.

— Какая же вина, тем белее скрытая? — запоздало удивился Толстой.

— Да? А почему же тогда капитан Винсли не спит, а занимается чёрт знает чем? Кто ему табак готовил?

— Я сам и готовил, Александр Андреевич, — протянул Фёдор обижено. — Чистейший кашмирский опий, между прочим. По половине шиллинга за унцию.

— А бутылки?

— Вместе с Ванькой Лопухиным весь погребец зарядили.

— Тогда почему не подействовало? Вы хоть понимаете, Фёдор Иванович, насколько важна завтрашняя встреча с «Забиякой»?

— Так и сохраним в тайне, чего переживать-то? Команде с утра тройную порцию рома выдадим и…

— Вроде двойную хотели?

— Для надёжности. Вдруг опий в самом деле негодящий попался? А с тройной порции до следующего дня проспят, уж как пить дать. Кстати, насчёт пить… Винсли, как проснётся, обязательно похмеляться станет, а на старые дрожжи…

— Ладно, будем считать, что так оно и произойдёт. Но на всякий случай второй часовой у дверей не помешает.

— Ивана Лопухина и поставлю.

В предрассветном тумане «Геркулес» вывалился из походного ордера английской эскадры и ушёл в сторону португальского берега, где и лёг в дрейф, поджидая крадущегося по пятам «Забияку». И когда солнце наконец-то разогнало унылую мглу, оставив лишь лёгкую дымку, засвистели унтер-офицерские дудки, приказывая команде построиться на баке.

— Ну и рожи, — пробормотал себе под нос полковник Тучков, прохаживаясь перед английскими моряками. Те напряженно затаили дыхание, так как насупленные брови немца внушали опасение и не сулили ничего хорошего. Да и что может ждать простой матрос от офицера? — Смирно, ленивые свиньи!

Многие вздохнули с видимым облегчением — если командир заговорил на понятном языке, то есть надежда на то, что гроза пройдёт стороной. Но следующие слова барона оказались настолько невероятными, что прозвучали подобно песне эльфов из волшебной сказки:

— Кто хочет рому?

Тишина… кто-то не поверил своим ушам, кто-то решил, будто немец ошибся из-за плохого знания языка, а самые опытные — приняли вопрос за изощрённую издёвку.

— Повторяю, кто хочет рому? — Тучков сплюнул на свеженадраенную палубу и продолжил. — Свиньи! Наш капитан немного приболел, поэтому именно мне выпала честь от имени Его Величества сделать вам предложение. Нужны добровольцы для тяжёлой и опасной работы, работы за звонкую монету, между прочим. Согласившиеся, прямо сейчас получают гинею задатка и полную кружку доброй выпивки! Кто не обманет надежд и ожиданий Его Величества, уроды?

Согласились все — уж больно заманчиво смотрелся золотой кружок в руке лейтенанта фон Тучкофра. А что до тяжести и опасности… так наверняка вербуют в десантную партию для высадки у французской Булони. Пусть… Коротышка-узурпатор с его гвардией нисколько не страшнее службы во флоте Его Величества. Чужой солдат, в отличие от своего офицера, может и промахнуться, а если и попадёт, то всего лишь убьёт. К тому же идущим в первых рядах достаются лучшие женщины и самая богатая добыча.

На палубу вынесли стол, за которым с пером и бумагой расположился старший штурман зу Пкофф, рядом с ним поставили окованный железом сундучок под охраной двух морских пехотинцев, и дело пошло. Первый же матрос, смело оттиснувший испачканный чернилами палец на чистом листе, сразу получил гинею и полную кружку рома.

— Проходи, не задерживай! — Прикрикнул надзирающий за порядком сержант Симмонс. — Следующий!

Через четыре часа полковник Тучков мрачно наблюдал за погрузкой спящих англичан на русский корвет «Забияка», для маскировки пришедший под флагом Северо-Американских Соединённых Штатов.

— Нехорошо как-то получилось.

— Зря вы так, Александр Андреевич, — прибывший с пополнением гусарский полковник Бердяга сомнений Тучкова не разделял. — Обыкновенная военная хитрость, не более того. Или вы предпочли бы отправить их всех в царство Нептуна с перерезанным горлом? Государь не одобряет ненужного кровопролития.

— Может быть, может быть…

— Не может, а так оно и есть! В чём мы обманули этих людей? Работа на уральских золотых приисках действительно трудна и опасна, а подписав контракт вольнонаёмного рабочего, они будут пользоваться всеми привилегиями свободного человека. Пусть через десять лет, но будут! Кстати, я бы и капитана туда же отправил.

— Нет, Иван Дмитриевич, сэр Чарльз нам ещё понадобится в качестве визитной карточки. Или вы сами собираетесь присутствовать на совещаниях у адмирала Нельсона?

— Думаете, будто сэр Горацио не заметит состояние капитана? Злоупотребление опием довольно трудно скрыть.

— Зато им легко объяснить некоторые странности в поведении. Нам ведь всего-то и нужно, чтобы Винсли продержался четверть часа. А там…

Бердяга на слова Александра Андреевича недобро усмехнулся и помянул нехорошо Товия Егоровича Ловица, автора очередного дьявольского изобретения. И если бы только этого изобретения — то, что сейчас перегружали с «Забияки» на «Геркулес», вряд ли можно назвать произведением гуманной человеческой мысли. Интересно, когда помощник графа Кулибина в последний раз ходил в церковь? И ходил ли вообще?

— Мишка, уйди оттуда к чёрту! — Иван Дмитриевич отвлёкся от размышлений и погрозил кулаком гусару Нечихаеву, помогавшему тащить длинный деревянный ящик, выкрашенный в тёмно-зелёный цвет. — Если ещё и эти разберёшь!

— Да я только хотел… — полковой воспитанник, на ходу примерявшийся к замку на крышке, отскочил в сторону. — Я вообще ничего не хотел, господин полковник!

Глава 5

Император всех французов пребывал в самом скверном расположении духа, и развеять дурное настроение не мог даже шумевший и искрящийся неподдельным весельем бал. Или хандра наступила именно из-за этого бала, даваемого в честь очередного прибытия в Париж посланника русского царя? После каждого разговора с хитрым одноглазым фельдмаршалом Наполеон чувствовал себя обманутым и обокраденным. Кутузов с видимым удовольствием принимал участие в устраиваемых празднествах, в неимоверных количествах употреблял коньяк с шампанским, волочился за женщинами с неизменным успехом, убивал на дуэлях ревнивых рогоносцев, и всё обещал, обещал, обещал…

Совершенно правильно, обещал всё, что угодно — признание русским престолом законности французского императорского титула, совместный поход в Индию, помощь в войне с Австрией и всеми государствами Священной Римской Империи, поддержку десанта в Англию… Слова, ничем и ни к чему не обязывающие слова! Хотя, по чести сказать, очень даже обязывающие! Но… и в этом «но» кроется самое неприятное — русские требуют денег. И не просто требуют, а делают это со столь наглой бесцеремонностью, что поневоле начинаешь сомневаться в их благородном происхождении. Ибо не пристало человеку столь высокого положения торговаться за каждый сантим подобно венецианскому или тосканскому банкиру.

Подумать только — признание титула стоит двадцать два миллиона рублей. Именно русских серебряных рублей, потому что иные деньги они принимать отказываются. Вернее, берут, но по весу, что получается чуть ли не на четверть дешевле. Причём эти миллионы лишь малая часть в предоставленных фельдмаршалом расценках.

Наполеон чертыхнулся и ударил кулаком по листу бумаги, переданному несколько часов назад министром Талейраном. Тем самым Шарлем Морисом Талейран-Перигором, чьи знания и умения по сравнению с деловой хваткой Кутузова выглядит ужимками не слишком умного воспитанника какого-нибудь провинциального монастыря. Глупейший список… Вот как понимать слова «Каждый направленный в помощь Франции солдат и офицер подлежит обязательному страхованию со стороны французского государства»? Ага, дальше пояснение — «Гибель — сто тысяч рублей в русскую казну и столько же на пенсию семье погибшего. Ранение с увечьем — пятьдесят тысяч и сто для пенсии соответственно. Тяжелое ранение или контузия — пятьдесят тысяч единовременно. Лёгкое ранение или пищевое отравление — десять». Да таких солдат не в бой посылать надо, а в музей поставить за стеклянную витрину как величайшую драгоценность, и пылинки сдувать с исключительной осторожностью! Стрелять во врага отлитыми из золота пулями выйдет гораздо дешевле. Нет, царь Павел точно ведёт происхождение от чухонских пожирателей салаки, ничего крупнее копейки в руках не державших.