Андрей Успенский - Белые звёзды Страница 11

- С кем имею честь, господа? - высоким голосом спросил генерал, подозрительно оглядывая необычную пятнистую форму и странное оружие стоящих перед ним людей.

- Полковник Андриевский, командир отряда первой пехотной дивизии,- представился Дмитрий,

- Дивизия Тимановского? Николай Степановича ? -

- Так точно! -

- Ф-у-у-х, надо признаться, что вы нас здорово, как бы это помягче...взволновали! Позвольте представиться — генерал -майор Витковский, Владимир Константинович, начальник Дроздовской дивизии, - заулыбался генерал. - А мы-то смотрим — что за воинство такое! Флаг наш, Российский, а машинерия непонятно какая, да и форма ваша, просто черт его знает, что такое!Ребус с шарадой! - Витковский легко спрыгнул с лошади и стянув узкую перчатку протянул Дмитрию руку,

- Я то думал,мы первые в город войдем! А тут нате вам, конкуренты образовались! Придется нам с Вами пополам лавры делить! Половина тостов — за Вас, господа! - улыбался дроздовец пожимая руки.

Дивизия Тимановского подошла к рассвету следующего дня. И началось  и завертелось! Занять город дело конечно трудное и, по-большинству случаев, кровавое, но вот дальше...А дальше , товарищи офицеры, начинается то, что во всех армиях мира определяется одним емким словом — бардак! Первым делом, вошедшие части спускают с поводков своры квартирьеров. И те, заливаясь оглушительным лаем состоящим, на добрую половину, из непечатных выражений, бросаются выбивать места под постой войск, сшибаясь друг-с-другом в яростных схватках. Потом, как всегда, мистическим образом исчезают провиантские обозы, а так же люди посланные на их поиски. Но еще хуже, когда в городе, кроме всего прочего, начинается формирование частей. Десятки штабов, словно грибы на навозе, вырастают в самых неподходящих местах, причем ни один из командиров, начиная от взводного «Ваньки» и вплоть до комбата, не имеют ни малейшего представления где их штаб. А буде какой штаб и находится недалеко от расположения войск, то он обязательно принадлежит соседнему корпусу, или кому угодно, но только не вашей части. А ежели, на вашу беду, город большой, то вот именно тогда, вы полностью ощутите на своей шкуре значение термина «энтропия» ! И Дмитрий это ощутил...Первым делом, пропал отправленный за довольствием Борщев. После чего, исчезла ремлетучка Рождественского вместе с экипажем и радиостанцией. Потом объявился старшина, но почему-то без полевой кухни, он долго хлопал глазами и невнятно мычал что-то на счет вражьих происков. Отправленный на поиски кухни Пятак явился через час, он был взбешен до крайности, поскольку отбивал их законные харчи у каких-то казаков. Последним появился Рождественский, с утверждением, что бардак не истребим и совершенно безразлично находитесь ли вы в армии  Калигулы или Наполеона. Его погоняли по городу от одной части к другой и своих он нашел совершенно случайно, увидев во дворе гимназии танк. Последней в череде исчезновений стала пропажа троих бойцов, тех самых, которым грозил ужасающий разнос за мародерство. Этих деятелей решено было и не искать, сами явятся. По словам Пятака — придурки решили спрятаться и подождать , а вдруг про их художества забудут...Пацанва, блин!!!

Ближе к вечеру, из штаба дивизии прибыл посыльный с запиской от Тимановского.  Генерал просил всех троих — Дмитрия, Пятнаковского и Рождественского прибыть к восьми часам в расположение штаба, по случаю, как он выразился в письме, «чрезвычайно важных мероприятий особой значимости». Кое-как выколотив килограммы пыли из камуфляжей и пройдясь гуталином по заблестевшим как зеркало берцам, офицеры вышли на улицу. Где промаявшись с четверть часа поймали диковинного вида тарантас, Рождественский обозвал его «пролеткой»,  и двинулись, под мерное цоканье копыт к гостинице «Гранд Отель», в здании которого временно расположилась ставка Тимановского.

- Ох не нравятся мне эти «мероприятия особой важности», - пробурчал усаживаясь на волосяное сиденье Пятнаковский.

- Думаю поволокут нас пред ясны очи начальства. Я пока вас сегодня искал слышал , что в город прибыл командующий — сообщил Рождественский.

- Деникин? - спросил Дмитрий пытаясь поудобнее усесться меж торчащих во все стороны пружин.

- Нет, Деникин это главнокомандующий, а командующий армией — Май-Маевский. Кстати, Деникин тоже приезжал в Харьков летом девятнадцатого и даже принимал парад !

- Ну, парады нам не светят, а вот объясняться с командующим, наверняка придется. И хрен его знает, как он воспримет нашу эпопею... - задумчиво проговорил Пятак.    

Глава 5

  Следуя за Тимановским они прошли через анфиладу небольших залов и остановились перед высокими, метра в четыре, белыми в золотых завитушках дверями — приемной Главноначальствующего в Харьковской области, генерал-лейтенанта Владимира Зеноновича Май-Маевского.

- Ну что же, господа, пойдемте, нас ждут.- Тимановский решительно одернул свой френч и взялся за фигурную бронзовую ручку. Приемная командующего оказалась довольно людным местом, у распахнутых настежь высоких стрельчатых окон курили, ведя неспешную беседу с десяток посетителей, по-большинству гражданские лица в строгих черных костюмах и белых крахмальных сорочках. Военных, впрочем, тоже было предостаточно, на стоящих у стены стульях расположились несколько генералов, один из них- генерал Витковский, поздоровался с Дмитрием коротким кивком головы. У стола адъютанта командующего сгрудились чины поменьше, что-то с жаром доказывая, прося и требуя тряся всевозможными приказами, ведомостями и прочей армейской макулатурой. Заметив вошедших адъютант вскочил из-за стола,-

- Господа, прошу вас. Командующий ждет! - отчеканил он открывая дверь в кабинет. Владимир Зенонович Май-Маевский, при росте сантиметров в сто шестьдесят, весил далеко за сотню килограммов и здорово напоминал известнейшего итальянского тенора, ежели того обрить наголо! Отчаянно пыхтя и отдуваясь генерал-лейтенант выбрался из-за огромного, как палуба авианосца, стола и вразвалочку направился к застывшим у дверей офицерам.

- Добрый вечер, господа, добрый вечер! Прошу проходите, без стеснений, господа, без стеснений! - пробасил командующий указав на ряд кресел у приставного стола. Подождав пока все рассядутся по местам, генерал-лейтенант взгромоздился на свое «вольтеровское» кресло и внимательно посмотрел на присутствующих. Несмотря на довольно комичный внешний вид, командующий отличался запредельной храбростью и слыл очень грамотным военачальником. Вот и сейчас, из-за блестящих стекол пенсне на офицеров глядели холодные, расчетливые голубые глаза.

- Николай Степанович мне вкратце уже докладывал о вашем...м-м-м....довольно странном появлении тут, у нас. Но мне хотелось бы самому услышать вашу историю, из первых уст, так сказать.-

- Полковник Андриевский, господин генерал-лейтенант, - вставая представился Дмитрий. В течении получаса он обстоятельно рассказал о том, что произошло с их колонной, коротко охарактеризовав возможности имеющегося вооружения и техники. Командующий внимательно слушал, периодически вытирая лысину здоровенным, розовым в мелкую клетку, носовым платком.

- Ну вот, собственно, и вся наша история, - закончил доклад Дмитрий.

- М-да...Невероятно...просто невероятно, господа. Хотя...то , чему мы все являемся сейчас свидетелями, тоже невероятно до крайности...Держава, основы, все рухнуло в прах. Скажи мне кто-нибудь, лет эдак десять назад, что в единый миг не станет страны, что воцарится смута...Я бы посчитал это еще более невероятным, чем ваши похождения, господа. - Май-Маевский поднялся и заложив руки за спину задумчиво прошелся по кабинету.

- А вот скажите мне, Дмитрий Игоревич, я конечно не силен в историографии, да и понятия эти Ваши, как бишь — исторические реальности, ровным счетом ничего мне не говорят. Скажите, полковник, у вас, там...мы ведь проиграли? Профукали Россию...но почему, причина в чем? - командующий резко повернулся к Дмитрию.

- Кх-м-м... видите ли, Владимир Зенонович, историк из меня тоже — никакой. Думаю лейтена....простите, подпоручик Рождественский сможет более толково все объяснить. - Дмитрий кивнул на поднявшегося Рождественского.

- Я попробую хотя, сами понимаете, оценивать историю... да еще события девяностолетней давности...ой! Простите... - Рождественский смущенно посмотрел на командующего,-

- Так я продолжу, большинство авторов сходятся во мнении, что Белое движение погубила , как это не покажется странным, демократия! Да, да! Демократия, за которую так ратовали большевики и прочие, разные революционеры. Да, на фронтах у белых воевали прекрасно обученные , прошедшие школу мировой войны, профессионалы. Но тыл! Тыл, господин генерал-лейтенант — это то, без чего ни одна, даже самая обученная армия в мире, не сможет добиться победы. У вас..., то есть, простите, у нас...во всех областях, отвоеванных у красных, создаются десятки «демократических» правительств. Всевозможные губернские Думы, республики и прочая, прочая, прочая...Нет, это все здорово и выборы и, сомнения по поводу нужд народа и экономики, но не во время же войны! Красные, крикнув про равноправие и свободу, тут же ввели террористический режим и не стесняясь расстреливали тысячами заложников и инакомыслящих. Они жестко централизовали все, безрассудное, обязательное подчинение, крайняя жестокость — вот что помогло им собрать единый кулак. И конечно же спекуляция на патриотических и национальных чувствах. Антанта помогает белым — отлично! Иноверцы пришли опоганить святыни и захватить исконно русские земли! Белые ратуют за «единую и неделимую» - прекрасно! Вы- татары, буряты, грузины, армяне будите жить по своим законам и плевать в русских когда захотите, только давайте сначала придушим этих белых угнетателей! Таким вот образом...А если принять во внимание еще и некий разброд между лидерами Белого движения, то причины поражения становятся предельно очевидными...Вы проиграли не силе оружия, а политике! - Рождественский тяжело вздохнул и замолчал понуро склонив голову.