Алексей Дубнов - Петля Реки Времени Страница 11

   - А мне ближе - подальше, в смысле, это "когда", - сказал Алексей с грустными нотками в голосе. - "Есть у нас еще дома дела, да и просто хотелось пожить". Ну, так, в нашем времени, поет группа "Чайф".

   - Что за группа? Что значит "чайф"?

   - Так в двух словах не рассказать...

   - Все же попробуйте, расскажите о вашем э-э-э... времени.

   - Вы же считаете, что все это мистика и поповщина.

   - Зато я люблю сказки.

   За разговорами прошла ночь. Федотыч был настолько обескуражен и ошеломлен тем, что успели рассказать ребята, что поначалу отказывался верить. С другой стороны понимал, что некоторые подробности описания механизмов, автомобилей, самолетов, оружия, ракет придумать трудно. Так же как и детали социального устройства современного общества или быта современных людей. А вот насчет политических преобразований, произошедших в стране за 70 лет, кажется, так и не поверил, или просто не захотел. Правда, краткую историю Великой Отечественной войны, особенно ее итоги, выслушал с явным удовлетворением. Только никак не мог понять, почему она началась не в 39-м, а, по словам ребят, в 41-м. Никак не мог врубиться в возможность параллельных реальностей. Вообще, создавалось впечатление, что у мужика от полученной информации крыша поехала. Немудрено: с одной стороны, знаешь, что этого не может быть, а с другой, понимаешь, что так правдоподобно и детально врать невозможно.

   ***

   Когда солнечные лучи протиснулись сквозь щели сарая, дверь распахнулась, и на пороге возник офицер с переводчиком. Начинался допрос. Каждого выводили поодиночке.

   Допрашивали селян часа три.

   - Федотыч, кажется, сдали тебя. - К председателю подошел мужик в рваной рубахе.

   - Били. Я ничего не сказал, но кто-то до меня. Ну, в смысле, что ты коммунист.

   - Кто бы сомневался. - Председатель горделиво поднял голову и громко сказал:

   - Никого не виню, односельчане. Не каждый пытки выдержит. Простите, коли что не так было.

   - Да погоди ты, Федотыч раньше времени себя хоронить. - К председателю подскочил мужичок в заляпанных кровью штанах и разодранной косоворотке.

   - Успокойся, Савелий, не обдристаюсь я, ежели чего. Ребятки, - обратился Федотыч уже к Гене и Алексею, - если выживете, возьмите Кольку в свой лучший мир будущего. Господи, какая чушь... - уже себе под нос закончил председатель.

   Гена и Алексей отошли в сторону, сели на кучу сена.

   - Как оно дурмяно пахнет! - Гена поднес просушенные стебли колосьев к носу.

   - Особенно, если взять из тех, на которые наблюешь,- попытался безобидно пошутить Леха.

   - Сука ты!

   - Прости, я сам чуть не блеванул тогда. Видишь, лежит человек. Судьба его закончилась. А ради чего он жил? Мы не узнаем, да и он, скорее всего, не успел понять.

   Помолчали.

   - Ген, а ради чего ты живешь? Ради чего я живу? Ради чего все человечество живет? Ради того, чтобы вот так бессмысленно друг друга уничтожать? Ведь посмотри вся история нашей цивилизации - это войны, создание...

   - Вот только не надо говорить о совершенствовании орудий смерти для уничтожения себе подобных. Ты, как журналист, знаешь, что это банально.

   - Конечно банально, и все же... Знаешь, что меня в нашем мире поражает больше всего? Мысль не новая и не моя, но я с ней согласен. Вот Нобелевская премия мира. Вдумайся, мира! Учреждена человеком, который изобрел динамит. Ну это примерно, как человек, условно говоря, выплеснувший в мир ВИЧ, учреждает премию за заслуги в борьбе против СПИДа. Или Нильса Бора взять к примеру. Для того, чтобы бороться против ядерного оружия, нужно было принимать участие в создании ядерной бомбы. Да все боролись, кто принимал участие в Манхэтэнском проекте.

   Впрочем, ходить далеко не надо. Если бы я был Калашниковым, наверное, сошел бы с ума, зная, что с помощью моего оружия совершено столько убийств. Чокнуться можно, но даже на национальных флагах некоторых государств присутствует "калаш". - Интересная мысль, а, главное, свежая и оригинальная. - Генка не нашел, что возразить и решил согласиться с эмоционально разошедшимся другом. На Денисова это было не похоже.

   - Ген, а ты заметил, что нас не водили на допрос. К чему бы это?

   - Паспорта наши изучают. Офигели наверное.

   Звук открываемой двери заскрипел по нервам. - Всем встать! - скомандовал Переводчик. - На выход.

   То, что последовало дальше, выходило за рамки человеческого понимания. Даже не то чтобы понимания, а, скорее, психики. Всех находящихся в амбаре людей построили перед эшафотом. Из шеренги два дюжих эсэсовца выдернули Федотыча.

   - Папа! - Коля кинулся к отцу. Один из конвоиров отпустил на секунду Председателя, обернулся и рубанул прикладом винтовки в лицо пацану, оставляя на щеке рваную рану. Денисов кинулся к мальчику, потерявшему сознание. Эсэсовец передернул затвор, но поднятая рука Переводчика и короткая команда заставила того отказаться от дальнейшей расправы. Алексей взял на руки мальчонку и, уложив за шеренгой пленных, начал массировать ему виски. Залитая кровью щека распухла, глаза закатились, пульс едва прощупывался.

   Тем временем фашисты накинули на Ивана Федотовича петлю и поставили на деревянный чурбак.

   Ах, не вовремя очнулся Коленька. Лучше бы он этого не видел. Но, как назло, пацан неожиданно резво вскочил на ноги и с криком "папа!" кинулся вперед, расталкивая мужиков. Стоявший в шеренге Гена, успел схватить мальчика и, удерживая, пытался прикрыть ему глаза.

   - Не смотри, Коля, не смотри!

   Но парень упрямо оторвал Генкину руку и еле шевелящимися губами тихонько как заведенный шептал в исступлении:

   - Папа! Папочка! Нет, не может быть! Не может быть!

   Встретившись глазами с ребенком, Иван Федотович, чувствуя, что последние секунды видит сына и белый свет, закричал:

   - Коленька! Сынок! Я тебя люблю! Не бойся ничего! Смерти нет! Это всего лишь переход! Мы разобьем фашистов! Ты будешь жить в свободной стране! Прости меня, если я причинил тебе...

   Последнюю фразу он не закончил. После короткой команды переводчика солдат выбил чурбак из под ног председателя.

   - Не-е-е-ет!!!- От крика мальчика, казалось, кровь застыла в жилах.

   - Ну, гад, ты за это поплатишься от меня лично, если я останусь жив! - в полголоса поклялся Гена.

   Кроме очередной мысли о невероятности происходящего в голове Денисова смутно просквозила еще одна:

   "А командует-то не оберлейтенант, а Переводчик, "истинный ариец". Странно..."

   Ошеломленных пленников вновь отвели в конюшню.

   ***

   Игорь и Сергей дождались темноты. Накануне они упаковали самое необходимое в пакеты, а мелочевку типа сигарет, зажигалок и одного маленького фонарика - в презервативы, специально взятые для защиты таких вещей от воды при форс мажоре. В палатке Игорь на всякий случай оставил записку брату. В потайном кармане палатки, где всегда лежала запасная пачка сигарет. Остальные табачные изделия спрятали в герметичном пакете (чтобы не отсырели) в кустах. Специально спрятали. Генка, захочет курить, не найдет сигарет и обязательно полезет за НЗ. А там записка. В ней ребята сообщали, что поплыли к ним на выручку, так как слышали выстрелы.

   После того, как ночь тревожной энергетикой начала пропитывать островитян, прошло три часа. Сергей и Игорь ждали возвращения ходоков. Бесполезно. На зыбкой грани начала рассвета медлить стало опасно.

   Подавив тяжелые вздохи, мужики вошли в воду. Контраст воды и воздуха заставил приостановиться.

   - Так провожают пароходы! Не то, что рельсы в два ряда! - Игорь зябко обхватил плечи.

   - Вода, вода, кругом вода.., - согласился Сергей. - Нет, я даже сказал бы по-другому, коллега:

   - Переправа, переправа,

   Берег левый, берег правый...

   Кому память, кому слава,

   Кому темная вода, -

   Ни приметы, ни следа...

   - Типун вам на язык, коллега, - ответил Игорь, и они продолжили вхождение в реку.

   Обжигающая прохлада воды, и одна рука, держащая пакет над головой, заставляли работать другой и ногами с удвоенной силой. В конце июля ночи еще не несут непроглядности, сравнимой с видимостью в известном месте у негра. На небосводе - ни облачка, поэтому очертания противоположного берега угадывались довольно четко.

   Пловцам показалось, что с тех пор, как ноги оторвались от дна на одном берегу и до того, как они его коснулись на другом, пришлось преодолеть, как минимум, Ла-Манш.

   Течение их также снесло на косу, как и Генку с Лешкой. Продрогшие цуцики выползли на берег. Тут же растерлись водкой. Сергей предусмотрительно взял с собой фляжку с огненной водой как раз на случай сугрева после водной процедуры. Передохнули, оделись. Решили подождать, пока рассвет позволит начать поиски хоть каких-то следов, указывающих на то, что произошло с друзьями. Трупов находить не хотелось.