Василий Головачёв - Фантазмы Страница 11

Вадим выслушал Панова внешне без эмоций, никак не реагируя на бледные попытки друга подшутить над самим собой. Он вообще был очень уравновешенным и серьезным человеком, хотя юмор ценил и понимал. Однако обстоятельства складывались далекими от смешного, ситуация требовала каких-то объяснений и решительных действий, и Вадим, не ответив на вопрос Панова: «Надеюсь, ты не считаешь меня психом?» (такой же вопрос задавал ему и Викентий Садовский), — принялся действовать.

— Я выйду первым, — сказал он. — Ты следом за мной. Проходи к моему «БМВ»…

— Меня в «Форде» ждет Сергей, издательский водила…

— Садись в мою машину и жми в спортзал ЦСКА, где мы с тобой играли в теннис, помнишь? Паркуйся у кортов за углом, у ограды, где идут ремонтные работы, и жди меня.

— А как же ты?

— Я тебя догоню.

— На чем?

— На твоем «Форде».

Вадим сунул ключи от «БМВ» Стасу, хлопнул его по плечу и, одетый в спортивный костюм и кроссовки, исчез за дверью. В окно Панов увидел, как он задержался на крыльце, где все еще стояла девица в синем костюме с короткой прической, заговорил с ней, и вдруг что-то произошло. Стасу показалось, будто Вадим пожал ей руку, а потом обнял и повел к стоянке автомашин, с улыбкой жестикулируя свободной рукой, словно рассказывал анекдот.

Очнувшись, Панов не стал забивать себе голову размышлениями, откуда Вадим знает девицу в костюме, выскочил на улицу, сопровождаемый внимательным взглядом голубоглазого охранника, рванул, как заяц, через дорогу и сел в «БМВ» Борича, не глядя на издательский «Форд», водитель которого с изумлением наблюдал за действиями своего начальника. Включив двигатель, Стас вывел «БМВ» на дорогу и погнал его по Хорошевке со всей скоростью, на которую был способен. Он уже не увидел, что произошло на стоянке возле банка после его отъезда.

Действия же разворачивались следующим образом.

Вадим подошел к высокой девице в костюме «а-ля клерк», короткая юбка которого открывала сильные, мускулистые, как у спортсменки, ноги, протянул ей руку, как старой знакомой, воскликнул:

— Галина! Сколько лет, сколько зим! Как ты здесь оказалась? Неужели не узнаешь?

Девушка с густыми бровями и ненакрашенными, бледными губами с удивлением оглянулась и совершенно автоматически протянула в ответ свою руку, а когда поняла ошибку и хотела ответить: «Вы обознались», — Вадим нажал на запястье руки определенные точки, и девица застыла, полупарализованная, не осознающая, где она и что с ней. После чего Вадим обнял ее за плечи и повел «подругу детства» к машине Панова. Приятельницы девицы спохватились, когда Вадим довел ее до «Форда», впихнул в кабину и почти выбросил ничего не понимавшего водителя на тротуар:

— Извини, друг, шеф тебе потом все объяснит. Добирайся до издательства на общественном транспорте.

«Форд» сорвался с места, впритирку проскочил мимо разворачивающейся «Тойоты», получил три пули в дверцу — женщины в кабине «Тойоты» действовали решительно и открыли огонь из пистолетов! — и скрылся за углом. Перехватить его не смог и джип «Шевроле» с тремя девицами в такой же униформе — темно-синие костюмы в талию, блузки, короткие юбки, туфли на толстой подошве, — который стоял неподалеку. Ни те ни другие не смогли просчитать действия объекта и его прыти, а когда опомнились, «БМВ» и «Форд» были уже вне зоны видимости.

Правда, джип попытался догнать издательскую машину, однако Вадим прекрасно водил все виды транспорта, видел ситуацию, притормозил на перекрестке и, круто развернувшись, ударил джип в бок на повороте, так что тот с ходу въехал в витрину магазина хозтоваров. Преследовать «Форд» с Вадимом он уже не мог. «Тойота» же отстала в сплошном потоке машин, и Борич легко ушел от погони дворами.

Стас подъехал к спортзалу ЦСКА всего на несколько минут раньше Вадима с захваченным «языком» — женщиной в костюме. Возбуждение его прошло, наступила апатия после нервной перегрузки, и он уже почти с безразличием ждал, чем закончится попытка Вадима выяснить обстоятельства дела.

— Покарауль, чтобы не сбежала, — кивнул на притихшую на заднем сиденье «Форда» пленницу Вадим. — Я сейчас.

Стас вяло запротестовал, однако Вадим уже быстрым шагом шел к зданию спорткомплекса, открыл в торце незаметную дверь с надписью: «Только для персонала ЦСКА» — и скрылся за ней.

Стас перевел взгляд на женщину, начавшую проявлять признаки осмысленной деятельности, — она явно приходила в себя, — встретил ее мутноватый взгляд и поежился. В глубине глаз незнакомки клубилась слепая жажда убийства. Она попыталась открыть дверцу машины, но Стас придавил ручку и не дал ей выйти. Появившийся Вадим избавил его от необходимости борьбы с пленницей, молча взял женщину под локоть и помог ей выбраться. И едва ушел от удара коленом в пах и кулаком в горло: женщина отлично владела приемами рукопашного боя.

Что сделал Вадим, Станислав не заметил, но после этого пленница перестала сопротивляться и покорно последовала за Вадимом в здание.

Они миновали короткий коридор, прошли мимо открытой двери в небольшой спортзал с гимнастическими снарядами, откуда доносились голоса спортсменов, и вошли в тренерскую комнату.

Женщина вновь попыталась освободиться, однако Вадим без жалости швырнул ее в кресло в углу комнаты и тихо сказал, наставив на нее палец:

— Сиди! Я уже понял, что ты человек команды. А теперь отвечай: что за контора тебя послала наблюдать за нами? Зачем? Вы следите за мной, за моими друзьями, устраиваете охоту, даже применяете оружие! — и я хотел бы знать, в чем дело.

— Напрасно теряешь время, — скривила губы незнакомка, явно собираясь продолжать сопротивление. — Вмешавшись в это дело, ты подписал себе смертный приговор.

— Отлично, — кивнул Вадим спокойно. — Мы хорошо понимаем друг друга. Однако тебе все же придется объясниться.

— Сейчас сюда прибудет моя команда, как ты правильно выразился, и все тебе объяснит… вручную.

— Сейчас сюда приедет моя команда, — усмехнулся Вадим, — а мы тоже кое-что умеем, в том числе развязывать языки. Так что рассказывай, какая контора пасет Панова и Кешу.

Вместо ответа незнакомка гибко метнулась через комнату к выходу, но налетела на руку Вадима, вцепилась в него, целя ногтями разорвать лицо или выбить глаза, и тому пришлось отбиваться всерьез, применяя «мягкие» обтекающие захваты в сочетании с концентрированными ударами в уязвимые точки тела, называемые «чеками». Один из таких ударов едва не сломал палец разъяренной фурии, в которую преобразилась пленница, и она, вскрикнув, упала в кресло, с изумлением и ненавистью глядя на Вадима.

Стасу стало плохо.

— Я не хочу на это смотреть, — выдавил он, отворачиваясь. — Можно, я посижу в зале?

— Иди, — сказал Вадим, трогая пальцем царапину на щеке.

Стас вышел, сел на скамеечку у стены почти пустого зала, где тренировалась группа юных гимнастов, и стал тупо глядеть на одетых в трико юношей и девушек, перебирая в памяти факты своего «умопомешательства». Ничего дельного в голову не приходило, объяснить случившееся одним только психическим расстройством было невозможно, женщина из команды агентов наблюдения была реальна, жизнь вокруг со множеством деталей, которых Стас не помнил, отражалась в его ощущениях также реально, и понять, что происходит, он не мог. Поэтому сидел и ждал, чем закончится беседа Вадима с пленницей из неведомой спецслужбы, устроившей слежку за директором издательства, который не чувствовал за собой никакой вины. Не хотелось ни ехать домой, ни что-то делать, ни вообще двигаться. Гимнасты вскоре ушли, в зале стало тихо, а Стас все сидел, уставившись взглядом в стену напротив, и ждал.

Вадим появился в полутемном зале спустя четверть часа. Посмотрел на отрешенно-мрачное лицо друга, присел рядом на скамейку.

— Она призналась? — очнулся Стас.

— Ты кому-нибудь, кроме меня, рассказывал о своих открытиях? — ответил Вадим вопросом на вопрос.

— Никому, тебе первому. А что это ты намекнул, что эти… дамы следят и за Кешей?

— Это не намек, истинная правда. Вы меня до инфаркта доведете своими признаниями. С ним тоже приключилась странная история.

— Где, когда?

— На Луне, во время последней экспедиции. Потом расскажу. Однако у меня складывается такое впечатление, что вы оба стали нежелательными свидетелями каких-то происшествий, о которых никто не должен знать.

— Поэтому за нами и началась слежка?

— Правильно соображаешь.

— Почему же нас просто не…

— Не ликвидируют, ты хочешь сказать? Может быть, потому, что не уверены, помните вы, что видели, или нет. А может, и по другой причине, не суть важно. Главное, что всем нам грозит нешуточная опасность.

— Но я ничего такого сверхвыдающегося не наблюдал… — Стас осекся, вспомнив встречу на мосту с двумя незнакомцами в необычного покроя плащах.