Александр Афанасьев - Предчувствие беды Страница 11

Генерал влез за руль, запустил двигатель, послушал его. Вроде ровно, нормально работает. Бросил взгляд на панель приборов – бак был полон. Вот и хорошо, а то мода – плеснут на самое дно бензобака и сдают, заправляйся как и где хочешь в незнакомой стране. Чешские кроны у генерала были, просто он не разговаривал по-чешски и не хотел нигде светиться со своей русскоязычностью.

– Где находится Хоствица?

– Хоствица? – недоуменно переспросил водитель – это совсем недалеко, по дороге на Карловы Вары небольшой городок. Получается, выезжаете на дорогу Е48 – не заблудитесь, указателей полно. И потом сразу же – направо, там будет знак – поворот на Карловы Вары. Первый же городок по дороге на Карловы Вары – это и есть Хоствице.

– Спасибо.

– Тов… Валерий Иванович, а что мне …

– Послу сказать? – перебил его генерал – скажи, что ты меня встретил, все нормально. Я уехал по своим делам. Все, езжай давай!

Разобраться и в самом деле оказалось просто – Чехословакия граничила с Европой и здесь все старались делать как в Европе. Огромные щиты над дорогой, разметка, да и сами дороги – ровные, без ям и выбоин. Генерал вспомнил наши бестолковые знаки – иногда шутили, что в Москве знаки и указатели специально так поставили, чтобы любой шпион заплутался – и сплюнул через окно.

Городок Хоствица был одним из тех очаровательных маленьких европейских городков, в которых хотелось бы провести остаток своей жизни. Всего пять тысяч жителей, почти никакой промышленности. Проходящая рядом с ним дорога на Карловы Вары – прекрасное место отдыха и близость Праги давала работу всем, кто хотел работать. Аккуратные маленькие домики, никаких ужасных панельных пяти и девятиэтажек, какие изуродовали старинную Прагу – только маленькие дома, утопающие в зелени участники, тихие улицы. Город этот был хорош как место встречи тем, что человек едущий в Карловы Вары на отдых или наоборот – возвращающийся оттуда – мог без каких-либо подозрений завернуть в этот городок, чтобы перекусить. А за его столом мог оказаться и другой человек – столиков же иногда не хватает…

Кафе, верней даже не кафе, а что-то вроде кофейни находилось в полуподвале одного из тех немногих зданий в городке, в котором было больше двух этажей – аж целых три. Вообще, генерал с удовольствием бы сходил вместо этой кофейни в пивную – чхи варили прекрасное, не уступающее немецкому пиво – но он был за рулем, да и человек, с которым он должен был здесь встретиться – тоже.

– Здесь свободно?

Генерал, о чем-то задумавшийся, вскинул голову – да, он самый…

– Да, пожалуйста.

Оба собеседника говорили по-русски. У одного из них был какой-то странный, восточный акцент. Да и сам он был явно с Востока – полноватый, черные как смоль волосы, черные глаза навыкате.

– Кофе – бросил он подошедшему официанту

– И мне тоже, будьте добры – заказал генерал.

Пока варили кофе, генерал внимательно рассмотрел собеседника. Явно ведет нездоровый образ жизни, употребляет излишне спиртное – мешки под глазами, красная сетка капилляров. Да и в Карловы вары просто так не ездят – помимо прочего там лечат от алкоголизма. И это – будущий руководитель целой страны. Впрочем, так решил Председатель, а решение Председателя не оспаривается…

– Вы просили встречи, товарищ Бабрак? – негромко спросил генерал

– Я просил встречи с представителями ЦК! Официальной встречи!

– Говорите тише, пожалуйста – урезонил не в мере вспыльчивого и громогласного собеседника генерал – вы не первый год в политике и сами должны понимать, что ни один член ЦК с вами не встретится. Мы дорожим отношениями с вашей страной, мы немало потрудились, выстраивая их, а официально встретиться с вами – значит, поставить их под удар. Я ясно излагаю свою позицию?

– В таком случае…

– В таком случае – властно перебил генерал – вам остается встретиться со мной в неофициальном порядке. И решить те вопросы, которые вы хотите решить. Или вы считаете, что я прилетел сюда только затем, чтобы выпить кофе? В таком случае – я его уже выпил и могу идти!

– Постойте! – мгновенно среагировал гость – по крайней мере я должен знать, кого вы представляете.

– Давайте, не будем называть имен, товарищ Бабрак. И вообще – прежде чем что-то ответить вам, я хочу задать вам несколько вопросов. От вашей искренности будет зависеть то, что я вам предложу в конце разговора. Прежде всего – вы знаете о том, что в Кабуле арестованы Кадыр и Кештманд?

– Да… – с неохотой признал афганец – мне передали

– Они арестованы по обвинению в подготовке государственного переворота. Это обвинение справедливо?

– Что вы от меня хотите? – огрызнулся Бабрак – для чего задаете эти вопросы?

– Для того, чтобы кое-что понять.

– Да… – афганец опустил голову – справедливо.

– Чья это была инициатива?

Бабрак молчал

– Чья это была инициатива, ну! – повысил голос генерал

– Кадыра. Понимаете, мы провели съезд, но никакого конкретного решения принято не было, понимаете, никакого. Мы не собирается…

Мда… – подумал генерал – оно и видно, что никаких конкретных решений ты не принимаешь. Поэтому и сидишь послом в Чехословакии да в Карловы Вары катаешься…

– А тогда? Тогда в апреле – чья была инициатива?

– Тоже Кадыра! Он воспользовался ситуацией, мы все уже сидели в застенках Дауда и ничего не могли сделать! Оставался на свободе Амин, он то и связался с Кадыром! А потом Кадыр просто передал нам власть – потому что у него не было своей организации!

Генерал отхлебнул почти остывший кофе. Вот теперь кое-что вставало на свои места. Появился ответ на самый главный вопрос – как смогла раздираемая противоречиями НДПА совершить-таки Саурскую революцию. Теперь стало ясно – она ее не совершала…

Абдул Кадыр, подполковник, начальник штаба ВВС и ПВО страны. Один из лучших афганских офицеров во времена Дауда, имевший много друзей и лично преданных ему людей в армии. ОН помогал еще Мухаммеду Дауду прийти к власти, свергнув Захир-шаха. Он не состоял ни в Парчаме, ни в Хальке и любил подчеркивать, что он просто армейский коммунист. Дауд обидел его, убрав из армии и назначив директором мукомольни – и это было его огромной ошибкой. Таких людей надо было либо держать рядом с собой, либо – расстреливать.

Получается, что именно он, Кадыр, воспользовавшись прокатившимися по стране митингами в поддержку арестованного политбюро НДПА и собственными разветвленными связями в армии организовал военный переворот и сместил со своего поста Дауда. А потом, понимая, что в одиночку не может претендовать на власть, передал ее Тараки и Кармалю. Которые, конечно же, сразу перегрызлись между собой и отстранили от власти Кадыра. Тогда Кадыр попытался совершить переворот в третий раз – но в этот раз не удалось. И, скорее всего потому, что на сей раз против него играл Амин.

– Я вообще первым делом, когда нас освободили спросил – жив ли Дауд! Он был большим другом Советского союза, его нельзя было убивать! Кадыр поступил неправильно!

– Как бы то ни было сейчас нет Дауда, а есть Тараки. И есть Амин.

Генерал внимательно следил за лицом Бабрака, когда произносились эти слова. И если на фамилии Тараки он уловил гнев и обиду, то на фамилии "Амин" – страх.

– Тараки сам не понимает, что делает. Он говорит о социализме, но на самом деле все дальше и дальше отдаляется от народа. Вы видели портреты – ими же весь Кабул завешан. А деньги? Меньше года прошло – а он уже велел изобразить свой портрет на деньгах. И это человек, с которым мы делали революцию. Что же будет дальше?

А то бы ты свой портрет на деньгах не изобразил… – подумал генерал. Кстати, идея весьма здравая – агитация в Афганистане возможна лишь в крупных городах, в кишлаках, в провинции дехкане даже не знают, как выглядит человек, правящий страной. А если напечатать его портрет на деньгах – то за год его узнают все…

– А Амин? – задал следующий вопрос генерал – что вы можете сказать про Амина?

– Амин? Амин подонок и приспособленец, ему нельзя доверять ни на грош. Он сам признался на объединительном съезде, что работал на ЦРУ. Тогда мы не предприняли никаких мер по отнош9ению к нему – а надо бы. Ему очень доверяет Тараки. Тараки сам не хочет работать и всю работу берет на себя Амин, Тараки же просто заседает в президиуме, подписывает документы и пишет свои книги. Но он напрасно так делает. Амин как змея, он подползает тихо и незаметно – но если подползет близко – уйти уже не удастся. Рано или поздно он свергнет Тараки и сам станет во главе партии и страны.

Генерал удовлетворенно кивнул.

– Примерно то же самое мнение сложилось в настоящее время у некоторых ответственных товарищей в Советском союзе. Сейчас уже видно, что сделав ставку на фракцию "Хальк" как более многочисленную мы сделали большую ошибку. Во фракции нет единства, Тараки и Амин уже тянут одеяло в разные стороны. Сама Хальк после того как вас и еще нескольких товарищей выслали из страны послами, тоже начала раскалываться на сторонников Тараки и Амина, этот процесс уже идет. Поэтому, принято решение в будущем делать ставку исключительно на фракцию "Парчам" Вашу фракцию, господин Бабрак