Константин Минаков - Харьков 354-286 Страница 11

Наверное, где-то на подсознательном уровне, я был к этому готов. Тем более если учесть, то моим любимым литературным жанром была АИ. Поэтому никакого шока я не испытал, а подумал, что могу сделать, попав в 1940 год. Для начала пролистал стоящие на полке книги о перемещенцах во времени. Собственно говоря, стандартных шаблонов переноса было два: внедрение так называемой псих-матрицы героя в тело донора, и перенос героя в прошлое. К сожалению, ни один из описанных вариантов не подходил. Сами подумайте, псих-матрицами и не пахло, целая область, попавшая в прошлое, под определение героя не попадала. Героев, кстати, было два типа. Один представлял собой крутого героя-спецназовца, тут же втёршегося в доверие к Товарищу Сталину, и начавшего валить врагов пачками направо и налево, иногда останавливаясь, что бы дать пару прогрессорских советов по модернизации вооружения; и второй тип, которого брали в оборот доблестные органы НКВД.

Хотя мне эти книги и очень нравились, но разделять судьбу коммерсанта, ставшего подполковником НКВД и вебдизайнера, "Собачьего Парикмахера", как его называл Сталин, - водителя полуторки, погибшего во время битвы за Москву, не хотелось. Да и не настолько я крупная фигура, что бы привлечь к себе руководство. Хотя, если правильно сыграть на имеющихся у меня книгах, то можно кого-нибудь и заинтересовать. Может даже Берия увижу. Надо только сделать так, что бы после этого не получить путёвку в оздоровительно-трудовой лагерь, сроком лет на десять.

Харьков. 23 июня 2008/1940 года 08:00

В Харьковском Институте Мечникова с утра был кавардак. Олег Таругин, полковник медицинской службы, стоял перед входом в институт и курил. Мысли были не очень весёлыми. Вчера выяснилось, о переносе во времени, и командование приказало проработать вопрос о чувствительности харьковчан к болезням 40 года и воздействию на аборигенов вирусов, переместившихся с пришельцами.

Поэтому полковник и стоял сейчас перед входом в Институт: через 10 минут должен был состояться врачебный консилиум с участием лучших врачей города Харькова. Олег же должен был представлять армию.

Докурив, Таругин бросил окурок в урну и зашёл в здание. Там, на втором этаже, в актовом зале, уже собрались участники. Олег должен был прочитать вводную лекцию, как офицер, а, следовательно, самый информированный из всех. Хотя какая, к чёрту информированность - партия сказала надо, народ сказал - сделаем. Так и сейчас, толком никто ничего не знал, но результаты нужно было предоставить.

Полковник вышел на кафедру, прокашлялся, и начал речь.

- Как вы знаете, вчера было введено чрезвычайное положение на территории области. Причиной является перемещение области в 1940 год, каким бы бредом это вам не казалось. И мы собрались здесь сегодня для выработки плана мероприятий по предотвращению распространения возможных эпидемий. Мы должны учесть все возможные факторы для обеспечения безопасности простых людей. Можно с уверенностью утверждать, что уже были контакты местных жителей с аборигенами. Но пока больше ничего не известно, так что давайте исходить из худшего варианта, в котором жители 1940 года уже могут быть инфицированы.

В зале поднялся шум. Все сразу захотели задать кучу вопросов Таругину. Причём их содержание варьировалось от конкретики, касающейся карантина, до состояния душевного здоровья полковника со всем областным руководством.

Олег поначалу пытался отвечать, но быстро понял, что это бессмысленно. Большая часть слушателей переключилось уже на споры меду собой, и слова полковника не слышал никто, кроме находящихся в первых рядах. Но все споры затихли, когда на кафедру вышел пожилой мужчина, известный на всю страну кардиолог профессор медицины Афанасий Константинович Блюм.

- Вы все слышали, что сказал нам товарищ полковник. Я считаю, что в сложившейся ситуации мы обязаны ввести карантин сроком как минимум на две недели. В течение этого времени не допускать контактов с внешним миром. Пока могу сказать, что им могут угрожать все виды болезней, не известные в 1940 году. Но с другой стороны, иммунная система наших современников ослаблена употреблением антибиотиков, ухудшившийся экологией и ещё кучей факторов, которые я сейчас не буду приводить. Так что опасность от вирусов 2008 может быть и не таким уж и большой. Но не стоит на это рассчитывать, в любом случае карантин необходим, иначе мы утратим контроль над ситуацией, и можем оказаться в условиях врачей Первой Мировой Войны, которые не могли бороться с "испанкой". Только "испанка" наша будет носить славянское имя. Примерно тоже самое было бы, если мы перенеслись не во времени, а в пространстве. К примеру, куда-нибудь в Африку или Китай.

После выступления Блюма, сделали доклад ещё несколько человек. В числе прочих мер была упомянута необходимость введения жёстких мер для контроля групп риска, таких как наркоманы. Эту нужно было сделать для недопущения распространения ВИЧ-инфекции. Со стороны же аборигенов теоретически следовало опасаться оспы, которая в 2008 году считалась побеждённой, и прививки от неё не делались.

Затем пошла горячая дискуссия, во время которой медицинские работники доказали что умеют спорить и пользоваться русским матерным не хуже кадровых военных. Впрочем, Олег не стал ждать окончания консилиума. План необходимых мероприятий был более-менее составлен. Осталось изложить его в комендатуре и принять к исполнению после утверждения.

Харьков. 23 июня 2008/1940 года 09:00

Ежи Ковалевский, сотрудник польского консульства, а по совместительству польский шпион, размышлял. Всё началось ещё вчера, когда пропала связь с посольством, находящимся в Киеве. Затем был звонок обезумевшего мэра, который рассказывал о перемещении в прошлое и предлагал бежать вместе с ним в Европу. Видимо Валкнис совсем обезумел, раз говорил об этом открытым текстом по городской телефонной линии. Наверное, от жары он совсем забыл, что по хорошей советской традиции, все телефонные разговоры записываются, а записи хранятся неделю. Если же номеру уделено внимание, то и месяц. Поэтому Ковалевский вежливо отказался от предложения Виталия. Даже если предположить что он прав, то если в головах этой украинской швали, именующейся армией, осталась хоть капля мозгов, то улететь никто никому не даст. Поэтому Ежи, одним из занятий которого, была тайная поддержка так называемых "патриотов Украины" - молодых людей, любящих разгуливать по городу в военной форме Бундесвера и выкрикивать ультра-националистичекие лозунги в стиле "Комуняку на гиляку", хотя и коммунистов уже почти не осталось и Союз давно распался, связался с одним из лидеров молодёжного движения, приказав ему поподробнее разузнать о ситуации в области. Несколько часов спустя по телевидению выступил военный комендант и объявил о вводе чрезвычайного положения. Попутно Пилипко рассказал о переносе в прошлое. Практически одновременно с известием о чрезвычайном положении, Ежи узнал о падении пассажирского самолёта в области. Вот тут он полностью убедился в правильности своего решения не спешить с покиданием города.

Что ж, раз Судьба даёт ему такой шанс, он не должен его упустить. Нужно всем доступными средствами переправить консула в западную Европу, а самому же заняться организацией подполья. Жаль, что идеи ОУН-УПА в этом регионе не пользовались популярностью, а то можно было бы на них сыграть. Ну, как говорил один известный политик: маемо те, що маемо. Будем работать с тем материалом, что находится под рукой. Хотя вариант отхода тоже стоит проработать. Жизнь такая штука, что всё может пойти и очень неудачно.

Тут Ковалевский усмехнулся - как бы оно не произошло в дальнейшем. Но большевики расплатятся за Катынь по полной программе. Заидеологизированных "патриотов" будем использовать как пушечное мясо, а также в качестве диверсантов, проводящих провокации против большевиков.

Киев. 23 июня 1940 года 10:00

В штабе киевского военного округа вновь проходило совещание. На этот раз командование округа располагало более конкретными сведениями о появившейся области. Данные разведчиков гласили о резком активизации пришельческой армии. На всех главных автомагистралях были установлены блок-посты. Несущая на них службу пехота была усилена многоосными бронеавтомобилями и танками. Поперёк трасс ставили железо-бетонные плиты.

Авиаразведчики РККА постоянно входили в контакт с авиацией пришельцев, судя по всему, также занимающейся разведкой. Только если пилоты красной армии совсем уж наглели и пытались снять аэродромы и воинские части, их отгоняли машины, очень напоминавшие автожиры, вот только не было автожиров таких размеров, такой маневренности (эти летательные аппараты могли буквально зависать на одном месте!), с таким количеством оружия подвешенного под рудиментарными крыльями.