Дмитрий Светлов - Норманн. Чёрный князь Страница 11

– Надо следить за своими словами, монахи весьма образованны и достаточно быстро поймут твою новорусскую речь.

– Мою, твою, – недовольно проворчал князь. – Зачем притащил эту звездотень?

– Астролябия с двумя зеркалами дает точность определений на уровне двадцатого века! – Профессор назидательно поднял палец. – Здесь используется принцип совмещения изображения.

– Ага, глянул через зеркало на солнышко, поймал тропический солнечный зайчик и тихохонько пошел плакать в уголок!

– Слушай, Норманн, ты лучше спрашивай, а не мели всякую чушь! – сердито ответил Максим. – Для удобства предусмотрен набор рамочек со слюдой.

– Придумал головную боль! Скажи мне, Максим, где ты найдешь темную слюду?

– Между прочим, достаточно подкоптить, и вырезанный листок станет чем-то вроде солнечных очков, – стараясь оставаться спокойным, ответил профессор.

– Ну да, или свернется в трубочку, – с ухмылкой добавил Норманн.

– Слюда, между прочим, выдерживает очень высокую температуру, самые термостойкие костюмы делают только со слюдяными окошечками.

– Любишь ты показать свою начитанность, товарищ профессор!

– Не лез бы с глупыми комментариями! – огрызнулся Максим. – Лучше покажи китайцам свои месторождения слюды.

– Оно им надо?

– Еще как надо! – серьезно ответил приятель. – На сегодня Русь является мировым монополистом по добыче этого минерала.

– Даже так? – несколько удивился князь. – Почему мои родичи ничего об этом не сказали?

– У тебя весь Новгород скупает слюду! Мне продолжить свою мысль или Великий князь сам догадается?

– Я тебя понял, но как-то не верится в исключительность залежей слюды.

– Чешуйчатой слюды много, а листовую еще не скоро найдут, причем в неблизких Америке и Африке. Индия тоже богата, но там цветная слюда. – Профессор улыбнулся.

– Лады, в таком случае на тебя возлагается обязанность составить торговое соглашение. Мы им слюду, а они нам шелка, – решительно заявил Норманн.

– Оговорим неизменность цен на пятьдесят лет вперед, – уточнил Максим.

Ради интереса Норманн остался послушать лекцию по астрономии. Его заинтересовала взаимосвязь полуденного солнца с часами. Априори взаимонезависимые события, время привязано к долготе и вращению Земли, высота солнца в полдень одинакова для данной широты в любом полушарии. В самом начале профессор ловко обошел понятие «всемирное время», которое никак не связано не только с Гринвичем, но и вообще с Землей. Теоретическая астрономия появится через многие столетия, вот тогда и определят расчетным путем условную точку небесной сферы. А сейчас часы потребовались для простеньких расчетов приведения определений к полудню. В общем-то нужное дело, метеоусловия или прочие неотложные дела могут сдвинуть измерения высоты солнца до или после полудня. В таком случае расчет времени позволит внести необходимые поправки.

Поездка к месту разработки слюды началась с бурной дискуссии китайцев между собой. Причем сразу стало ясно, что купцы упрекают своего беглого товарища, ибо Ли Си Джи весьма правдоподобно изображал провинившегося пса. Норманн сам впервые увидел, как добывают этот удивительный минерал. Рабочие сначала очистили огромный пласт, затем вырезали большой кусок и небрежно забросили на волокушу. На этом экскурсию можно было заканчивать. Последний этап обработки – расслоение – проводили уже в городе, где двухметровые листочки сворачивали в трубочки и продавали купцам. Желая похвастаться огромными запасами слюды, Норманн предложил посмотреть соседний участок, где только начали выемку грунта. Ли Си Джи перевел предложение своим собратьям, и вскоре заинтересованная группа подошла к неглубокому карьеру. Истошный вопль заставил Норманна вздрогнуть: китайцы окружили кучку крупных камней и злобно закричали на совершенно поникшего Ли Си Джи. Зато Максим буквально наслаждался зрелищем запредельного возбуждения гостей.

– Специально подстроил, да? – недовольно прошипел Норманн.

– А что я подстроил? – не скрывая усмешки, ответил профессор.

– Мы вышли на подготовленную для меня кучу «льдистого» кварца. Ты прекрасно знаешь, что я научил каменотесов делать вазы и прочие детали интерьера.

– Ну и? – Усмешка так и не сходила с лица Максима.

– Что – и? – начал злиться Норманн. – Дело говори, и пошли к китайцам, а то могут подраться между собой.

– Ты что-нибудь о нефрите знаешь? – слегка наклонив голову, спросил профессор.

– Не морочь мне голову. Какой нефрит? Это Карелия, а не Урал! Здесь залежи различных видов кварца! – почти прокричал князь.

– Хреновый ты князь и никудышний хозяин, вот тебе мой диагноз! – сурово заявил Максим. – Решил, понимаешь ли, осчастливить китайцев новым вариантом Великого шелкового пути, который им потребуется через полвека! А что ты скажешь своим подданным после отъезда посольства? Ты управляешь тысячами семей! Люди на тебя полагаются, они полностью зависят от твоей разворотливости!

– Ладно, хватит читать мораль, я понял! – В ответе Норманна совершенно не чувствовалось раскаяния. – Мог бы заранее подсказать, обсудили бы нюансы.

– Мне бегать за тобой ясельной нянькой? Собрался уходить в портал – твое дело, иди! Но будь добр, до последнего дня исполняй свои обязанности с полной отдачей!

– Максим, хватит на меня давить! Сказано же, понял я, понял! – успокаиваясь, ответил Норманн. – Что там с этими камнями?

– Хочешь от меня отвязаться? – с недоверием спросил профессор.

Норманн подошел к стайке березок, под которыми нахально собралось в кружок большое семейство белых грибов. Полюбовавшись идиллией первозданной природы, он повернулся к Максиму и ответил:

– Если честно, мне очень не нравится тихая возня за моей спиной, так и норовите все переиначить на свой лад.

– Не придумывай всякую галиматью, – возразил профессор, – мы всего лишь тебе помогаем!

– Тоже мне, помощнички! – Князь усмехнулся. – Мне не нужна никакая помощь! И Карелию с замком и мешками золота можете себе оставить!

– Хорошо, хорошо, – покладисто ответил Максим, – но ты должен выполнить свое обещание и завершить начатые дела.

– Валяй, рассказывай про карельский нефрит глупым китайцам.

– Дело не в глупости, а в умении заменять оригиналы подходящими аналогами. В Китае уже две тысячи лет в обращении только бронзовые монеты…

– Блеск бронзы очень похож на золото, а поделочные минералы на нефрит? Не слишком ли заумно? – спросил Норманн.

– Фэйцуи – нефрит – в Китае считается священным камнем, – пояснил Максим. – Остальные похожие минералы квалифицируют как нефритоподобные. Основное условие «нефритоподобия» – высокий уровень твердости и хороший глянец, такие камни называют «юй» – лотосовый камень.

– И ты решил им втюхать наш кварц? – Норманн кивнул на китайцев.

– Причем за очень хорошие деньги, – спокойно ответил профессор. – Для начала отведи гостей в камнерезную мастерскую.

– И покажу установленные там станки! Не чуди! Достаточно сводить их на склад готовых деталей интерьера. Там полировка по высшему разряду, а толщина стенок… – Норманн зажмурился от восхищения, – насквозь просвечивают!

Детали интерьера для Малого тронного зала привели китайских торговцев в настоящий экстаз. Они ласково гладили подделки под ионические капители и спиральные каннелюры, закрыв глаза, слушали чистый звук напольных ваз и трепетно обсуждали структуру узора. Ли Си Джи выражал эмоции на русском языке, не уставая говорить о доброте и духовной чистоте волшебного минерала. Находя в расставленных изделиях неведомые приметы, он утверждал, что карельский камень придает человеку доблесть и справедливость. Когда он осторожно постучал ноготком по вазе и заявил, что в ней заключен дар радоваться жизни, Норманн сослался на срочные дела и, сдерживая хохот, побежал обратно во дворец. Из поделочного камня можно сделать много красивых вещей, но одушевлять минералы – это чересчур.

Персидское посольство прибыло на четырех корабликах в сопровождении галеры Выга. На первый взгляд флот Ширвана ничем не отличался от галеасов Норманна, если не считать традиционного для Востока парусного вооружения.

– Этот тип галер персы называют «ганья», что можно перевести как «щука», – пояснил Максим.

– Они быстроходны? – не отрывая взгляда от швартующихся кораблей, поинтересовался Норманн.

– На сегодняшний день флот всего мира ходит с одинаковой скоростью, и конструктивно суда ничем не отличаются друг от друга, – ответил профессор.

– Не скажи, сам мне показывал поморскую ладью. По сравнению с европейскими лоханками это революционный прорыв!

– Не торопись с выводами, Норманн. Кораблестроение напрямую зависит от условий плавания. На Шпицберген или Медвежий идут практически по открытому океану, причем в условиях переменных ветров.