Алексей Нарочный - Дама с фюрером на спине Страница 11

Переезд от «Рижской» до «Алексеевской»:

«Время другое, люди другие, страна другая. Четвёртого рейха здесь не будет. Придётся своё придумывать».

Участок «ВДНХ» — «Ботанический сад»:

«Призывать очищать расу — то же самое, что учить личной гигиене не подтирающегося бомжа. Его надо просто по возможности сторониться. Да и не вытрешь за раз зад так, чтоб он больше никогда грязным не был».

Уже выйдя из метро, стоя у турникета АСКП при посадке в автобус:

«Неприятно, когда ты служишь причиной остановки какого-либо движения, кроме неонацизма и подобных концепций».

Через остановку Маврошкин вышел из автобуса. Перешёл через дорогу и оказался возле искомой вывески «Адвокаты». В этой конторе курьеру нужно было забрать в ремонт iPhone. Глянув на часы, Михаил вновь порадовался показанному им высшему курьеражу: восемь лет стажа сказываются самым лучшим образом на оперативности доставок.

Клиенты попались из самых сложных. Ох уж эти адвокады! Пришлось позволить сделать ксерокопию паспорта. На ногах Маврошкина красовались «гриндерсы», купленные с зарплаты, воспоследовавшей за выше описанным сном. Несмотря на то, что сам сон Маврошкин уже забыл, ростки мысли о новой обуви, зародившиеся в нём, не канули бесследно в бессознательную Лету, а принесли свои плоды в яви. Внешний вид Маврошкина в целом сразу стал производить более серьёзное впечатление на окружающих. Дело в том, что он никак не выглядел на свои двадцать девять: на двадцать, максимум — на двадцать два. Само собой, на него раньше смотрели, учитывая ещё и стройную легковесность фактуры, соответственно визуально определяемому возрасту. Теперь же, как правило, благодаря «гриндерам» подобные ироничные взгляды пресекались на корню.

Однако ребята, с таким скрипом отдававшие телефон в ремонт, и тут были оригинальны. Из обширного опыта курьерской деятельности Миша знал, что люди, непосредственно сдающие свои девайсы на диагностику, ведут себя с посыльными корректно, и если рядом нет их коллег, то проблем обычно не возникает. В противном случае, если их сопровождают товарищи, риск нарваться на неуместные шутки и наглые демарши со стороны последних оказывается крайне велик, ведь забота о коллеге здесь служит в качестве самооправдания совести.

Один из «адвокадов», подойдя к Маврошкину сбоку, окинул взглядом облачение курьера, куда, помимо «гриндеров» и косухи, входила шапка с изображением орла, взятым с обложки альбома “Battle Hymns” группы “Manowar”, что-то прикинул в уме и объявил во всеуслышание о своём открытии:

— Да это ж скинхед!

— С чего вы это взяли? Я не скинхед, — не понял Михаил.

— А почему орёл немецкий тогда?!

— Это не немецкий орёл. Группа “Manowar” — из Америки. Это американский орёл.

Маврошкину пришло в голову, что, возможно, мужики слишком много работали с 282-ой статьёй УК РФ. В любом случае скоро забавные клиенты отстали и отдали девайс, забрав один экземпляр «заказ-наряда».

Миша снова ехал на метро, читал и периодически записывал мысли в дневник. «ВДНХ» — «Алексеевская»:

«Ме́ста, в том числе и рабочего, пока что, на самом деле, хватало всем. Вся проблема заключалась в другом, а именно в том, что кому-то не хватало острых ощущений, и попытки бить не-я-русских под стягами нацизма с лихвой компенсировали недостачу».

Отрезок «Алексеевская» — «Сухаревская» (увидев рекламу «улётных» искусственных ёлок):

«Почему у меня обычно нет ёлки на Новый год? Всё предельно просто: я не хочу тупо поддаваться культурному коду. Славяне, вслед за логикой обновления природы, отмечали Новый год двадцать третьего марта. Царь Пётр же в стремлении приблизиться к Западу даже на первый взгляд в мелочах ввёл сегодняшний „нелогичный“ Новый год. Создаваясь, новая обрядность (например, ёлка в качестве символа зимы в домах) передавалась другим поколениям, в процессе чего вырабатывался культурный код. В результате наши современники обладают генетической памятью, которая диктует им: „Новый год без ёлки? Нет, не слышал“. Однако разве им правда импонирует эстетика мёртвого дерева или искусственного мёртвого дерева? Пусть тогда подобные суррогат-некродендрофилы читают книги из резины. Другой вопрос, что и сам обычай „встречать“ Новый год (звучит неуместно услужливо) есть такой же культурный код, которому не обязательно следовать. Лучше было бы, оставив само последнее число последнего месяца года нерабочим, провозгласить праздник Воздержания и Трезвости. Тот факт, что это спасло бы уйму жизней, не нуждается в доказательствах. Но членам мировых правительств, видимо, плевать на чьи-либо жизни, кроме своих собственных».

Между тем прошло немного времени, и этот самый навязанный Новый год настал. Разумеется, несмотря на весь заявленный ригоризм, Миша, поддавшись культурному коду, так или иначе готовился отмечать праздник вместе со всеми. Впрочем, ёлки, как и намерения употреблять какие-либо спиртные напитки, у него всё же не было.

Решено было собрать народ на квартире у Михаила. Должны были появиться Мишины друзья и товарищи и, конечно же, так и так проживавшие с ним Алина с Варварой. Варя, впрочем, в последний момент передумала, решив отмечать дома с матерью, так как страдала из-за месячных, и её заменила Лариса. Но, к сожалению или счастью, как выяснилось, этим состав отмечавших не ограничился, так как Алина, по согласованию с Маврошкиным, позвала ещё какую-то свою подругу Свету, а та припёрлась со своим бухим парнем. Парень Светы, которого никто из отмечавших вообще не знал (едва знала лишь Алина), попытался устроить бузу на чужой вписке с приставанием к ещё более пьяной Ларе (засовывал в ухо торт, пока та спала), некорректными словами в адрес Алины и взрывом петард в подъезде. По совокупной тяжести преступлений внутренний прокурор Михаила Маврошкина запросил для засранца телесное наказание, а внутренний судья, при единодушном одобрении внутренних присяжных, вынес приговор, который сам Маврошкин не замедлил привести в исполнение. Впрочем, захватив придурка врасплох в коридоре, въ*бав головой по лицу и добавив боксёрской «раз-два», Михаил не учёл того, что грозное жало пирсинга агрессивно вытянулось во внешний мир над бородой незваного гостя. Если завершающая двойка плотно вошла в мерзкий лик неприятеля, то открывший серию удар головой нанёс больше вреда самому Маврошкину, чем объекту применения. Кровь из рассечённого стальным штырём лба полилась ручьём; срочно понадобились перекись водорода и пластырь. К счастью, перекись нашлась в аптечке машины одной из гостивших дам, а пластырь и так был в доме. Поскольку «незваный гость» всё остальное время вёл себя образцово-показательно, конфликт оказался исчерпан. Утром гости разъехались. Несмотря на то, что часть тарелок разбили, а часть бузотёр втихаря выкинул в окно; унитаз был заблёван, а рычаг спуска — сломан, в принципе, можно было констатировать, что ничего непоправимого Новый год не принёс.

Наводя днём порядок, Михаил вспоминал о тридцать первых вечерах и ночах последних месяцев прошлых лет. В интервале от двух до четырёх смен настенного календаря обывателя как минимум один Неогод для Маврошкина сопровождался физическим противодействием разной степени брутальности. К примеру, через год после окончания института Миша отмечал праздник на вписке у подруги в Химках. Звали подругу Стрелка. Там была большая компания, состоявшая опять-таки частично из «левых», никому не знакомых людей — таких, как друг соседа, приехавший погостить из другого города. Этот парнишка был весом около девяноста килограммов. Под видом того, что он, будучи изрядно пьян, прилёг на кровать рядом с двумя такими же крепко выпившими парнями с района Маврошкина, он лихо подрезал из кармана у одного из них телефон. «Терпилу», то есть пострадавшую сторону, звали Штопор. Пропажа была обнаружена на лестничной площадке. Штопор сообщил об отсутствующем аппарате, и Маврошкин тут же сделал прозвон на номер приятеля. Вор стоял ниже на пролёт, поэтому все услышали, как в кармане «крысы» зазвонил мобильный Штопора.

Однако друг соседа тут же ломанулся на улицу, чтобы, кажется, надёжно спрятать вещественное доказательство, после чего, вернувшись, стал всё отрицать.

Последствием его поведения явилось эпическое оп*здюление. Друг Штопора слетел с лестницы верхом на друге соседа; Маврошкин встал в стойку и угрожающе уставился на самого соседа Стрелки, но тот не пожелал вступать в конфликт из-за проворовавшегося приятеля. Тогда Михаил со всей накопившейся злостью подлетел к начавшему подниматься здоровяку и удачно засадил носком крепкой зимней обуви во вражеский нос. Тот хрустнул; враг вновь обмяк, подставив затылок. Маврошкин принялся топтать вороватого гостя, наблюдая за увеличивавшейся в размерах лужей крови, на которую впоследствии очень негодовали соседи. Впрочем, пьяница, вроде бы, был бессмертен, и сосед лишь слегка помог своему криминальному другу, когда тот пошёл умываться. Не найдя телефона, тусовка поехала отмечать дальше в «Релакс».