Алекс Май - Nahuhol американца. Приключения Майкла в России Страница 11

А вот Васька…

Да, Васька сидел на скамейке возле забора. Если бы он не жил в этой деревне, то его непременно следовало бы клонировать, взяв за основу генетический материал самых отъявленных психов. Васька давно бросил пить. Несмотря на это, он находился под накопленным ранее, зарезервированным во время длительных запоев, кайфом. Иногда, закончив работу, выключив компьютер, выйдя на улицу, испытывая нечто среднее между мировой скорбью и похмельем… Да, я выходил на дорогу, в надежде увидеть сорокалетнего Ваську, бесцельно слоняющегося, или идущего с рыбалки, или с пилорамы, где он работал. Нет, нейро-лингвистическое программирование не причем, но достаточно было бросить пару неоригинальных фраз на политические темы, чтобы Васька, рыча, как бульдозер, заводился на всю катушку.

Типичный пример:

– Вася, привет! Видел вчера по телевизору (здесь необходимо ввести в беседу какое-нибудь актуальное на данный момент политической событие глобального масштаба).

– Что?!! Да я… Бля!!!

И понеслось… С треском и шумом!

Главное, близко к Васе не приближаться в такие моменты. Несмотря на некоторые недостатки, Василий – неплохой, даже обаятельный человек, с огромной, как у Че Гевары, харизмой. Главное – найти к нему подход, для чего следует пожить с ним в одной деревне хотя бы пару недель. А еще у него очень хорошее чувство юмора.

– Доброе утро, – вежливо поздоровался я с ним, выходя из машины. Устраивать утреннее шоу для дачников не входило в мои планы.

– Ты что ж делаешь? – грозно спросил, игнорируя мое миролюбие, Васька.

– Ворота открываю.

– Вижу, что ворота. Не слепой. А где англичанин?

– Вась, нет тут англичан. – В ответ – недоверчивый, исподлобья, взгляд. – Честно, нет. Зачем тебе англичанин понадобился? В такую-то рань… – Я потянулся, жмурясь на солнце.

Васька задумался. Уверен – англичанин ему не нужен. Ну не найдет он подходящей, а главное – правдоподобной причины такому желанию.

– Как рыба? – спросил я, надеясь перенаправить его внимание в другое, более приятное для него русло.

– Рыба? Да, вчера…

Пауза, за время которой я успел открыть ворота и вернуться к машине.

– Какая на хрен рыба?! Ты мне зубы не заговаривай! – заорал Васька. Меня всегда удивляло, как такие маленькие, худенькие люди умудряются так громко кричать. – Где англичанин?!!

Не потревоженный «Рамштайном» Майкл мгновенно проснулся от его воплей, опустил тонированное стекло, выглянул. Осмотрелся. Кажется, он не понял, где находится.

– Саша, а где цыгане? – спросил он ну совсем не в тему.

Вот, думаю, дела… Одному англичанина, другому цыган подавай…

– Аааа! Гнида! – Васька кинулся к нему. Мне пришлось обхватить Ваську двумя руками. Он стал вырываться, дергаться, как большая скользкая щука, желающая не только обрести свободу, но и отомстить, цапнув за палец.

Опухший Майкл, судя по его глазам, по-настоящему испугался.

– Вася! Вася, умерь пыл. Слушай внимательно! Да очнись ты! Он не англичанин! Твою мать!!! Он американец! Я понимаю, что это непринципиально, для негодования, но…

На шум выбежала Феня. У нее тоже хороший ДНК. Она даже успела причесаться.

– Вот дурак! – сказала она про Ваську.

– Пусти! – кричал Васька. – Никого бить не буду! Клянусь!

– Спасибо, – говорю, – за одолжение. Только ты успокойся, немножечко.

– Саса! – сказала Феня. – Давай я его лопатой стукну по голове. Помосет…

– Это разбойник? – тяжело дыша, спросил Майкл. – Лихие люди? Террорист?

– Это местный тракторист, – ответил я.

Через несколько минут Васька выдохся, его жилистое, как плохая говядина тело расслабилось. Из чахлой грудной клетки вылетали хрипы, свисты, всхлипы и обида на известную только ему несправедливость.

– Все. Пусти, – сказал он. – Я больше не буду. Я просто хотел поговорить. Про Ирак. Пусти же!

Я отпустил его. Вернее, аккуратно, как немощного, усадил на траву.

– Мудилко! – обругала его Феня.

– Да я что? Просто хотел спросить, – оправдывался Васька, елозя задницей по сочным созвездиям росы.

– Спрашивай скорее, – сказал я, – а то мы не выспались.

– Какого хрена они в Ирак полезли?! – В голосе Ваське снова послышались угрожающие нотки. – Какое им, бля, дело до Ирака? Где Америка, и где Ирак… Буш!

Майкл хотел ответить, но я не позволил. У меня начала болеть голова. И мне, черт побери, было не до дискуссий на тему Ирака.

– Василий, – сказал я. – Майкл далек от политики. Он ученый-историк. Но меня гораздо больше тревожит другое.

– Что? – настороженно спросил Васька.

– То, что ты, дурачина, по уровню развития не далеко от Буша ушел. Тебе-то какое дело до Ирака? А?! Где Барсуки, и где этот долбанный Ирак? А если тебя в Белый Дом посадить? Думаешь, лучше будешь? С таким-то характером? Как тебе не стыдно? Ты бы побрился вначале. Борец за права иракцев!

– Кто? – спросил Васька.

– Конь в пальто!

– Да я…

– Все, до свидания. Мы отсыпаться, – сказал я Ваське и Фене. – Постарайтесь не шуметь, ребята. Ок?

– Холосо, не будем. Саса, а твой друг лисом в крапиву упал, да?

Майкл засмущался.

– Ерунда, – продолжила Феня. – Я тосе падала. Саса сказал, что это полесно.

– Очень полезно, – сказал я. – В следующий раз, Феня, будешь думать, куда падать, а главное – сколько пить. Если тебя, золотце, не затруднит, купи нам чего-нибудь покушать.

– Куплю, – пообещала Феня.

– Понаехали тут! – голосом раздраженного москвича прокричал Васька.

– Майкл. – Кинул ему ключ. – Открывай дом. А я машину поставлю. – Спать!

Въехал в ворота, вышел, закрыл ворота и калитку.

– Как тихо, – прошептал Майкл, ковырявшийся с замком. – Слышишь? Колокол…

– Точно, – сказал я. – Есть захочешь, поброди по дому, огороду. Что-нибудь интересное обязательно найдешь. За ворота – ни шагу. Никому не отворяй. Ну, это если спать не захочешь. Ты, брат, сон себе перебил. Не надо было в машине спать. Хочешь – телик смотри. Одних порноканалов – штук тридцать. А я в колыбель. Все.

Распахнул окно, разделся, завалился в антикварную, скрипучую, начала прошлого века кровать, купленную у одной из местных старушек.

«Как хорошо!» – только и успел подумать, перед тем, как нырнуть в сон, наполненный лошадиным ржанием, степными кострами, испанским гитарным перебором и прочей фрейдистской белибердой.

– Саша! Проснись… – услышал я. – Опасный человек приехал. Очень опасный. Ругается.

Я привык просыпаться либо в тишине, либо под ласковые слова жены.

– Дурак ты, Майкл, – проворчал я, не открывая глаз. – Разве можно так резко будить людей? Что случилось?

– Лимузин подъехал к воротам. Злой человек.

– Какой лимузин? Ты что, спятил?

– Нет! Выходи во двор, он кричит.

Посмотрел на часы. Два часа дня. Потянулся. Надел шорты.

– Пойдем, паникер, показывай злого человека…

Из-за забора и вправду кто-то кричал. Правда и то, что голос был знакомым. И принадлежал он не «опасному человеку», а местному поэту, Сереге, который по совместительству работал водителем на кирпичном заводе.

Серега кричал:

– Открой дверь, как человека прошу! Ты вообще, кто такой?! Саня – мой кореш!

Я отворил калитку. Серега нервно курил. На травке, рядом с забором стоял подержанный белый лимузин. Метрах в тридцати сидели несколько мужиков. Среди них был и Васька.

– Привет, Саня. Кто это? – Сергей показал на Майкла. – Самый тупой человек в мире?

– Нет, наоборот… Вроде, умный. Ученый. Только он из Америки.

– Да я вижу, что не из соседнего колхоза. Уууу… Я заколебался ему объяснять, что у меня важное дело. Сверхсрочное!

– Погоди… Откуда такой агрегат? Только не говори, что из соседнего колхоза.

– Да, – Серега почесал затылок. – Так, директор купил, непонятно зачем… Ну, понты, сам знаешь. А мне сказал – испытай машину. Вот и испытываю, с самого утра. – Серега с благоговейным ужасом в глазах посмотрел на лимузин.

– Ну и как?

– Низковата будет. Жрет слишком много. Понты. У меня дело важное…

– Слушаю, – сказал я.

Майкл деликатно ушел во двор.

– В общем, катаюсь-катаюсь, а потом думаю – дай тебе позвоню. Ты, кстати, ничего необычного не заметил?

Я задумался, и ответил:

– Нет, не заметил.

– А зря! – Серега таинственно подмигнул. – Звоню, значит тебе. А трубку баба какая-то берет. Я подумал, что кнопку не ту нажал. Перезвонил. А там уже другая баба. А потом еще раз…

– Баба? – договорил я за него.

– Нет. Мужик! Идиот какой-то… Как заорет! – Серега нервно замахал руками. – А после все выяснилось.

– Что выяснилось-то? – Спросонок я соображал туговато.

– Ты телефон забыл, в усадьбе. Я еще раз позвонил, там трубку Людмила Дмитриевна взяла, заодно сказала, что пьянка завтра будет.

– Точно! – Я хлопнул в ладоши. – Было необычное! Мне никто не звонил долгое время. Только я как должное это воспринял.