Принцепс (СИ) - "Пантелей" Страница 11

– Триста. Четверть моей доли получает Самуил.

– Ну, триста. Даже если так пойдёт и дальше, за год получится шестьдесят тысяч. Хотя, даже ты уже понимаешь, что дальше будет больше. Намного больше. Сегодня мы, считай, не торговали, а делали рекламу нашей бирже. Покупай, не сомневайся. Сегодня большие рыбы по три, а завтра будут мелкие по пять. Вовремя купить – это тоже мастерство. Даже, я бы сказал, искусство. Эта покупка войдёт в историю как настоящий финансовый шедевр.

– Почему же ты сам не купишь? – в голосе графа Савойи всё ещё слышался скепсис.

– Я сам и покупаю. Только твоими руками. Собственную политику ты проводить всё равно не будешь, без моей поддержки тебя сразу сожрут. Зато есть шанс, что ты станешь не только иудейским царём, но и пророком.

– Зачем тебе это?

– Сначала стань царём, и я тебе всё расскажу. Мелкому графу такие знания только навредят.

– Понятно, что выбора у меня нет. Без тебя меня и графом сразу сожрут. Ты отпускаешь меня в Аахен?

– Нет, конечно. Переговоры с императором мы поручим провести архиепископу Солсбери. Ещё не хватало, чтобы Генрих поставил тебя в строй, ты ведь пока его вассал.

– Я выплатил щитовые.

– За Савойю выплатил, а за Пьемонт и Геную нет. Устроить такую пакость император вполне может и будет в своём праве. Ты мой начальник штаба, глава агентурной разведки и казначей. Только мне и не хватало, что потерять тебя в чужой войне. Займись строительством курии для нового Сената.

Первое мая 1195 года стал в этой истории днём начала новой эпохи, эпохи великих географических открытий. В этот день из Равенны вышла эскадра из пяти каракк, под командованием адмирала-фараона, герцога Антиохии, Гуго де Лузиньяна, которой предстояло открыть Америку. Пройти контролируемый маврами Гибралтар для пяти кораблей, несущих на борту по двадцать пушек, было не сложной задачей. Неверные уже хорошо знали, что такое пушки, поэтому проблем с ними не возникнет. Проблемы возникнет у тех мавров, которых дурная голова отправит попытаться добыть славу в атаке, но таких вред ли найдётся много. Пушки на эскадре заменили на увеличенный калибр, а кроме чугунной картечи в корабельных арсеналах были начинённые нитрированным хлопком бомбы и книппели[36].

Кроме штатных абордажных команд, никаких войск адмирал-фараон с собой не взял, затевать какую-либо войну Ричард ему категорически запретил, отбирать земли силой тоже. Ему следовало найти остров Манхеттен и выкупить его у аборигенов к взаимному удовольствию, основать там поселение и обследовать акваторию Карибского моря. Поэтому нижние палубы кораблей заселили семьи сервов, а в трюмы, помимо припасов и товаров, были загружены пятьдесят чистокровных жеребят арабской породы. Двадцать пять кобыл и столько же жеребцов, закреплённых на всякий случай на ремённой подвеске, чтобы они не переломали себе ноги во время шторма. Все, конечно, до берега не доживут, но в случае чего, свежая конина станет неплохим дополнением к рациону, а даже половина выживших станет основой племенного хозяйства. После можно будет отправить другие породы, благо, островов у западного побережья Америки много, держать табуны в изоляции друг от друга сложности не представляло – идеальные условия для селекционеров-коневодов. Кроме жеребят, везли с собой овец и домашних свиней. Этих в простых отгородках, сколько выживет, столько и хватит, размножаются они быстро. Камбузы на кораблях были оборудованы спиртовыми горелками с запасом топлива из десяти трёхсотпинтовых бочек. Плюс на каждый был погружен перегонный куб (самогонный аппарат), чтобы можно было запастись топливом на обратную дорогу. Куры и голуби в клетках, семена пшеницы, ячменя и овса, сельскохозяйственный и шанцевый инструмент, всё погруженное у меня не хватит терпения перечислить, а у вас прочитать.

Ночь, накануне отплытия, Ричард и адмирал проговорили до рассвета. Король пытался донести до своего друга и соратника мысль, что он и без драки предстанет на том берегу Атлантики в качестве Белого Бога, а Богу не пристало воевать с дикарями, которые ещё даже железо не знают. И уж тем более Богу не следует вмешиваться в разборки дикарей между собой. Такое вмешательство будет позором, точно таким-же как вмешательство в драку между семи-восьмилетними пацанами вооружённого и закованного в латы рыцаря. Они там все как дети, их нужно учить и воспитывать, а не убивать. Заселять Америку всё равно пока некем, всё, что можно изъять из Европы, поглощает Африка, поэтому индейцев (именно так назвал Ричард американских аборигенов), следует привлекать лаской, как неразумную скотину. Доброе слово и собаке приятно, а они, хоть и дикие, но люди.

Нет, конечно, если кто-то из местных вождей посмеет бросить вызов Белому Бегу, его следует не просто убить, а разрубить на очень мелкие куски, но такое вряд ли случится. И религию пока в это вовлекать не стоит. Не поймут дикари подвига Христа. Пока не поймут. Поэтому Богом для них должен был временно стать герцог Антиохии. Никакого греха в этом нет. Здравый смысл грехом быть не может.

Глава 7

Девятого мая 1195 года поляки попытались атаковать лагерь Принца-Бастарды под Бреслау. Король Франков торопил их вступить в войну против империи, и хоть паны были себе на уме, понятия о чести у них имелись, поэтому открыто кинуть союзника никто даже не предлагал. Штурмовать Пражский Град, вступить в Бранденбург, или Померанию, им мешал герцог Богемии, успевший за зиму неплохо укрепиться в Силезии, неподалёку от Бреслау и собравший под своё знамя всё отребье: контрабандистов, браконьеров и просто бандитов, сформировав из них четыре «летучих» отряда, задачей которых было злить поляков. Именно злить, добыча приоритетом не являлась, все подонки поступили к Филиппу на службу и получали неплохое жалование. Нет, конечно, если им удавалось перехватить какой-нибудь обоз, добычей они не брезговали, но если эвакуация этой добычи была рискованной, то они просто вырезали конвои и всё сжигали.

Что было самым плохим для панов – Филипп прикормил все окрестные сёла, щедро расплачиваясь серебром за провизию и фураж, а также за трофеи и пленных. «Принц-Бастард отлично помнил наставление отца – «В партизанской войне победит тот, кого поддерживает местное население.» И вот, к девятому мая, собрав почти двадцатитысячное войско, Великопольский князь Мешко Старый приказал атаковать деревянные укрепления герцога Богемии. Конная атака была невозможна, из-за своих хлипких укреплений Филипп основное войско не выводил, поэтому Мешко спешил шляхтичей и послал их на штурм пешими, оставив пару тысяч для охраны ставки и обоза.

Едва получив сведения о подступающем войске, Филипп отправил Датский легион Генриха Вельфа по большой дуге, обойти панов с востока и встать заслоном с севера, конных отправил западнее, со строгим наказом не атаковать без приказа, а сам с артиллерией и вооружёнными плотниками остался оборонять ставку. Удачно всё получилось. Как раз шестнадцать бочонков привезённого с собой серебра уже показывали дно, и вставал выбор – взять и запеться за стенами Бреслау, либо лишиться поддержки местного населения. Когда герцог Богемии увидел приближающееся войско, в два раза превосходившее его силы по численности, он вздохнул с огромным облегчением. Приказ выполнен, осталось только победить и постараться при этом выжить. Именно в таком порядке приоритетов. Главное – победить.

Удивительно, но наёмные плотники сыграли в этой победе главную роль. Не оружием, нет. Устроенный ими за зиму Бург, или по-русски Кремль, был окружён засеками, которые обложили дёрном, во избежание поджога, оборудованы позиции для артиллерии и просеки для контратак. Паны ломанулись, как и принято среди самоуверенных идиотов, прямо в огневые мешки. До пушек, тем более до Кремля они так и на добрались. Потеряв до трети личного состава они сначала остановились, а потом начали пятиться. В этот момент им во фланг ударила тяжёлая кавалерия, получившая приказ к атаке сигнальной ракетой, а в тыл вломился Германский легион.