Между двумя мирами (СИ) - "shellina" Страница 11

— Вот и славно, а теперь можешь бежать дальше, Алексей Михайлович, да думать на бегу, что именно необходимо сделать, да и смету составить честную, — он словно ждал от меня этого разрешения удалиться. Вскочив и лишь кивнув на прощанье, князь выскочил из кабинета. Работы ему предстоит много, так что пущай бежит.

Неслышной тенью в кабинет проскользнул Митька.

— Ушакова зови, — я откинулся на спинку кресла. — Скажи, что Черкасскому удалось полностью выкупить поту из лап немцев. Пущай сюда выдвигается и Гольбаха с собой захватит. Будем думать, как «черные кабинеты» при почте лучше организовать. И, Митя, кофе мне принеси, а то, что-то уже башка не соображает ничего.

— Загонишь ты себя, государь, Петр Алексеевич, — нахмурившись, сообщил мне Митька. Я же только покачал головой.

— На том свете отоспимся. Ты пойми, не могу я пока остановиться, чувство у меня, вот здесь, — я положил руку на грудь как раз напротив того места, где билось сердце, — что времени у нас осталось очень мало. Что-то должно произойти, и мы должны быть готовы. Мы, именно мы, Митя, должны вершить историю, а не то… — я замолчал, уставясь в одну точку.

— А не то… — Митька подтолкнул меня к продолжению.

— А не то, история нас похоронит, — мы оба замолчали, и лишь спустя минуту я проворчал. — Ну и долго мне ждать, пока ты начнешь мои повеления выполнять? — Митька моргнул, словно выйдя из транса, и быстро направился к двери. Когда он уже взялся за ручку, я его остановил. — И, Митя, вели отряд готовить. Надобно мне уже Петербург навестить, в частности Адмиралтейство.

Глава 5

— Ваше императорское величество, — я повернул голову, и кивнул Фридриху, который направил свою лошадь ко мне, и теперь ехал рядом, игнорируя злобно косящегося на него Цезаря, который мало кого терпел в непосредственной близости от своей персоны. — Я по вашему поручению совместно с графом Минихом объезжал некоторые воинские части, во время проверки их боеготовности, и готов поделиться своими наблюдениями.

— Если я вас понял правильно, после нашего выезда из Австрии от Евгения Савойского, вам не интересна война, воинская служба и все, что с ними связано.

— Мне неинтересен и вызывает отвращение тот образ жизни, что навязывал мне мой отец, но это не значит, что я испытываю отвращение ко всему воинскому. Более того, мне интересен сам принцип создания боеспособной армии, а также планирование различных кампаний. Кроме морских, — добавил он после секундной задержки. — Да, определенно, морские бои меня ничуть не вдохновляют.

— Думаю, что куда важнее то, что вас вдохновляют победы сухопутные, — я улыбнулся. — Так что же вы хотите мне предложить для улучшения существующей армии Российской империи?

— Вы говорите таким тоном, словно не доверяете моему суждению, ваше императорское величество, — Фридрих вздохнул. Разговаривали мы на немецком, так как русский язык прусского принца оставлял желать лучшего.

— Дело не в доверии, — я покачал головой и придержал Цезаря, попуская вперед Петьку, которого знаком подозвал к себе Трубецкой, чтобы что-то обсудить. — Дело в том, что прусские методы могут не подойти российской армии. Что бы кто ни говорил, но люди мы все-таки разные.

Сзади скрипнули рессоры кареты. Миних чихал сегодня все утро, и я его от греха подальше усадил в карету, чтобы еще больше не просквозило на ветру. Чем ближе мы подъезжали к Петербургу, тем чаще портилась погода. Туманы сменялись мелким противным дождем, а небо практически постоянно было затянуто тяжелыми серыми тучами.

— О, если все дело в этом, то я, конечно же, учел подобный момент, — моментально ответил Фридрих. — И, уверяю вас, ваше императорское величество, мои предложения не будут касаться самой сути людей, которым мы доверяем наши жизни.

— Так поделитесь вашими наблюдениями, — я невольно нахмурился, потому что в колоне началось какое-то не слишком здоровое шевеление. Михайлов отдавал резкие команды, и шло перестроение, в следствие которого я с принцем оказались чуть ли не прижатыми к карете, а вокруг нас образовалось плотное кольцо гвардейцев. От самой кареты меня теперь отделяли трое охранников. С боков и спереди и того больше. Что происходит? Но Михайлов не выглядел слишком напряженным, словно просто перестраховался, сделав перестановку. Ладно, подождем. Если не спешит с докладом, то, скорее всего, действительно всего лишь перестраховка.

— Я увидел, что ваши полки расквартированы у местных жителей, в тех поселениях, куда они прикомандированы. Особенно подобное касается офицеров. Это крайне неправильно, поведение господ офицеров оставляет желать лучшего, и подобное вызывает недовольство местных жителей, что в свою очередь вызывает напряженность в целом.

— И что вы предлагаете? — я посмотрел на Фридриха уже более внимательно, потому что сам думал о некоторых вещах, просто руки пока не доходили, а тот же Миних не мог разорваться для выполнения сразу четырех-пяти поручений, что я на него навесил.

— Казармы, разумеется. Особую отгороженную территорию, где будет располагаться полк, прикрепленный к данному району. С конюшнями, стрельбищем, плацом и всем тем, что необходимо для обучения солдат и повышение их боевого духа. С арсеналом внутри этой территории, а не где-нибудь рядом с двором губернатора. И небольшие, но уютные квартиры для офицеров, чтобы они постоянно находились с вверенными им солдатами.

— То, что вы предлагаете, уже есть у нас для отдельных полков, — сказал я осторожно.

— Для отдельных! В том все дело. Семеновцы на привилегированном положение и немалую роль играет то, что у них есть собственные помещения, выделенные им особым повелением. А это нужно сделать для всех, ваше императорское величество.

— Добавьте туда склад с одеждой, несколько бань и избу для военного медикуса, — задумчиво произнес я, глядя на Фридриха. — Скажите, ваше высочество, а вы можете этим заняться. Нет, не дома строить, разумеется, а проекты составить и проектную смету набросать? Да еще с Бидлоо поговорить, чтобы на базе медицинской школы выделил отдельный курс для подготовки именно военных медикусов.

— А разве вы сами не можете ему приказать это сделать, ваше императорское величество? — удивление читалось на лице Фридриха большими буквами.

— Могу, но Бидлоо и так меня ненавидит, зачем нагнетать? — я усмехнулся. — Хорошо, а как быть с теми офицерами, которые категорически не захотят селиться на территории расположения полков?

— Они офицеры, — Фридрих поджал губы. — Как они могут категорически отказываться выполнять то, что прикажет им их государь?

— Разность мышления, я об этом вам говорил, — я повел плечами и оглянулся. По спине побежали мурашки, словно из кустов кто-то за нами следит. Не за мной конкретно, а за отрядом в целом.

— В таком случае, — Фридрих задумался, но было видно, что он не одобряет даже идеи, что такое в принципе возможно. — Они получают за службу деньги, и вольны распоряжаться ими так, как будет угодно. Если им угодно не жить рядом со своими солдатами, а проводить вечера в других местах, то пускай сами ищут и снимают себе жилье и сами его оплачивают. Единственное требование — это должно быть близко от казарм, чтобы в случае тревоги успеть выбраться из объятий любовницы и прибыть в расположение как можно быстрее.

— Разумно, — я кивнул. — Что еще?

— Табель о рангах… Тот раздел, что касается армии, он очень громоздкий, многие промежуточные звания легко можно упразднить и тогда исчезнет дефицит младшего офицерского состава, которого просто катастрофическая нехватка.

— Я думал об этом и даже набросал, как я это вижу, как прибудем на место, я вам покажу, и потом обсудим, имеет ли моя задумка право на существование.

— И пока последнее, ваше императорское величество, — Фридрих замялся, а затем выпалил. — Срок службы солдат ничем не ограничен, а это лишает его надежды на будущее, за которое следует сражаться.

— Продолжайте, — я перестал нервно озираться по сторонам и устремил на Фридриха внимательный взгляд.