Алые воды "Карибского супа" - Анастасия Стеклова Страница 11

Вот вдали уже показался их штаб — маленькая хижина, сложенная из досок, веток и парусины. Не самая прочная постройка, но тем не менее ей уже лет восемь. Раньше они с сестрой часто бывали здесь вместе, когда им хотелось отдохнуть от постоянных визитов в доме отца и грязи улочек Аматора. Тогда они были ещё юны и взрослые скучные игры их не интересовали, пусть их активно посвящали в дела. Им было хорошо вдвоём, они купались, ловили ярких рифовых рыбок, коптили над маленьким костерком куски свинины и потом совершенно безо всяких манер и этикетов хрустели ими вприкуску с сухарями. Иногда они объедались апельсинами, иногда всерьёз ловили рыбу, и сестра, обнаружив, что Жюльен быстро реагирует на отравленную рыбу, давала сначала ему кусочек пожевать — но не глотать! Едва у него начинал опухать язык, они швыряли рыбу в воду акулам — они были маленькие, серовато-зелёного цвета и смешно тыкались носами. Иногда дети ловили черепах, чтобы смотреть, как она шлёпает по песку обратно к воде. Они подмечали, где черепахи откладывают яйца, и потом отбивали черепашат от прожорливых чаек. По ночам они смотрели на звёзды через телескоп, который раздобыл для них отец. Их интересовало всё: море, девственные заросли, небеса и сама суша. Уже потом, повзрослев, Кристина и Жюльен начали читать книги, написанные умными людьми, и стали мечтать о поступлении в университет в далёкой Европе, чтобы наконец понять, как устроен этот мир.

Но нельзя только восхищаться Карибами — надо ещё выжить.

Кристина прониклась в сложные взаимодействия слов на бумаге и слов живых людей. Она тренировалась метать ножи сначала в деревянный столб, а потом ей удалось пригвоздить к нему человека. Она придумала, как отравлять людей ядом из рыбы, она научилась носить на своём лице маску развратной дурочки, а потом срывать её, когда обманутому было уже поздно принимать контрмеры. Сестра была старше и всегда заботилась о Жюльене после смерти матери, и потому тот не считал зазорным делать то, что она говорит, однако ему были не то чтобы противны все эти интриги, а скорее казались чем-то лишним, ненужным во взаимоотношениях между людьми. Почему нельзя жить в этом мире честно по правилам? Почему правила не работают? И почему, раз все такие умные, в мире столько зла, и как господь допустил это? Кто-то находил на это ответы в Библии, но самому Жюльену изучение Библии принесло лишь очередное чувство горечи за несовершенство человека по сравнению с природой.

Когда они коротали дни в этой хижине, мир казался им прекрасным. Жаль, это время уже не вернуть: он будет в хижине один. Уже который раз…

Если бы Жюльен не был так поглощён воспоминаниями, а смотрел по сторонам, он бы не так спешил определять своё ближайшее будущее.

Шлюпка качнулась, Жюльена бросило назад, но он не ударился спиной о кормовую часть, а коснулся лопатками чего-то мягкого, упругого, мокрого…

Его грубо подняли за волосы, напротив его горла зависло зазубренное лезвие. Когда Жюльен взглянул вперёд, то обнаружил, что теперь в шлюпке их трое: он, его подушка с сюрпризом и странная женщина, сидящая напротив. У неё была бледная, местами точно обожжённая солнцем кожа, мокрые волосы неестественного цвета — то ли фуксии, то ли лаванды — были частично собраны в два пучка возле макушки, а частично рассыпаны по широким плечам. Сама она казалась одновременно костистой и разбухшей, но больше разбухшей. Из одежды на ней был серый сарафан. Переведя взгляд ниже, Жюльен едва не потерял сознание: ног у женщины не было. Они слиплись в некое подобие то ли рыбьего, то ли дельфиньего хвоста.

Значит, перед ним русалка, и он уже покойник.

Русалка в свою очередь разглядывала Жюльена, и лицо её становилась всё более хмурым. Подушка за спиной фыркала, точно пыталась чихнуть, и от этого её грудная клетка часто поднималась, касаясь спины Жюльена.

Тут русалка заговорила. Язык был чем-то похож на латынь, и пусть не вся речь оказалась понятной для Жюлена, благодаря совместному с Кристиной самообразованию он понял примерно половину слов.

— Табео, приметы не совпали, твои разведчики ошиблись.

Подушка возразила, её голос был более хриплый и по тону ниже:

— Моя истинная археса, они не ошиблись, они указали не то направление. Но нельзя исключать…

— Проверь метку! — сказала русалка.

Табео перестал держать Жюльена и схватил его сначала за правое запястье, затем за левое.

— Ничего, — мрачно заметила собеседница. — Но нельзя исключать, что он может помогать ей.

— Я понял вас, моя археса.

Когда лезвие надавило на горло, в голове у Жюльена зашумело, так что толком не расслышал сигнала, на который быстро обернулась русалка.

— Тревога, они увидели сушеходов на кораблях! У меня нет времени на ненастоящего слугу той, чьё имя несёт горе. Поступай с ним на своё усмотрение и помни об осторожности! — с этими словами русалка быстро упала из шлюпки в воду и с негромким всплеском скользнула вдоль толщи воды. Это было так изящно, что Жюльен на время перестал ощущать дыхание смерти. Которая всё ещё держала страшное оружие у его горла. Тем не менее о ней стоило помнить, и мозг Жюльена, привыкший к передрягам, стал активно соображать.

Этот Табео наверняка его убьёт, ведь, чтобы не делать этого, нужны два условия: полезность Жюльена лично для него и невозможность скрыть убийство. По первому пункту пролёт был однозначным, насчёт второго тоже не радужно: они далеко от Аматора, здесь корабли не ходят, труп легко спрятать в рифах, рыбы его быстро объедят. Сестра, разумеется, перевернёт все Карибы, если он пропадёт, вот только русалка об этом не знает и для неё это не аргумент — под водой Кристина словно дельфин плавать не может.

Значит, надо убедить русалку, что он полезен.

Жюльен постарался быстро произнести по-латыни, примешивая галлийские слова:

— Если ты убьёшь меня, я не найду вам человека.

Грудь ударилась в спину сильнее — должно быть, Табео усмехнулся.

— Мы сами найдём, — ответил он, неожиданно по-галлийски, пусть и прозвучало коряво.

Жюльен быстро нашёл аргумент.

— Я сын местного правителя и потому могу найти любого человека на острове. Вы не можете найти его на острове, только в воде, потому что у вас нет ног и очень бледная кожа, которую прокусят клопы и москиты и сожжёт солнце.

Дыхание стало чуть медленнее, рука с ножом на