30 сребреников - Дмитрий Викторович Распопов Страница 11

Знакомство с кардиналом Хуаном де Торквемада неожиданно вырвало меня из дворца Гвадалахары и вот мы, сопровождаемые его и моей свитой, прибыли в Рим. Я знал его планы в отношении себя, он планировал сделать меня своим учеником, а на деньги моих родителей нанять учителей по тем предметам, которые сам не знал. За мои финансы отвечал управляющий, которого они отправили вместе с ещё тремя слугами, которые должны были обеспечивать мой быт, как отпрыску семьи Мендоса, ну и, разумеется, отвечать за мою безопасность. Всё же родители, несмотря на всю нелюбовь, которую ко мне испытывали, заботились в первую очередь об имидже рода, а не обо мне, так что никто не должен был сказать, что Мендоса даже не могут обеспечить достойную жизнь собственному отпрыску.

— Вот он, urbs aeterna — Вечный город, дитя моё, — обратился ко мне кардинал, с гордостью показывая на улицы и кирпичные строения, которые предстали нашему взору, когда мы проехали ворота города.

По моему скромному мнению, город явно знавал лучшие свои годы, сейчас было видно, что Риму нужен ремонт и не малый. Грязные стены, не чищенные улицы, и очень много народа — вот первое, что бросилось мне в глаза. Но, разумеется, вслух я сказал совершенно другое.

— Даже боюсь представить ваше преосвященство, сколько он видел и сколько пережил, — коротко ответил я.

— В твоих словах кроется продолжение Иньиго, — улыбнулся он, — хочется продолжить их фразой, а сколько ещё ему предстоит пережить.

— За эти несколько недель пути, вы ваше преосвященство слишком хорошо меня узнали, — постарался не улыбаться я, так как знал, что любая мимика на моём лице превращается в уродливую гримасу для посторонних зрителей.

— Алонсо, — обратился кардинал везущем меня моему секретарю. Кабальеро, чьи родители давно служили роду Мендоса. Проще говоря безродные, но из рыцарей, так что в отличие от слуг, едущих на повозке, он ехал на подаренном ему моими родителями коне, чем был страшно доволен.

— Да ваше преосвященство, — тут же отозвался тот.

— Мы остановимся у моего друга, думаю он не откажется приютить нас всех на несколько дней, но постарайтесь найти для Иньиго хороший дом неподалёку, чтобы меньше времени нужно было для походов по городу. Занятия начнём сразу, как вы устроитесь на новом месте.

— Слушаюсь ваше преосвященство, сразу займусь этим, как только устрою сеньора Иньиго, — склонил он голову.

К нашей небольшой группе сразу же было привлечено много внимания, люди при виде меня, едущего в кенгурятнике на спине Алонсо, чьё это было изобретение думаю не нужно было даже говорить, стали собираться группами и тыкать в меня пальцами, смеясь и хохоча. Это заставляло управляющего хмуриться и хвататься за меч, приточенный сбоку седла, так что мне пришлось его успокаивать.

— Дорогой Алонсо, не обращайте внимание, люди всегда будут клеймить тех, кто отличен от них, поскольку не знают, что творят они. Ведь даже «Петр отверз уста и сказал: истинно познаю, что Бог нелицеприятен если в таком множестве Он найдет хотя одного делающего угодное Ему, то не оставляет его без внимания, но удостаивает Своего попечения и тем большую выказывает заботливость о нем, чем он сам ревностнее, при столь многих, влекущих его к нечестию, идет путем добродетели».

Алонсо и все слуги, прислушивающиеся к нашему разговору, тут же стали креститься, а кардинал удивлённо спросил.

— Иньиго, ты уже до Иоанна Златоуста добрался?

— Ваше преосвященство, у вашей библиотеки есть только один на мой взгляд недостаток, — тяжело вздохнул я.

— Какой же сын мой? — удивился Торквемада.

— Она слишком быстро заканчивается.

Кардинал на секунду с оторопью посмотрел на меня, а затем расхохотался.

— Ничего Иньиго, если я договорюсь о твоём допуске в хранилища Рима, ты надолго забудешь, что такое недостаток чтения, — отсмеявшись, покачал он головой.

— Могу только мечтать об этом ваше преосвященство, — я слабо в это верил, но почему бы и нет.

— На всё воля Господа, — согласился он, показывая нашему отряду куда ехать.

Пока мы ехали ближе к центру города, где перестали попадаться многоэтажные дома массового проживания людей, а всё чаще стали идти небольшие обособленно стоящие дома и дворцы, тем больше от нас отставали зеваки, идущие за нами от самых ворот. Видимо прогуливающаяся здесь стража явно давала понять, кому сюда вход запрещён. Разумеется, зеваки нашлись и здесь, но в основном из числа послушников или слуг, а те, кто передвигался на лошадях или в повозках, лишь приветствовали кардинала, не обращая никакого внимания на меня.

Наконец мы добрались до небольшого дворца, во двор которого мы въехали и сразу были замечены слугами.

— Ваше превосходительство, какое счастье! — откуда-то из глубин дома выпорхнул красиво одетый слуга, с гербом на одежде, на котором был изображён бык.

— Чизаро, монсеньор кардинал дома? — Торквемада подал слуге для поцелуя перстень на руке.

— Нет ваше преосвященство, — поцеловав перстень, покачал головой тот, — сегодня собрание курии, боюсь хозяин будет дома только поздно вечером. Хотите я отправлю ему сообщение?

— Не стоит отвлекать его от дел папы, — отрицательно покачал головой Торквемада, — ты ведь нас устроишь?

— Конечно ваше преосвященство, — тот сделал слугам знак и те быстро притащили небольшую деревянную тумбу со ступеньками, с помощью которой кардинал спустился с лошади, — мы вас ждали ещё три дня назад, так что ваши покои давно готовы.

— У меня небольшое пополнение, — тот показал на меня и моих слуг, — это станет проблемой?

— Конечно нет ваше преосвященство, всех расположим как полагается, — склонился тот в поклоне, затем повернулся и стал командовать многочисленными слугами, которые стали помогать нам переехать с улицы в дом, а также перенести вещи и устроить лошадей.

Чизаро суетился, покрикивал на всех слуг, в том числе и моих, так что довольно быстро все разошлись, слуги отправились на сторону прислуги, нам с Алонсо выдели одну комнату на двоих, но я не собирался жаловаться, поскольку был ещё слишком мал для самостоятельной жизни. Маленькое тело не поспевало за взрослым мозгом, мне требовалась помощь буквально во всём, так что помощь верного помощника была всегда кстати.

Алонсо протёр меня предоставленными влажными полотенцами и переодел в более приличную одежду.

— Благодарю, — кивнул я