Совок — 12 - Вадим Агарев Страница 11

Сверло погрузилось до цанги патрона. Быстро и без брызг, которых мне так не хотелось. Как и предполагалось, все отходы от процесса сверления остались внутри штанины. Губанов в первую же секунду ожидаемо обоссался и одновременно с этим ушел из сознательности. Это меня не удивило, в прошлый раз всё было точно также. Хорошо еще, что не обосрался. Тогда моральных издержек у меня было бы больше.

Приходится признать, что вояки не всегда и не во всех своих начинаниях идиоты. Хлебнув уже экзотики девяностых, я в те давние времена попытался было переориентировать грушников на использование более гуманного паяльника или даже утюга. Вроде бы такое же зверство, но зато выглядит намного эстетичнее. Бандюки тех специфических времён активно применяли эти бытовые приборы. Преимущественно в общении с несговорчивыми коммерсами. Но понимания от министерства обороны со своим предложением я тогда не встретил. Мне было решительно заявлено, что поступят они так, как их учили в аудиториях и во время практических занятий. Зря что ли они изучали материал и сдавали зачеты!

Их сермяжная правота дошла до меня гораздо позже. Вместе с отрезвляющим пониманием, что государство — это более крутая и безжалостная банда. Нежели обычная шайка беспредельных рэкетиров. И подход у государства к пыткам своих и чужих граждан намного серьёзнее. Ни на йоту не сомневаюсь, что при составлении методички ГРУ для экстренного потрошения носителей инфы, были задействованы ведущие академические специалисты СССР. Лучшие ученые не только в области медицины, но и психологии. Это бесшумный паяльник где-то там, за спиной и в жопе. И ты его не видишь. А тут сверло на твоих глазах и в твою же коленку вгрызается… Жужжит и кроваво-костные брызги из твоей родной коленки летят в тебя же! И всё безвозвратно до ледяного ужаса… Нет, никак не по разгильдяйскому недомыслию разведосы тогда с неучтивого чичи штаны сняли! Как их учили, так они и сделали.

Я и теперь поставил переключатель на молоток. Чтобы не только сверлил, но и непременно долбил. Единственное, с чем второпях лоханулся, так это с оборотами. Должно было быть очень медленно. Чем медленнее, тем больше эффект от инструмента и тем разговорчивей клиент. Во всяком случае, так вояки объясняли. Ну да ладно, думаю, что товарищ капитан и так оценит все преимущества технического прогресса.

Отложив инструмент на стол, я взял чайник и начал поливать голову упрямца. Этого для возвращения собеседника в реальность оказалось недостаточно. Пришлось прибегнуть к традиционному приёму и отвесить молчуну пару лещей. Утырок замычал и заворочался. И только потом открыл глаза.

— Будешь орать, я тебя убью, ты меня понял? — ровным голосом задал я вопрос.

Губанов затряс головой, показывая, что понял и орать не собирается. Развязав на его затылке узел, я вытащил из его рта затычку.

— Поговорим? — не обращая внимания на его слёзы и тонкое поскуливание, обратился я к бывшему коллеге, — Имей в виду, будешь дальше упорствовать, я тебе все суставы продырявлю, ты в этом даже не сомневайся!

Голоса я не повышал и эмоционально свои угрозы никак не окрашивал. Капитан Губанов не переросток из ПТУ, подломивший уличный ларёк или изнасиловавший припозднившуюся прохожую. Его на голос и громкие угрозы не возьмёшь, с ним надо тоньше.

— Я всё скажу! — глядя на меня совсем другими глазами, нежели еще пять минут назад, сдался бывший опер.

Теперь это безвозвратно сломленное существо опером уже точно, не было. Он и человеком, в полном смысле этого слова, тоже уже не был. Именно ради этого его состояния, всё зверство и было проделано. Нет для него сейчас такого предательства или иной какой-либо мерзости, на которые он не пойдёт. Ради того, чтобы к нему не приближался я. С дрелью профессора. И будь я на его месте, результат был бы тот же. Это жизнь, а не кино про героических советских штирлицев. Однако надо продолжать работу, лирику следует оставить на потом, до лучших времён.

— Повторяю, если соврёшь или утаишь что-то, я у тебя ни одного целого сустава не оставлю, ты это понимаешь? — я приблизился и внимательно вгляделся в глаза злодея.

Экс-капитан перекосился от ужаса и попытался податься назад, но у него ничего не получилось. Он зажмурился и протяжно завыл. И тут же умолк, опомнившись. Отлично! Значит, я добился желаемого! Капитан мне верит. Он поверил, что убью!

Губанов открыл безумные от боли и страха глаза, и мелко затряс головой.

— Я понимаю! Я всё тебе скажу! — скосив глаза, он с ужасом и трясущимися губами смотрел на своё мокрое от черной крови колено. Дырки в ноге почти не было видно. Вместо неё торчали какие-то непонятные махры и красно-белое крошево. Немного, но для того, чтобы впечатлиться даже мне, этого хватало с избытком.

— Мне в больницу надо, Корнеев! — срываясь на всхлипы, просительно и жалобно проскулил Губанов. — Я тебе по пути всё расскажу! Всё! Прошу тебя, отвези меня в больницу!

Что ж, он действительно утратил способность трезво мыслить! Дырявить ему вторую коленную чашку мне не хотелось и я форсировал беседу.

— Вопрос первый! Кто тебе указал на меня? Кто тебе сказал, что касса Водовозова у меня? — я указал рукой на стол, где лежал электроинструмент, — Не нужно меня провоцировать, отвечай! Ну!!

Я подался к столу и протянул руку к электроинструменту.

— У покойника подруга была, — перемежая слова со стонами, начал открываться мой респондент, — Она и сейчас на «ликёрке» работает. На складе. Она про тебя всё и объяснила! Она сама меня нашла.

Глава 5

Опять двадцать пять! Видимо, нести и всё же никогда не донести мне этот мой крест… По всему выходит, что никуда от них, от женщин, то бишь, мне не деться! И тут это шерше ля фам, сука, меня настигло! Там, где я его совсем не ждал.

Перед глазами, как живая, встала несравненная мадам Ирсайкина. Женщина, безусловно, достойная во многих отношениях. Уже много лет, как городская жительница, судя по её установочным данным. Но свято блюдущая некоторые деревенские традиции. Не самые лучшие, следует отметить, традиции. Я бы даже сказал, традиции специфические. Судя по исходящему от неё амбре, а я это хорошо помню, мылась она строго по субботам. Или по пятницам, так как совсем не факт, что она иудейка. Но в любом случае,