Андрей Земляной - Рокировка в длинную сторону Страница 12

Они вместе вышли из дома, женщина посадила мальчика в трамвай и долго махала ему вслед, украдкой смахивая слезы.

Добраться до главной проходной Завода имени Сталина было не так-то легко. Это потом, когда появится станция метро «Автозаводская», все станет просто: вышел из метро и шагай вперед — не ошибешься. А в это время…

Сперва — до Варварки, а потом — на шестнадцатом номере пилить чуть не через пол-Москвы, аж до рабочего поселка АМО. А оттуда — пешочком, до проходной. Небыстрое дело, неблизкий путь.

Белов вздохнул, поправил пилотку и подошел к дверям проходной, через которые втекал на завод человеческий поток. Пришлось подождать, пока пройдут идущие на смену. Но все на свете имеет конец, и вот Александр распахнул дверь и вошел в здание.

На проходной стоял вахтер в фуражке, старенькой, но чистой и выглаженной синей гимнастерке и с нагановской кобурой на потёртом ремне. Саша улыбнувшись охраннику вежливо спросил:

— Скажите пожалуйста, мне нужно видеть товарища Горенко. Как мне к нему пройти?

Седой вахтер спокойно, но внимательно оглядел мальчишку с красным галстуком, потом указал на окошко напротив:

— Вон туда ступай. Пропуск надо выписать.

К удивлению Белова пропуск ему выдали без лишних вопросов, лишь напомнив, что на обратном пути он должен сдать его с пометкой самого Горенко. Получив кусочек бумаги со слегка смазанной синей печатью, Саша снова подошел к вахтеру:

— А теперь куда, дяденька?

Вахтер легонько подтолкнул его к дверям:

— Во-он там, видишь? Маленький такой домик, с желтой дверью. Вот туда и шуруй, а там спросишь.

Александр зашагал в указанном направлении, и почти сразу же столкнулся с плотным человеком в защитной форме, с нашивками ОГПУ на рукаве. Крепыш чуть не сбил Белова с ног и тут же рявкнул:

— А ты тут что делаешь?! Кто пропустил?!!

— Я к товарищу Горенко, — с достоинством ответил Саша. — Вот пропуск.

Он хорошо знал тип вот таких вот крепких живчиков, которые сначала стреляют, а потом разбираются. Лучше всего на них действовала спокойная уверенность и чувство собственного достоинства.

Вот и теперь, человек в защитной форме круто остановился, и чуть склонив голову, с интересом посмотрел на Белова.

— Постой-постой… Это не о тебе Ляо звонил? А ну-ка…

Александр посмотрел на него с таким же интересом, а затем спросил:

— А ваши документы посмотреть можно?

— Ишь ты! — восхитился крепыш. — Хорош, правда — хорош! Ну, смотри, изучай. Да, и мне свои покажи…

Они одновременно обменялись бумагами. Саша осмотрел удостоверение в зеленой коленкоровой обложке. «Андрей Тарасович Горенко, особоуполномоченный ГУГБ, 3-й отдел…» Вроде все верно.

— Так, Александр, сейчас топай в отдел. Там спросишь Казенкина, он тебя в мой кабинет проводит. И сиди пока там, жди меня. Часа через четыре поговорим.

— Через четыре?

— Ну, извини, дела. Сегодня митинг на заводе, товарищи из ЦК будут.

Белов кивнул и пошел, было, к зданию первого отдела, но тут же обернулся и припустил вслед за Горенко. Ему показалось весьма интересным побольше узнать о структуре охраны первых лиц государства в эти довольно-таки примитивные времена.

— Товарищ Горенко, а можно мне посмотреть? Сходить на митинг?

Особоуполномоченный ГУГБ обернулся, задумчиво посмотрел на Александра, каким-то неуверенным движением почесал лоб сдвинув фуражку на затылок. А после широко улыбнулся:

— Да, дело такое, когда ещё людей из самого центрального комитета увидишь? Ладно, товарищ Белов. Будь по-твоему. Пошли. И зашагал вперёд твёрдой походкой.

Они прошли сквозь несколько корпусов и оказались в огромном сборочном цеху. Там кипела работа, но не та, что обычно. С десяток рабочих, яростно размахивая молотками, сколачивали высокую трибуну из свежеструганных досок, еще десятка два точно обезьяны ползали по стальным фермам вверху и растягивали транспаранты.

Остальные оборачивали колонны и накрывали линию конвейера широкими полотнищами кумача. Чуть в стороне группа комсомолок в алых косынках разучивали приветствия, выкрикивая их нестройным хором.

Но вся эта суета Белова не заинтересовала. Он во все глаза рассматривал нескольких молодых людей, гуртовавшихся по углам громадного цеха. Парни носили красноармейскую форму с ярко-красными петлицами, но почему-то без «кубиков», «треугольничков» или иных знаков различия. И еще в глаза бросалось отсутствие оружейных кобур на ремнях, которыми туго подпоясались гэпэушники. «И где ж это они стволы попрятали?» — подумал Саша, внимательно разглядывая местную спецуру. И да присвистнул, заметив слегка встопорщенную гимнастерку одного из парней: «Мать моя! Эти олухи наганы под гимнастёрки сунули?! А доставать, как собираются?!!»

Не снеся такого надругательства над здравым смыслом, он осторожно тронул Горенко за рукав:

— Андрей Тарасович, а почему охрана без оружия?

Тот усмехнулся:

— Они — с оружием, только носят его скрытно. Ну, чтобы другим видно не было, понял?

— Ага… Под гимнастерками, да? А если понадобится быстро ствол достать — как они? Ремни станут рвать, или через ворот за пазуху полезут?

Горенко скривился, точно раскусил лимон. Честно говоря, ему и самому не нравилась эта идея спрятать оружие под гимнастерки, но приказ о скрытом ношении пришел с самого верха, а народная мудрость гласит: «С сильным — не борись, с богатым — не судись, с начальством — не спорь!» Хотя паренек был совершенно прав: случись что — достать оружие будет очень сложно…

— Ну, а ты что предлагаешь? — спросил он несколько сварливо. — Ремни с ребят снять?

— Можно и так, — согласился Саша без улыбки. — Только тогда они еще сильнее в глаза бросаться будут, и любой сразу поймет, откуда стволы станут извлекать. — Он помолчал и продолжил. — У них на вооружении только наганы? Или пистолеты тоже есть? Тотошки, там, браунинги?

— Ну, есть, — несколько удивленно ответил Горенко. — А что, это — принципиально?

Белов чуть улыбнулся самыми кончиками губ:

— Да. Если у них есть пистолеты, то можно просто прорезать карман галифе и прибинтовать пистолет к ноге напротив прореза. И незаметно, и достать легко…

Он скромно умолчал о том, что именно такую операцию он и проделал со своими бриджами и трофейным браунингом, который решил не убирать в чемодан.

Горенко прикинул в уме и так, и эдак — выходило, что сопливый мальчишка совершенно прав. И Ляо прав: к такому хлопчику стоит присмотреться куда как внимательно…

— А с наганами что делать? — спросил он.

— Ну, я бы наганы вообще не использовал для таких дел, но если уж без них нельзя — сунуть за голенище…

Горенко хмыкнул: у мальца на все готов ответ и к тому же — правильный. Он подозвал одного из сотрудников и быстро объяснил ему принципы скрытого ношения оружия. Тот кивнул и бегом помчался исполнять приказ. Белов удовлетворенно отметил, что дисциплина здесь была на высоте.

Когда через полтора часа в сборочный начали подходить первые группы рабочих, Горенко отвел Александра в сторонку и, приобняв за плечи, произнес извиняющимся тоном:

— Ты, вот что, товарищ Сашка. Давай-ка, брат, пока вот тут, в сторонке постой. Незачем тебе поперёд лезть.

Он ожидал, что мальчик начнет возмущаться, клянчить разрешение посмотреть на высоких гостей поближе, но к его изумлению тот кивнул и спокойно произнес:

— Я буду за границами внутренней зоны безопасности. И не стану подходить к ним особенно близко, товарищ Горенко, можете не сомневаться.

Андрей Тарасович опешил от такого ответа и собирался уже спросить, откуда мальчишка знает такие слова, но тут раздались приветственные возгласы, и ему стало не до странных загадок. Высокое начальство прибыло, и он заторопился навстречу.

К изумлению Горенко первым ехал знакомый всем старшим сотрудникам ГУГБ автомобиль Власика — личного телохранителя товарища Сталина. Андрей Тарасович внезапно облился холодным потом: сегодня визит Сталина на ЗИС совсем не планировался. Его никто не предупреждал, даже не…

— Андрей, Андрей! — к нему подскочил старый товарищ, знакомый еще по ВЧК, Вася Казенкин. — Вот, телефонограмма. Только что передали из Управления: у нас сегодня будут Сталин, Каганович и Хрущев!

Поминая матерей тех, кто так «своевременно» извещает о приезде первого лица государства, Горенко кинулся к кавалькаде автомобилей, которые притормаживали напротив главного входа в сборочный цех.

Но близко его не подпустили. Несколько здоровяков в форме сделали предупреждающий жест, и Андрей понял, что пройти не удастся. Он только и смог быстро кинуть одному из смутно знакомых охранников: «Товарищи, мне бы с Николаем Сидоровичем пошептаться», и тут же отошел в сторону. Вскоре рядом с ним оказался начальник сталинской охраны.