Алексей Кулаков - Оружейникъ Страница 12

«Знал, что у деда было много заводов, – но чтобы столько? Это же натуральный промышленный район получается: три металлургических, одиннадцать машиностроительных, фарфоровый, шесть стекольных, недостроенный цементный, винокурни и пивзаводы, лесопилки, и это еще не весь список! О, еще и земля в количестве двести тысяч десятин. М-дя. Больно уж кусок велик и сладок, могу и подавиться – причем с легкостью неимоверной. Отказаться? Тут даже не журавль в небе, а целый косяк птеродактилей. Или?»

– И сколько же просит казна за все это?

Вот тут энтузиазм у Мальцева немного приугас, тяжело вздохнув, он признался:

– Шесть с половиной миллионов ассигнациями сразу и десять – равными частями в течение следующих трех лет.

Видя, что юный, но подающий очень большие надежды промышленник (а до кучи и аристократ, как, впрочем, и сам Сергей Иванович) впал в глубокую задумчивость, промышленник старый немного раскрылся:

– Признаюсь вам, не таясь: мне больно видеть, как рушится дело всей моей жизни, – а вы сможете его продолжить, я это вижу! Ежели вы беспокоитесь по поводу финансов, то у меня есть знакомые банкиры – думаю, что вполне смогу организовать вам заем на очень пристойных условиях, не больше пяти процентов годовых.

– Благодарю, это лишнее. Я постараюсь устроить все через моих германских партнеров.

«Хотя мысль насчет банкиров очень интересная. Вот ведь! Хе-хе, меня просто толкают на преступление. Чем брать кредит и платить проценты – мне проще ВЗЯТЬ и беспроцентный, и безвозвратный. Господи, ну ведь не планировал же ничего такого!»

– Так вы согласны, Александр?!

– При одном условии, Сергей Иванович: если вы хотя бы на первое время примете на себя управление моим будущим приобретением. Вы же понимаете – остальные просто не справятся с такой громадой.

Судя по довольному виду старикана, на что-то такое он и рассчитывал – моментально согласился и тут же засобирался в Санкт-Петербург – готовить документы на выкуп своих бывших владений. Проводив гостя, князь подумал, улыбнулся и достал из кармана серебряный рубль. Что-то загадал, щелчком пальцев подкинул монету и тут же припечатал ее к полированной поверхности стола. Затем медленно отвел руку в сторону и улыбнулся.

– Париж, значит?

Глава 4

Готовиться в большое турне по чужедальним краям князь Агренев начал весьма своеобразно: два дня подряд он запирался в своем кабинете и переводил бумагу на разного рода рисунки-схемы, заполненные совершенно непонятными сокращениями и фразами. Одни листки почти сразу комкались и летели в ненасытный зев камина, другие отправлялись туда же с некоторой задержкой. Но были и такие, что бережно укладывались в запирающийся ящик письменного стола для последующей доработки и шлифовки деталей. На третий день, когда у Александра только-только стало вырисовываться что-то более-менее жизнеспособное, ему пришлось прерваться: из Петербурга пожаловал стряпчий, сияющий как новенький золотой империал. Нарушая уже устоявшуюся традицию, он выложил на стол перед своим клиентом всего одну папку (и та была до неприличия тонкой) и заговорил:

– Александр Яковлевич, спешу вас порадовать! Господин министр государственных имуществ ВЗЯЛ!.. Гм, ваше прошение под свой особый надзор. И благодарность для его высокопревосходительства останется на прежнем уровне, ее размер оказался вполне достаточен. Известный вам чиновник уверил меня, что не далее как через полгода вы получите желаемое, и выразил надежду, что при надобности вы обратитесь именно к нему за консультациями.

– Ну что же, это не может не радовать. А что в папке?

– Документы от господина Мальцева касательно приобретения его бывшего Торгово-Промышленного товарищества – признаться, когда я с ними ознакомился, то поначалу не поверил. Такие масштабы для меня несколько… Да-с, работы предстоит много. Затем проект купчей по Людиновскому паровозостроительному – в принципе подготовка к сделке почти завершена, остались мелкие шероховатости. Ну и самым последним идет отчет моего брата – смею заметить, очень интересный отчет с очень заманчивыми предложениями.

Князь вытянул из папки последние три листа и погрузился в чтение.

«О как! Оказывается, он там уже пять исков вчинил и выиграл и еще два готовит. Доходы по лицензиям? О, молодец, не сачкует. А где предложения? А, вот. Понятно. Значит, фирма Кольта заинтересовалась и рассматривает возможность производства пистолетов. Как и компания имени товарищей Смита и Вессона. Что-то поздновато зачесались?»

– Так. Вот что, Вениамин Ильич, а пригласите-ка своего брата ненадолго вернуться на родину – есть у меня к нему серьезный разговор и поручение. Он ведь, как и вы, наверняка не откажется стать миллионером? А чтобы ему было не так скучно путешествовать в одиночестве, пусть отыщет вот этого господина.

В руки к стряпчему перекочевало письмо от Вальтера Грейна, точнее, часть письма с указанием адреса Джона Мозеса Браунинга.

– Его местообитание я подчеркнул. К этому господину у меня также имеется серьезное деловое предложение, а точнее – крупный заказ на конструирование оружия. Надеюсь, ваш брат проявит все свое красноречие, и я встречусь с господином Браунингом? Разумеется, все неудобства от столь неожиданной и долгой поездки будут компенсированы. Далее. Я обдумал представленные вами варианты и решил остановиться на том особняке, что расположен на Невском проспекте, так что можете приступать к оформлению всех необходимых бумаг. Надеюсь, еще не поздно?

– Не извольте беспокоиться, Александр Яковлевич, устроим все в лучшем виде.

– Хорошо. Да, пока не забыл, пусть ваш племянник Геннадий займется проверкой состояния заводов, принадлежавших некогда Сергею Ивановичу, – у него уже есть необходимый опыт. Заодно, если представится такая возможность, пусть соберет сведения о казенных управляющих. Словом, как обычно. И прошу передать ему мою благодарность, он прекрасно справился с прошлым поручением. Как вы считаете, возможно, стоит отметить его старательность небольшой премией?

Мнение молодого аристократа и его пожилого юриста вполне ожидаемо совпали.

– Ну и напоследок: вот вам очередной список заявок на привилеи, условия обычные.

Стряпчий согласно качнул головой и стал собираться.

Поработать в спокойной тишине кабинета в этот день Александру так и не удалось. Впрочем, как и в последующие: то его внимания домогался Греве, у которого ну никак не получалось соорудить аналог гранаты Ф-1 (вернее, взрывателя для гранаты – сам корпус с пироксилиновой начинкой получился с первого раза), то с очередным вопросом появлялся Сонин. Учитывая, что на фабрику стали прибывать завербованные им мастеровые и пошел одновременный запуск и оружейного, и станкостроительного производства, – вопросы у него появлялись ОЧЕНЬ часто, практически каждые полчаса. Не забывал забежать и Луцкой. Сей очень деятельный господин довольно-таки быстро снял пятикомнатную квартирку в Сестрорецке, переоборудовал две комнаты под конструкторское бюро и даже нанял кое-какой персонал в лице двух пожилых, но очень опытных чертежников. Ну и разумеется, что этими тремя господами дело не ограничилось.

С дружеским визитом (а заодно похвастаться своим карабином на основе винтовки МАг) к хозяину фабрики прибыл председатель приемной комиссии Императорского Тульского оружейного завода, гвардейской артиллерии капитан Мосин. Первым делом конструктор-оружейник поделился свежими сплетнями о суровых трудовых буднях Комиссии по выработке мелкокалиберного ружья. И самой интересной из них была новость о том, что с дистанции сошел бельгийский участник конкурса (а капитан Захаров вылетел еще в самом начале). Леон Наган привычно опоздал со сдачей своих винтовок на войсковые испытания и тем самым оказал себе очень дурную услугу. А вот соперникам Нагана, точнее одному из них, конкурсанту Мосину, эта задержка пошла только на благо: пользуясь дополнительным, и весьма немалым, временем (ни много ни мало – аж два с половиной месяца), Сергей Иванович довел качество изготовления винтовок МАг до максимально возможного. Так что когда испытания все же начались, для бельгийского фабриканта они стали чередой неприятных сюрпризов. Нет, до определенного момента все было хорошо: из оружия немного постреляли, разобрали-осмотрели, опять собрали. А вот когда винтовки (не все, конечно, а по дюжине от каждого конкурсанта) бережно уложили в ящик с песком и строительным мусором, после чего этот ящик хорошенько потрясли, затем оружие опять достали и нечаянно уронили на землю – раз этак пять-шесть… Потом попытались отмыть всю эту грязь, топя винтовки в мутной воде до появления ржавчины. Вот после всего этого и начались для бельгийца основные неприятности: «агрень» водно-пыльные процедуры пережила хорошо, МАг – вообще отлично, а оружие Нагана на такое обращение с собой явно обиделось. Косяком пошли многочисленные отказы, задержки, осечки, а у некоторых после второго-третьего выстрела вообще намертво клинило затвор. В общем, двести тысяч рублей золотом явно пролетали мимо кармана господина Леона Нагана.