Александр Конторович - Гвардия «попаданцев» Страница 12

А ведь Берже, получается, стал первым в мире парашютистом. Поскольку Гарнерен – к слову сказать, очень даже мужик положительный оказался, чем может, помогает как технический инспектор армии Франции, не зажимает снабжение, совсем не чета Куттелю – пока что нигде не прыгал…

В Тампль я вернулся в совершенно развинченном состоянии.

Ну, то есть не то, чтобы совсем, но…

Но мне ж нельзя было показывать, что я не в себе. В смысле – не в себя… В смысле – вне себя, черт побери! Приходилось мило улыбаться. Шутить и вообще демонстрировать легкость характера и глубину воспитания.

В то время как хотелось мне больше всего – взять за шкирку майора Берже, завести в канцелярию и там занести ему персональный выговор. В область грудной клетки… А вместо этого – изволь с ним любезничать. И несгибаемо терпеть, как этот героический павлин распускает хвост за обеденным столом перед Шарлоттой и мальчишкой…

Ведь не понял ничего, чурбан безбашенный!.. Думает, что подвиг совершил! А сам даже отчет о прыжке сформулировать не может!.. Ну ничего – я ему еще устрою! Завтра с утра специально выкрою время, приеду – и взгрею так, что мало не покажется! Будет бегать потом и оглядываться от страха… Вот только надо сперва значок парашютиста ювелирам заказать. За номером ноль-ноль-ноль-ноль-ноль-ноль-один! Из золота с эмалью. И с прицепленной внизу единичкой… Ну что делать? Прыгнуть-то он – прыгнул… Ага: «Они как прыгнут!..» Цитата. Блин… Так что, боюсь, завтра не получится… Или все-таки намылить ему холку? А значок и потом можно – уже в более благодушном настроении…

Тут меня и перехватил возле ворот Жюно.

– Мой генерал! Ваше приказание выполнено!

– Какое?

– Торговцы хлебом…

– Где они?

– Здесь, в Тампле…

– Хорошо. Я сейчас. Извините меня, – я повернулся к Шарлотте. – Дела…

– Да, конечно! Спасибо вам! Все было так интересно!

– А мы еще туда поедем? – тут же вклинился Луи.

– Если будет время – почему нет?

– А сказка сегодня будет?

– Будет… Я быстро управлюсь…

Я помог принцессе с королем (тьфу, блин!..) сойти с коляски. Светски раскланялся и двинулся вслед за майором (ну нынче вокруг меня сплошь одни майоры, куда ни плюнь).

Ну что, теперь мой выход?

Да твой, твой!.. Я хоть отключусь, мозги напрягать не буду…

Ну вот и превосходно!

– Итак, Жюно, изложите мне подробности…

– Мы не всех нашли. Только троих из пяти. Остальные, судя по всему, бежали куда-то в провинцию. Потребуется время…

– Не надо. Этих более чем достаточно. Где они скрывались?

– Один на загородной вилле. Один – вообще у себя дома. А один – вот хитрец оказался! – спрятался в собственной конторе. Выдавал себя за своего же служащего…

Да, наивный век. Наивные сердца! Действительно эпоха непуганых идиотов… На что они надеялись, интересно? Что «власть большевиков не продержится и трех дней»? Хотя вполне возможно. В нынешние времена все ведь меняется чуть не ежемесячно. Почему бы им и не рассчитывать пересидеть тяжелый период. Пока выскочке-Наполеону кто-нибудь башку открутит? А там – опять Свобода… Н-да… Но ведь прятаться-то хотя бы уметь надо! А эти конспираторы, по словам Жюно, даже особо и не таились. Ну разве что кроме третьего, который в конторе – видимо, самый хитрый… А тот, который за городом отдыхал – так и вообще приемы устраивал… С шампанским и певицами. Не, ну нормально все – пир во время чумы…

– Вот, они здесь…

Это у нас «предбанник» – первый этаж замкового подвала. Так сказать – преддверие кровавых застенков, в которых мы невинных людей пытаем. С утра до вечера… Правда, мне вот как-то до сих пор ни одного пытанного что-то не попадалось. Скрывают, наверное… Ну-ка – чего там Наполеон изобрел? Ну любопытно же!..

Правую руку за борт кителя. Левую – за спину.

Керенский, блин…

Так он же меня копировал? И не мешай, а делай!..

Что ж – грудь колесом, подбородок задран – Наполеон вступает с торжественным видом в каземат. Монументально. На скамейке у стены, под охраной двух дюжих солдат – та самая троица. Ну… Облик довольно разный. Возраст – тоже. Один – достаточно толст, остальные двое так, среднего сложения. И вид у всех скорее недовольный, чем испуганный.

Это хорошо…

А чего хорошего?

А с трусами иметь дело было б хуже – неустойчивые… Да и не должны они быть трусами – при их-то роде деятельности… Риски профессиональные прикинь! – если твоим языком выражаться.

Встали все трое.

– Гражданин генерал! – это Жюно. Явно собираясь представить арестованных. – Вот господа…

– Не надо, майор… – отстраняющий жест рукой. После чего кисть обратно за полу мундира. – Их имена не имеют никакого значения.

– Позвольте! – подает голос один. Тот, который толстый. И, заодно, постарше. Ему под сорок.

– Не позволю!

– Но мы имеем право!

– Да, имеете!

– Но значит, мы можем!..

– Нет, не можете! – ну, черт. Это он у меня украл. Из Жванецкого. Но получилось к месту. Юморист, ептыть…

– Но это произвол!.. Для чего нас сюда привезли?!

– МОЛЧАТЬ! – Наполеон, конечно, не Мюрат. Оперной глотки не имеет. Но «командный голос» вырабатывал у себя с детства, даже не смотрев фильма «Офицеры». Так что гаркнуть он может при случае.

– Мерзавцы. Воры. Преступники. Спекулянты. Убийцы. Наживающиеся на страданиях народа. Вот вы кто, господа. Тысячи человек умерли по вашей вине. И весь вопрос не в том, когда вас казнить, а как пострашнее это сделать. Вам это понятно?!

– Вы не имеете права!.. Вы узурпатор!

– Подобные мелочи меня не остановят! Слишком много трупов вы положили на улицах Парижа. Женских, детских… В чем были виноваты перед вами беспомощные дети? В том, что они были ягнята, а вы волки? Ну, так тогда я для вас – тигр! Которого не интересует мнение волчьей стаи! Вы перед лицом смерти, господа убийцы! Осознайте это.

Блин. А ведь осознали!.. Молчат. Да, таки я действительно бываю страшен в гневе. Как-то начал об этом забывать!..

– Проблема в том, господа, что я не могу вас убить. От этого зависит уже мое собственное существование! – э, а это он куда заворачивает? Что за фэнтэзийные мотивы – типа «моя смерть в вашем яйце!»? – Поэтому у вас есть шанс.

– О чем вы?..

– Ваши состояния конфискованы. Ваши предприятия вырваны из ваших рук и больше не приносят дохода вашим семьям. Я рад: это хоть до какой-то степени заставит вас почувствовать то, что чувствовали умерщвляемые вами люди. Хорошо: ощутите то же самое! Но сейчас это меня не интересует. Вы хотите знать, что мне от вас надо?

– Это было бы желательно… – опять тот же толстяк. Судя по всему, он из троих самый авторитетный. Или же просто – наименее выдержанный. Остальные двое просто настороженно молчат.

– Все очень просто, господа. Я хочу, чтобы вы выполнили свой долг перед обществом.

– Что вы имеете в виду?

– Ну чего же непонятного? Вы – поставщики хлеба в Париж. Вы его сюда не поставляли. Я хочу, чтобы вы исправили эту свою ошибку. Тогда вам будут возвращены все ваши деньги и все ваше имущество. А заодно – слава спасителей города.

– То есть…

– То есть – хлебные поставки в город должны возобновиться! И идти так, как и должны. Тогда с вас снимут все обвинения и выпустят отсюда на свободу. И чем скорее вы это сделаете, тем лучше.

– Вы не знаете, что с нас требуете!..

– А я и не хочу этого знать! Это ваше дело. Вы с ним и будете разбираться. Меня не интересует – как, куда и сколько вы продадите хлеба на сторону и сколько на этом получите прибыли. Это ваш профит. Но хлеб в Париже должен быть!

– Но это невозможно! Связи с нашими контрагентами разорваны! Транспортные пути нарушены!

– Повторяю: меня это не интересует! Это ваши проблемы. Вы могли как-то торговать хлебом все эти годы – значит, вы знаете и рынок и коньюктуру. И найдете способ восстановить утраченное. К вашей же пользе! Неужели же вы настолько закоренелые преступники, что в вас не осталось ни капли сострадания к умирающим от голода детям? К которым скоро присоединятся и ваши дети – если в Париже не будет хлеба! Вас это не пугает? И это притом, что вы все могли бы сделать наоборот!

Ну ты, ба! Прям «Союз меча и орала»! Ты еще скажи, что «Запад нам поможет!» и спроси «В каком полку служили!»

Не мешай! Я изложил пока еще только половину. Видишь – эти мерзавцы задумались? Это хороший знак!

– Да? И чем же, интересно, он хорош?

– Нам надо обдумать ваше предложение, – ответил толстяк, сосредоточенно меряя Бонапарта – ну, меня, то бишь – взглядом. – Прикажите отправить нас по домам. Мы посовещаемся и через несколько дней дадим вам ответ. Вы же понимаете, что нам потребуется время, для того чтобы снестись с агентами в провинции и собрать информацию о положении дел…

– Ответ неверный, – резко отрубил Наполеон. Одновременно сообщив мне: «Ну вот и все – дело сделано!» «С чего ты взял?!» – опешил я. «Да с того, что они согласны пойти на переговоры! Значит, возможности у них есть! Надо только их дожать!» «И как ты собираешься это сделать?» «А вот так!» – Вы никуда не поедете. Меня вовсе не устраивает услышать через несколько дней, что вы не в состоянии выполнить требуемое. Мне надо, чтоб вы его выполнили! А потому вас сейчас поместят в самую гнилую из здешних камер – а тут есть весьма неуютные казематы – и будут там держать на том скудном хлебном пайке, который вы обеспечили парижанам! А дальше – все будет зависеть только от вас! Вести дела можно и из подземелий Тампля! Все необходимое вам доставят. Как только хлеб пойдет в город – вам увеличат выдачу пищи. Пропорционально поставкам. А как только хлебный дефицит исчезнет – в тот же момент вы выйдете отсюда богатыми и уважаемыми людьми и отправитесь домой – к вашим семьям! И все что было до того – будет забыто!