Павел Дмитриев - От! От! От винта! (СИ) Страница 12

— Понятно…

— Да ничего тебе не понятно! — неожиданно резко оборвал водитель. — Рассказывает моя Ольга страшное, убили ее мужа маоцзедуновские красногвардейцы,[91] — водитель подозрительно шмыгнул носом. — Звери конченные, такого я за весь срок на Ванинской пересылке не видел! Палками забили, прямо во дворе школы, где он детей учил!

— Больно вы грамотный! — ощерился вчерашний студент-комсомолец. — Всю политику изучили!

— Эх, да что ты знаешь! — угрюмо насупился Василий Ионович. — Еслиб меня фриц не взял контуженным под Сталингадом осенью 42-го, быть мне полковником, как минимум!

— Не может такого быть! — инженер все еще тряс головой, отгоняя немыслимую сцену расправы. — Наверняка не коммунисты его убили, а фашисты или вообще бандиты!

— Молодой ты еще! Изрубили эти детки очень многих на котлетки![92]- шофер с хрустом дернул рычаг переключения передач на «вторую» в начале крутого подъема. — Не била тебя жизнь. Слушай лучше старого декабриста,[93] да мотай на ус!

— Остановитесь на минутку, пожалуйста! — нашел выход из неприятного разговора инженер. И продолжил стеснительно: — Вы говорили, что скоро приедем, а где в поселке искать туалет.

— Сейчас! — охотно согласился собеседник, прижимаясь к кювету перед встречным грузовиком. — Погодь только минутку, на сопку залезем, там место есть шибко красивое! — В подтверждение слов он сильнее прижал педаль газа. — Часто инструктора из обкома в Зарубино вожу, так он вообще манеру взял каждый раз там облегчаться.

Вид с круто спадающего в море склона действительно открывался отличный. Справа, километрах в трех, разворачивалась масштабная стройка сразу двух кварталов многоквартирных домов. Несколько пятиэтажек были уже почти закончены, крохотные фигурки рабочих крутились по их крышам. Ясный намек любому приезжему, тем более климат в этом краю совсем не «сибирский», говорят, в тайге можно найти виноград и абрикос… Пожалуй не хуже благодатного Саратова, не говоря уже о холодном Свердловске или Новосибирске.

Далеко на горизонте, слева от заросшего лесом горба полуострова Зарубина, за бухтой Троицы и заливом Китовый, виднелась громада горы Туманной — Гамова. Сосредоточие силы, как уже успел донести словоохотливый водитель. Заходящее за спиной солнце высвечивало вершину с зацепившейся белой шапкой облаков нереальным голубым цветом так, что было сложно отвести взгляд.

Не взирая на вечернее время, внизу, по кромке берега, кипела стройка будущего порта. Как игрушечные, копошились жуки бульдозеров и экскаваторов, юркие зилки-самосвалы водили хоровод от бетонорастворного узла, солидными каплями выделялись несколько новеньких КрАЗ-222. Рядом с берегом ковырял дно земснаряд Дальтехфлота. Куда-то в сторону Уссурийска уползал по низкой насыпи тепловоз с десятком вагонов. На краю расчищенной площадки серым пятном выделялся длинный двухэтажный склад. Широкая надпись «таможня» поперек фасада и развевающийся на невысоком флагштоке красный флаг не оставляла сомнений — к международному статусу будущего порта тут относятся очень серьезно.

— Прожектеры, — скептически оценил индустриальный пейзаж пристроившийся рядом шофер. — Кто-то в Москве вбил себе в голову, что в этой дыре место крупному порту.[94] Еще какие-то контейнеры придумали, вон, гляди, — он протянул руку, указывая на непропорционально огромную, засыпанную гравием площадку. — Заасфальтируют недели через две, и получится, как его, контейнерный терминал. Большей дурость еще поискать надо, железные ящики таскать туда-сюда по миру.

— Зря вы так, — аж обиделся молодой специалист. — Я недавно в Технике Молодежи читал серьезную статью о перспективах трансевразийского транспортного коридора…

— Чепуха! — не стал дослушивать собеседник. — Вечно у нас, то туннель на Сахалин роют, то целину распахивают, или того краше, кукурузу садят. А сколько рельсов у Магадана Дальстрой проложил? Мой кореш с офлага в сорок седьмом на этих железках сгинул ни за понюх табаку! И где оно, ты скажи мне? Все бросили! А ведь там одних паровозов штук двадцать ходило![95]

Инженер удивленно посмотрел на водителя. О таких вещах в Москве не говорили даже шепотом.

— Не знал? — перехватил взгляд Василий Ионович. — А мне плевать, отбоялся уже свое.

— И давно тут строят? — постарался перевести разговор на другую тему молодой специалист, пытаясь подрагивающими руками застегнуть пуговицы ширинки.

— Пары лет нет! — водитель зачем-то попинал колесо и продолжил: — Сейчас быстро пойдет дело, только-только железку закончили. Рекордными темпами работали, прикинь, по два километра в день.[96] И сразу двухпутку! Старики говорят, даже в войну зеки так быстро рельсы не клали. Хотя как сравнить, они кроме тачки да лопаты никакого инструмента не видывали, а тут только бульдозеров американских чуть не десяток.

— Вот здорово! — инженер прекрасно понимал сложности подобного строительства на самом краю СССР. — Интересная работа предстоит! Куда только они торопятся?

— Воевать собираются, не иначе, — равнодушно бросил водитель, залезая в машину. — Поехали, успеешь еще налюбоваться, — он кивнул на заваленный коробками кузов. — Мне еще надо успеть выгрузить бумаги в конторе.

За своевременной явкой на рабочее место в штаб-квартире ЦРУ следит не секретарша босса, а парковка. Стоит опоздать хоть на четверть часа, и нужно идти под жарким виргинским солнцем с самого дальнего угла. Много ли надо, чтоб рубашка промокла от пота? Стараясь двигаться экономными плавными шагами, младший аналитик Мартин Беннет наконец миновал длинный фасад, и нырнул под изящно изогнутый козырек парадного входа, в прохладу кондиционированного воздуха. Еще несколько минут, пост охраны, лифт на третий этаж, в левое крыло, и по длинному коридору в одну из комнат управления докладов и оценок, сектор Советского Союза.

— Hi all! — Мартин широким жестом бросил пиджак на спинку стула, и двинулся к спрятанному за шкафом с бумагами холодильнику. — Боб, дружище, у нас есть что попить?

— Ты опять последний! — со смехом констатировал факт приятель. — Проспал?

— Не угадал! Опять по четыреста девяносто пятому шоссе какой-то идиот на черном кедди решил вывернуть под восемнадцатиколесник, как раз перед мостом через Рок Ран, так что не объехать никак. Не мог потерпеть пару миль до поворота на Мемориал Паркуэй.

— Надеюсь, до вечера его успеют отскрести от асфальта, — проворчал Тед, редактор группы. — И знаешь, я уже третий день жду от тебя сводку для World Intelligence Review[97] по советскому торговому флоту. Если я ее не увижу до ланча, кто-то будет очень, очень недоволен.

— ОК, — Мартин обреченно налил в бумажный стакан двухпроцентного молока из давно початой галлонной банки. — Вот прямо сейчас, отравлюсь этим пойлом, и все напишу!

— Не сходи с ума, Марти! — озабоченно привстал из-за стола Боб. — Сходи лучше в магазин за колой, тем более ты мне пару жестянок должен.

— Не дождешься! — отшутился младший аналитик, вытаскивая из своего сейфа пачки документов. — Вот сделаю работу, и сразу пойду.

— Прохиндей, к тому времени твой долг вырастет до трех банок!

Но ответа Боб не получил, слишком реальной казалась мистеру Беннету угроза Теда.

… Через несколько часов Мартин устало оттолкнул от себя специальную тетрадь с нумерованными листами и кипу папок с документами. Можно было подводить итог. Собственно, ничего неожиданного в судостроении СССР не происходило. Их «Морфлот» за прошлые пять лет совершенно предсказуемо вылез на шестое место в мире.[98] Более тысячи судов, почти девять миллионов тон дейдвейта.[99] Плавают по всему миру, очень прагматично и прижимисто используют любую лазейку для заработка необходимой валюты. Последнее время вообще берут фрахты без оглядки на идеологию. Того и гляди, начнут бензин во Вьетнам возить для US Navy.

У себя коммунисты строят в основном танкеры,[100] причем по большей части крупнотоннажные и вполне современные. Еще в 1959-ом Балтийский завод изготовил не слишком удачный 30-ти килотонный «Пекин», его быстро доработали, и с 1962 запустили 50-ти килотонную серию «София», в которой уже 22 судна.[101] На достигнутом не остановились, все тот же Балтийский завод взял в работу проект нового 270-ти метрового судна с дейдвейтом в 80 тысяч тонн, и скоростью до 15 узлов. Более чем разумное решение, если учитывать недавно открытое месторождение нефти в Сибири. При этом запланирован перенос предыдущей модели на Черноморский судостроительный, он же Николаевский завод. Если верить данным разведки, делать крупные суда там можно только потеснив военную программу, впрочем, после спуска на воду «Москвы» и «Ленинграда» особых проблем это не вызовет[102]. Для милитаризированного до предела СССР такой шаг весьма необычен, но хорошо увязывается с последней советской модой на небольшие боевые корабли типа эсминцев или даже фрегатов. Как-то умудрились торгаши из ЦК КПСС обломать обожающих большие игрушки адмиралов.