Кирилл Бенедиктов - Блокада. Книга 1. Охота на монстра Страница 12

— Ничего нельзя было сделать, Иосиф Виссарионович, — горько сказал Берия, указывая карандашом в центр разложенной на дубовом столе карты. — Мы бросили туда все наши резервы. Те, кто выжил, говорят, что это была настоящая мясорубка. Конечно, с этого маймуно виришвили Тимошенко никто не снимает вины. Но даже если бы на его месте был Жуков…

Он специально обращался к Сталину с едва различимым намеком на фамильярность, которую мог себе позволить на правах младшего товарища. Употреблял грузинские ругательства, словно подчеркивая: «мы же с тобой одной крови, ты помнишь?». Но сейчас эта тактика, похоже, успеха не принесла.

— Лаврентий, — негромко проговорил Сталин, и Берия немедленно замолчал. Сталин, однако, не стал продолжать. Он кружил возле стола, бросая на карту острые взгляды. Было в нем что-то от заядлого бильярдиста, выбирающего, по какому шару ударить.

Молчание затягивалось. И в этом молчании Берия почувствовал, как по спине стекает липкая струйка пота.

— У меня нет других полководцев, Лаврентий, — веско произнес, наконец, Сталин. Берия облегченно выдохнул. Когда Хозяин бывал в таком настроении, всесильный шеф госбезопасности выходил от него, шатаясь, как после морской качки.

— Я понял, товарищ Сталин, — это был подходящий момент, чтобы перейти от легчайшей фамильярности, к официальному тону. — Мы не будем трогать маршала.

— Других надо трогать! — голос вождя был тихим и зловещим. — Тех, кто поверил, что после зимних побед мы можем делать с Гитлером, что захотим! А у него по-прежнему лучшая в мире армия, и лучшие в мире фельдмаршалы! Вот и бьют нас и в хвост, и в гриву!

Хозяин любил русские идиомы. Берия каждый раз мысленно кривился — он не понимал этой русофилии. Русские — полезный народ, и при умелом руководстве из них может получиться толк. Но зачем к месту и не к месту цитировать сомнительные максимы, придуманные сиволапыми мужиками лет двести назад? Впрочем, вслух он, разумеется, ничего такого не говорил.

— Кого именно? — спросил Берия. — Мехлиса?

— Нет! — рявкнул Сталин таким ужасным голосом, что у шефа госбезопасности мгновенно взмок лоб. — ГлавПУР тут не при чем! Они всего лишь выполняли наши указания. А Мехлиса если за что и надо судить, то за бездарное руководство в Крыму! За Харьков нас с вами надо трогать, товарищ Берия! Мы виноваты в том, что полководцы нашей армии заболели головокружением от успехов! И мы несем за это всю полноту ответственности!

«Тебе-то хорошо говорить, — подумал Берия. — Ты себя поругаешь-поругаешь, да и простишь. Хотя кто, как не ты, требовал стоять на Изюмском выступе до последнего? Кто орал на Василевского, обзывая его трусом и паникером? Я? Нет, это был ты, Сосо. А что делать мне? Судить себя Особым совещанием?»

— Я не снимаю с себя ответственности, товарищ Сталин, — сказал он холодно. — Но мне казалось очень важным поднять моральный дух в войсках, воодушевленных разгромом немцев под Москвой. Возможно, я перестарался…

— Перестарался! — передразнил его Хозяин. — Ты поверил в то, что немецко-фашистской гадине перерубили хребет, как на картинках Кукрыниксов! А ей только дали хорошего пинка, отбросили на несколько шагов, а она тут как тут — снова кусается! И скоро вновь окажется у ворот Москвы!

Сталин замолчал, и тяжелым взглядом посмотрел на Берия. Наступило время оправдываться.

— Не думаю, что немцы рискнут повторить прошлогоднее наступление, — покачал головой шеф госбезопасности. Разговор следовало осторожно переводить на вопросы стратегии, в которых хозяин считал себя непревзойденным специалистом. — Они слишком выдохлись под Харьковом. К тому же их сильно сковывает продолжающаяся блокада Ленинграда…

— Лаврентий, — произнес Сталин уже совсем другим, насмешливым тоном, и Берия понял, что на этот раз гроза миновала. — Ты у нас теперь стратег, да? Александр Македонский? Ты думаешь, если они хотят взять Ленинград, Москва им уже не нужна?

— Так считают многие наши маршалы, Иосиф Виссарионович, — Берия пожал округлыми плечами. — Я только привожу их точку зрения…

— А надо своей головой думать! Ты представляешь, что у Гитлера за полководцы? Это же прусская военная аристократия, гордецы и упрямцы! Мы дали им отлуп под Москвой, заставили их бежать, как собак с поджатым хвостом! Ты думаешь, они об этом забыли?

— Вряд ли, Иосиф Виссарионович, — осторожно сказал Берия. — Но наши источники в Берлине сообщают, что Гитлер не собирается в ближайшее время возобновлять наступление на Москву.

— Какие это у тебя источники в Берлине? — прищурился Сталин. — Ты завербовал кого-то из ближнего окружения Адольфа?

— К сожалению, нет, — покачал головой Берия. — Но наш резидент в Берлине нашел подход к любовнице астролога Гитлера.

— И что, она знает, что собирается предпринять Адольф? Не заставляй меня думать плохо о нашей разведке, Лаврентий!

Берия позволил себе легкую улыбку.

— Она ничего не знает, Иосиф Виссарионович. Но она сумела выкрасть из кабинета своего любовника гороскопы, которые он составлял для Гитлера. Гороскопы и эти, как их… космограммы.

Сталин подозрительно посмотрел на шефа госбезопасности.

— Это же антинаучная чушь!

— Разумеется, товарищ Сталин. Но безумный Адольф свято верит колдунам и астрологам. У нас нет оснований сомневаться в том, что он поступит так, как велят ему звезды. А звезды велят ему не предпринимать наступление на Москву до следующего года. Напротив, гороскопы рекомендуют ему усилить натиск на южном направлении, то есть на Кавказ…

— Ты так хорошо разбираешься в астрологии, Лаврентий? — Сталин все еще недоверчиво смотрел на Берия, но тон его заметно смягчился. — Или твой резидент подрабатывает гаданием на кофейной гуще?

«А хорошо бы сейчас выпить кофе, — подумал нарком. — Крепкого, такого, как варят в Сухуми, очень сладкого… глядишь, и голова бы заработала лучше…»

— Нет, конечно. Но у нас есть эксперт, доктор Гронский. Два года назад я докладывал вам о нем. Вот он — профессиональный астролог, учился, а потом преподавал в Берлине, в институте, занимавшемся всякой магией… Теперь он у нас, очень полезный сотрудник. Он и расшифровал гороскопы Гитлера…

— Гронский, — повторил Сталин, будто пробуя эту фамилию на вкус. — Да, припоминаю. Из дворян?

— К сожалению, — не стал возражать Берия, — классово чуждый элемент, но очень хороший специалист. К тому же лично знает Зиверса, а он, как докладывает наша разведка, в последнее время приобрел значительное влияние на Гитлера.

Сталин хмыкнул, помотал головой. Вернулся к карте и ткнул своей трубкой в самый ее центр, в переплетение синих и красных стрелок.

— Если у вас такие хорошие эксперты, почему же они не могут сфабриковать какой-нибудь нужный нам гороскоп, а потом подсунуть его Адольфу через его личного астролога? Заплатите этому астрологу, в конце концов! Пусть Гитлер сделает какую-нибудь глупость! Причем глупость, о которой мы будем осведомлены заранее!

— Это замечательная идея, Иосиф Виссарионович, — Берия наклонил голову. — Я дам распоряжение немедленно заняться подготовкой этой операции…

О том, что ни один уважающий себя астролог, скорее всего, не станет подсовывать заказчику откровенную дезинформацию, он предпочел не говорить. В конце концов, может быть, на этого парня можно надавить и другим способом. Деньги решают многое, но не все. Люди охотнее идут на сотрудничество, если знают, что им самим или их родным угрожает серьезная опасность.

— И все же это бред! Гитлер, конечно, может верить всяким шарлатанам, но его фельдмаршалы — люди неглупые. — Сталин презрительно встопорщил рыжие усы. — Говорю тебе, Лаврентий — весь Генеральный штаб Адольфа только и мечтает о взятии Москвы!

— Гитлер пойдет на Кавказ, — упрямо возразил Берия. — Он не считается со своими фельдмаршалами со времен победы над французами. Москва пока что в безопасности, товарищ Сталин.

Сталин, задумавшись, ходил по кабинету, привычно заложив сухую руку за спину.

— Хорошо бы, — проговорил он, прищелкивая пальцами правой. — Рано или поздно Адольф сделает ошибку, и тогда мы его уничтожим.

— Если раньше его не уберут свои же, — сказал Берия. — Я не исключаю возможности военного переворота во главе с кем-нибудь из наиболее авторитетных фельдмаршалов.

— Почему ты так думаешь? — мгновенно насторожился Хозяин. Он, как всегда, примерял ситуацию на себя. И мысль о том, что генералы могут восстать против главы государства и лидера партии — пусть даже врага и людоеда, каким был Гитлер — явно ему не нравилась.

— Так считают мои умники, — «умниками» Берия называл несколько десятков ученых, живших в комфортабельном заключении на дачах в Серебряном Бору и ежедневно анализировавших данные, полученные разведкой. Хлопот с ними было много, но и польза порой тоже бывала ощутимая. — Они прогнозируют высокую вероятность выступления военных против Гитлера до весны следующего года. Правда, в зависимости от положения на фронтах…