Анатолий Бурак - Оружие возмездия Страница 12

Отто Либенштраух ехал в Румынию с двояким чувством. С одной стороны, проявленная инициатива ещё на один пусть и маленький пунктик поднимала его рейтинг, и, безусловно, отражалась в послужном списке. Смущало лишь то, что всё, рассказанное дальним родственником, служившим в забытой богом дыре, на поверку могло оказаться, если и не вымыслом, то каким-нибудь дурацким совпадением. И это было плохо. К счастью, шеф, великий доктор Менгеле, выше предрассудков. Пытливый ум цепко хватался за малейшую возможность познать новое и никогда не считался с затраченными усилиями.

Однажды он распорядился, сшить двух цыганских мальчиков, для того, чтобы исследовать эффект «сиамских близнецов». Но, увы… Руки детей оказались сильно заражены в местах резекции кровеносных сосудов и все труды превратились в прах.

Вообще-то, главная задача более именитого коллеги — эксперименты по выведению расы голубоглазых, светловолосых нордических великанов. Менгеле учился в Мюнхене, где познакомился с расовой идеологией Альфреда Розенберга. Арийская теория произвела на него огромное впечатление. Здесь же его представили Гитлеру, после чего молодой врач, окончивший университет во Франкфурте-на-Майне превратился в его преданного сторонника.

Совмещая изучение философии и занятия медициной, он пришел к выводу, что люди, как и собаки, обладают родословной. И, не жалея сил, занимался антропологическими исследованиями: измерял черепа у представителей различных народов, проводил всевозможные опыты, не считаясь с человеческими жертвами.

Услышав от Отто о поразительном феномене, главный доктор Аушвица тут же откомандировал подчинённого в заштатный Румынский городок. И, по плотоядному взгляду, брошенному вслед, унтерштурмфюрер* *(Untersturmfuehrer-SS воинское звание в СС, приблизительно соответствующее общевойсковому «лейтенант») Отто Либенштраух понял, что лучше бы кузен не ошибся.

Оберлейтенант Штрауб встретил на платформе. И, несмотря на то, что формально был старше по званию, подобострастно отдал честь. Ведь приехавший служил в структуре, гораздо более могущественной, чем он сам.

— Ну, показывай, что тут у тебя. — Хмуро поторопил столичный гость, едва родственники обменялись рукопожатием. — Надеюсь, ты ничего не напутал?

— Я бы отдал всё на свете, если бы это было так. — Ломающимся голосом ответил начальник гауптвахты.

Эсэсовец искоса посмотрел на дрожащего, как осиновый лист Штрауба, но промолчал. Зачем слова, если через несколько минут лично сможет убедиться, так ли страшен чёрт, до смерти напугавший кузена.

Как только прибыли на место, гость из Ауштерлица потребовал провести его в Leichenkeller* *(Подвал для хранения трупов). Мелко перекрестившись, Штрауб отодвинул засов и, повернув ключ в замке, отпрянул в сторону, дав знак автоматчикам.

— Не бойся. — Усмехнулся фон Либенштраух. — Мёртвые не кусаются.

— Ошибаешься, братец. — Сдавленно просипел наученный горьким опытом хозяин. — Эти, как раз, наоборот.

— Ты же говорил про одного? — Удивился врач.

— Когда звонил, так оно и было. Теперь же к феномену присоединились конвоиры, получившие ранения в горло.

— Надеюсь, вы их обезвредили? — Осторожно поинтересовался Отто.

Не то, чтобы он поверил в россказни об оживших трупах. Но в подлунном мире случается всякое. И только глупцы и покойники никогда не меняют мнения.* *(Джеймс Лоуэлл). А такой специалист, как он — высокообразованный и подающий большие надежды, нужен Фатерлянду целым и невредимым.

Яркий электрический свет залил неуютное помещение. Боксы для хранения тел холодно поблёскивали. И ничто не выдавало, что за стальными стенами ждёт нечто ужасное. Тайна, пришедшая из глубины веков и по велению сатаны призванная навсегда изменить историю человечества.

Глава 7

Гуннар смотрел на бесчувственное тело, распростертое у его ног. Бесспорно, за подобные выходки департамент, выдающий Ahnenpass — документ, удостоверяющий происхождение маленького кандидата на инициацию — по головке не погладит.

Сам Гуннар с гордостью носил в кармане настоящий Ahnenschein, свидетельствующий об истинно арийской сути владельца.

Не то, чтобы среди посвящённых совсем не водилось Mischlinge — «смешанных», или «нечистокровных». Согласно расовой доктрине даже те, среди чьих предков имелись иудеи, могли стать сверхсуществами. Разделялись «мишлинге» на две категории: первой степени — наполовину неарийцы, у которых в третьем колене (дед и бабка) с обеих сторон имелись генетические примеси. И второй — недочеловеки на четверть. К ним относились те, у кого лишь по одной из родительских линий пращуры были представителями низших национальностей, вроде французов, славян или вечно суетящихся итальяшек.

В отличие от тех, кому не посчастливилось иметь в жилах хоть капельку настоящей немецкой крови, шансы «мишлинге» уцелеть во время облав были значительно выше. Их зачастую использовали на различных подсобных работах, давая возможность вести цивилизованную жизнь, а не прозябать в резервациях. И, хотя они в меньшей степени являлись объектом преследования и истребления об инициации взрослой особи, без сомнения, не могло быть и речи.

На исходе Великой Войны, когда решалась судьба Германии, статс-секретарь министерства внутренних дел Вильгельм Штуккарт, один из разработчиков проекта Нюрнбергских законов о гражданстве и расе, выказал себя принципиальным противником присвоения «мишлинге» статуса кормовой базы на том основании, что это означало бы «принесение в жертву германской крови».

«Я всегда считал биологически опасным вводить немецкий гедофонд во вражеский лагерь. — Сказал он в далёкие теперь сороковые. — «Интеллект и наследственные данные полукровок, обусловленные их связью с нордической расой, непременно сделает их лидерами возможного сопротивления Новому Порядку. Конечно же, оно не представляет особой опасности но, его вполне можно отнести к разряду явлений нежелательных. Предпочитаю видеть Mischlinge умершими естественной смертью».

Проблема бурно обсуждалась сразу после капитуляции Русско-Американского Альянса на Ваннзееской конференции, но радикальных решений по вопросу так и не приняли. В итоге «мишлинге» стали своего рода прослойкай, не подвергающейся сознательному истреблению и, даже имевшей некоторые шансы в лотерее, проводимой министерством численности населения.

Животные, обитавшие на фермах, само собой, к разумным не относилась.

Поняв, что подсознательно ищет оправдание неблаговидному проступку, Гуннар с ненавистью пнул лежащее в беспамятстве тело. Надо гнать прочь подобные мысли, загодя настраивающие на неудачу. Мироздание покоряется лишь уверенным в собственных силах и смело идущим к цели. А в его планы входило как можно быстрее спрятать концы в воду. И ублюдок, не съеденный сегодня ночью лишь по иронии судьбы, в этом поможет.

Нужно лишь быть твёрдым, таким как отец новой нации, Герман Геринг. Кстати, первого человека Тысячелетнего Рейха тоже можно обвинить в попрании устоев. Кого, как не еврея Эрхарда Мильха пригласил тогда ещё лишь Oberbefehlshaber der Luftwaffe* *(главнокомандующий военно-воздушными силами Германии) на один из важнейших постов находившегося в младенчестве Великого Государства?

Именно Герингу, бывшему во время первой мировой войны высококлассным летчиком. Адольф Гитлер поручил создание самого мощного в мире воздушного флота. Не имея возможности заниматься исключительно авиационными делами, Геринг позвал в министерство бывшего директора «Люфтганзы» Эрхарда Мильха. Человека, способного справиться с поставленной задачей. Правда, возникли определенные трудности: предки Мильха были евреями. Что являлось тягчайшим грехом. С помощью ловкого трюка Герингу, не так уж щепетильно относящегося к вопросам расовой чистоты, удалось обойти возникшее препятствие и «ариезировать» Мильха. У его матери взяли справку, что он не её родной сын, а отпрыск к тому времени умершего мужа-неврея.

В общем, совесть Гуннара абсолютно не мучила. Ни по поводу убийства проявившего неуважение мальчишки. Ни в связи с инициацией недоноска. К тому же, он — не цель а, всего лишь средство. Главное — покинуть пределы Фатерлянда. А там… Возможно, откажет двигатель, во время перелёта через Средиземное море. Или, взбесившийся абориген ударит ублюдка копьём с серебряным наконечником. В любом случае, мнимый Unterscharfuehrer SS* *(Унтершарфюрер СС — воинский чин примерно соответствующее общевойсковому званию сержант) назад не вернётся. Ни живым, ни мёртвым. И кто посмеет усомниться в рапорте награждённого двумя железными крестами и находящегося на отличном счету Гауптштурмфюрера* *(Hauptsturmfuehrer-SS — капитан). Гуннара Розенберга?

До прибытия на место сбора оставалось всего несколько часов, а следовало ещё позаботится о пропитании для новичка. Он должен выглядеть хорошо. По крайней мере, не привлекать внимания технического персонала. Безусловно, охотники, проводящие спецоперации за пределами Рейха — элита. Но даже это не возбраняет вездесущей службе безопасности совать свой длинный нос, куда не следует. Правда, их главная задача — выявление контрабанды. Неучтённого в накладной десятка-другого единиц «свежего мяса», являвшегося самой ходовой валютой в современной Европе.