Владимир Колотенко - Хромосома Христа, или Эликсир Бессмертия. Книга вторая Страница 12

– Но у человека, обладающего сознанием и известным воображением, есть представление об идеале, о совершенстве, воображаемом Боге. Иисус! Иисус – вот воплощенный Бог! Вот идеал, к которому должен стремиться думающий человек. Если он – не волк, не гриф, не гад, не червь… Если он – не овощ. И весь институт Бога, собственно церковь – работает на человека, верующего в возможность своего совершенствования.

Жора на секунду умолк и добавил:

– И не имеет никакого значения, был исторический Иисус или не был. Человек думающий и, значит, человек сознательный и воображающий, такой человек всегда будет тянуться к совершенству, находя в нем все наипрекраснейшее. И только курица со своими мозгами и безмозглый овощ мечтают попасть в суп.

Тишину нарушило пугающее покашливание Джулии.

– За Бога, экхе-кхе, очень легко спрятаться…

– Но труднее всего выполнять Его требования, подчиняться Ему.

– Значит, – заключил Стив, – институт Бога предполагает такую власть над человеком, что…

– Да, и вот еще что, – перебил его Жора, – власть Бога, зерна которой вскормлены, вызрели и взошли на вере во сто тысяч крат надежнее и сильнее власти света, основанной на насилии, симпатиях или подкупах. Вера несокрушима, как гранит. Вера – это инстинкт человека. Это как крик улетающего на юг журавля, его тихое, но и уверенное курлыканье. И если на ней, на этой вере зиждется здание Института Бога, то и человек крепче стоит на ногах. И он, сильный и смелый, и уверенный в себе и в своем Боге, просто плюет на эту светскую власть, как правило, проституирующую на симпатиях и доверии. И если Иисус Христос это Бог, воплощенный в Человеке, и представляет Собой всю феноменологию совершенства, то есть манифестацию всех наилучших ценностей, которыми должен обладать Homo prefectus и проявляющихся в Его поступках, в учении, в Его Духе и даже в Теле, то что же является краеугольным камнем, стержнем или ядром этой феноменологии, что?..

– Интересно…

Жора улыбнулся.

– Ответ один, – сказал он, – Его геном! Его гены, определенная последовательность нуклеотидов в каждом ядре каждой клеточки Его Существа. Другого – не дано. Эта-то последовательность и делает Его Совершенным. У каждого из живущих на этой земле есть, была и будет чисто «человеческая» такая последовательность, но никто из землян никогда не обладал такой, как у Него. Гены человека определяют и пол, и цвет глаз, цвет кожи и цвет волос… Они определяют бесконечное множество признаков, перечисление которых могло бы втиснуться не в один том специальной литературы. Но только у Иисуса имеется то, что отличает Его от нас – Ген Совершенства! Если бы нам удалось в чистом виде добыть этот Ген, впрыснуть каждому из живущих, так сказать, «раскрутить» этот Ген, мир людей бы…

– Это потрясающая идея!

Жора хмыкнул.

– Ничего необычного.

Так вот откуда у нас эта тяга к генам Христа!

– И задача наша, – продолжал Жора, – состоит только в том, что мы должны разложить по полочкам всю феноменологию Христа, всю манифестацию его че-ло-ве-чес-ких, повторяю, человеческих признаков, определяемых Его генотипом. Вот задача!..

Но не все разделяли наше желание препарировать геном Христа.

– Одумайтесь, – обреченно проговорила Надя, – вы все тронутые…

Она старалась избегать рассуждений об Иисусе, произносить Его имя всуе. Разговоры же о Его генах вызывали у нее страх: как можно даже так думать! Но Жора думал именно так.

– Сегодня, – сказал он, – мир готов эту идею воплотить в жизнь. Поэтому краеугольным камнем в фундаменте нашей Пирамиды и является ген, который служит не только материальной основой веры каждого в ней живущего, но и материальной основой совершенства.

– Ген на службе у веры? Надо же такое придумать!

– Хватит вам! – прошептала Надя, крестясь.

Юля молчала. У нее блестели глаза!..

– А я вот, – неожиданно заявила Кристина, – первый раз купила лотерейный билет. Может, мне повезет, и Бог подарит мне…

Жора посмотрел на нее очень серьезно.

– Если проведешь ночь со мной, – сказал он, – тебе повезет больше.

Теперь улыбались все.

– Ладно, сдаюсь, – примирительно сказал Жора, улыбнувшись Наде, но (я это видел) и не думая сдаваться. Когда все разошлись, я взял его за руку:

– Надеюсь, все, о чем ты тут нам рассказывал, не более чем плод твоей славной фантазии?

Жора улыбнулся:

– Это не выдумка, милый мой, – сказал он, – это аксиома, не требующая доказательств, если хочешь – истина мироздания жизни, ее краеугольный камень. Пойми: совершенство может вырасти только из гена… Пулю из дерьма не слепишь. Это – определенно!

Я представил себе, о чем бы спросила Жору Тина, появись она среди нас. Вот картинка:

– Жор, Бог – это Любовь?

Жора замер. Тишина была такая, что слышно было, как скрипит, пробиваясь сквозь жалюзи, солнечный лучик.

– Ти, – наконец произнёс Жора, – тыыы… Ты – чума!.. Тыыы…

Вдруг он резко повернулся и ушёл. Не сказав больше ни слова.

«Ты – чума!».

– Думаешь, так и было бы? – спрашивает Лена.

Не знаю, не знаю. Но то, что Тина – Чума и Жорина болезнь – в этом не было никаких сомнений. И лекарств от этой болезни, я – врач, знал это наверняка, тоже не было.

Вдруг я поймал себя на мысли – да пропади ты пропадом!

А вечером Жора сказал мне:

– Неужели не ясно, что Бог сидит у нас в голове. Ведь наши парни из Миссурийского университета практически достоверно сказали: местом, где обитает Бог, является… мозг человека. Причем не имеет значения, к какой именно религии принадлежит тот или иной индивидуум: физиологические процессы для всех одинаковы.

– Да, но…

– А показателем общения с Богом является трансцендентальное состояние. Ты же это знаешь лучше меня. Во время молитвы или медитации человек перестает ощущать себя как конкретную личность и становится частью Единого Целого. Именно в этом состоянии творятся чудеса и делаются пророчества. И единственным способом вхождения в это состояние является понижение активности правого полушария головного мозга. Именно таким методом пользуются наиболее продвинутые адепты всех без исключения мировых религий и культов. Интересно, что все различие между религиями заключается в ритуалах, то есть способах введения себя в транс и соединения со своей божественной сутью. Молитвы, медитации, использование психотропных веществ или особые танцы – все эти действия направлены на одно и то же – увидеть Бога собственными глазами, прикоснуться к Нему, слушать Его…

– Да, но…

– И не надо ничего выдумывать… Ты сегодня молился?

– Да.

– Вот видишь! Ну, а если ты совсем туп и не веришь ни в Бога, ни в черта, то посмотри на раскраску крыльев бабочек, или на зерно, или на…

Он умолк, сощурив глаза и думая о чем-то своем, затем:

– Подумай над экзистенцией и трансцендентальностью этой раскраски или как из вишневой косточки вырастает вишневое дерево, или как творится музыка или стих… Пойми – вся нуменология творчества…

– Что-что? – не расслышал я.

– Нуменология, – разъяснил он, – это то, что никто не видит, а знает только Бог! Разве это не Его работа, не Божий промысел? Так что… Ведь для того, чтобы поверить в Бога самому заскорузлому атеисту, нужно всего лишь оторвать глаза от земли, в которую он врос по самые яйца, не так ли?

Жора стал привычно ладошкой хлопать себя по карманам в поисках спичек.

– Что же касается науки…

Жора, наконец, раскурил свою трубку.

– Что же касается нашей науки, то хочу заметить, что она находится в преддверии революции: вот-вот, не сегодня-завтра будет создана едина теория, объясняющая все фундаментальные основы физического мира и бытия. И тогда…

Жора большим пальцем правой руки вдавил плохо разгорающийся табак.

– И тогда, – сказал он еще раз и умолк.

– Что тогда? – спросил я.

– Тут Стив прав: нужно побыстрей сматываться в космос, пока мы сами себя не угрохали. Да-да, поближе к Богу.

Он повторил призыв Стивена Хокинга бежать с этой планеты, чтобы спастись.

– И вот еще что, – сказал он, раскурив, наконец, свою трубку, – не было бы Иуды с его поцелуем, не было бы и никакого христианства…

Я только смотрел на Жору. Он улыбнулся:

– Подумай над этим на досуге. И пропой Иуде хвалу. Исповедуй Небо, но живи на земле. И верь, верь… Воспитывай в себе веру. Он услышит и пригреет тебя.

– А что ты думаешь о манускрипте Войнича? – неожиданно спросила Джессика.

Жора пристально посмотрел на нее, помолчал, затем:

– Кто это?

Он не читал никаких манускриптов и приветствовал идею Грибоедова – собрать бы все книги мира и… сжечь.

– Это новый взгляд, – соглашается Лена.

– Да, – соглашаюсь и я, – его мировидение часто принималось нами в штыки.