Последний солдат - Алекс Шу Страница 12

— Конечно, струсил, — раздается голос Тимура Мансурова, — это же шакалы, они только толпой и сильны.

Лица сявок смурнеют. Драться с победителем городских соревнований по боксу им не хочется. Да и команда старших одноклубников по просьбе Мансура тоже может подтянуться, если конфликт перейдет в серьезную стадию. Это знает школьная и районная гопота, обходящая чемпиона десятой дорогой.

Запыхавшийся Амосов становится с другой стороны от меня. Мансур подходит тоже не один. С ним Сережа Смирнов. Парень дружески мне подмигивает. Серега тоже крепкий и боевой. Пару лет ходил с Мансуром на бокс, потом на гиревой спорт переключился. Пять на восемь — совсем другая ситуация. Да и Поляк с Лесенко уже не полезут, и, похоже, Недельский тоже, он никогда особенной храбростью не отличался.

— Так, что здесь происходит? — звучит командный голос Нины Алексеевны. — Быков, опять за свое?

В глазах Быка мелькает плохо скрываемое облегчение.

Я оглядываюсь. К нам идет завуч в сопровождении Ани Николаенко.

— Мы еще с тобой встретимся, — тихо говорит он мне, и вся кодла, повинуясь его взмаху руки, скрывается в арке дома напротив.

— Быков, куда побежал? Лесенко, Трофимов, Недельский, сюда немедленно! — кричит Нина Александровна, но шпаны уже поблизости нет.

— Шелестов, в чем дело? Что они хотели от тебя? — интересуется завуч.

— Да ничего особенного, — машу я рукой, — так, небольшой спор.

— Понятно, — усмехается Нина, — не хочешь говорить. Смотри только, чтобы это слишком далеко не зашло.

— Не зайдет, — смотрю на завуча честным взглядом, — думаю, ребята все осознали и больше не будут.

Аня, стоящая рядом с Ниной, насмешливо фыркает.

— Может, попросить Евгения Григорьевича проводить тебя до дома? — озабоченно спрашивает завуч.

Вот только физрука мне в попутчики не хватало. Он, конечно, дядька хороший и внушительный, мастер спорта по вольной борьбе, но я как-нибудь без него обойдусь.

— Спасибо, не нужно, — вежливо отказываюсь, — меня ребята проводят.

— Ну смотри, — Нина осуждающе качает головой, разворачивается и идет обратно в школу.

Николаенко с независимым видом огибает нас и направляется к остановке.

— Ань, погоди, — окликаю ее.

Она останавливается.

— Ребят, пару минут.

Пацаны кивают.

— Иди уже, мы тебя подождем, Ромео, — раздается ехидный голос Паши. Опять слышу звук подзатыльника и возмущенный крик Амосова: «Ванька, ты задолбал».

Подхожу к Николаенко. Она молча глядит на меня.

— Ань, спасибо тебе, но я бы и сам справился, — неловко начинаю объясняться, — не нужно было завуча звать.

— Шелестов, неужели ты думаешь, что я позвала Нину Алексеевну ради тебя? — Николаенко насмешливо смотрит на меня. — Мне просто надоело, что Бык избивает каждого парня, который просто поговорит со мной или сядет за одну парту. Отделаться от этого идиота я не могу. Он почему-то вообразил себе, что я его девушка. Хотя моего мнения никто не спрашивал. Я не хочу, чтобы из-за меня еще кто-то пострадал. Понятно?

— Да, но все равно тебе спасибо большое, меня еще в жизни никто так не спасал, — благодарно смотрю ей в глаза искренним взглядом, только где-то в глубине зрачков ярким огоньком бьется еле сдерживаемая смешинка.

Девушка смущается и опускает взгляд.

— Не за что, — звучит ее сухой голос — ты все сказал? Тогда пока.

Она невероятно красива даже сейчас, в простеньких советских туфельках и невзрачном сером пальто. Точеный профиль и зеленые глазищи, длинные изящные ножки. Если наложить на Аню макияж и одеть в вечернее платье — готовая топ-модель с обложки глянцевого журнала.

— Пока, — прощаюсь с ней и возвращаюсь к ребятам.

Домой, сопровождаемый компанией добровольных телохранителей, я дошел без проблем. Мамы опять не было. В эту субботу она опять работает. У них в НИИ конец квартала. Зато потом отгул получит. Разогрев борщ и пообедав, удобно устраиваюсь на диване. Мне нужно обо всем хорошо подумать.

«Проблему с этим дураком надо решать. Он не успокоится. Значит, нужно обломать ему рога».

В моей голове начинает созревать план. Мысленно прогоняю все его детали. Пожалуй, так и сделаю. Прямо сегодня, чтобы не затягивать. Не нужно отдавать этому придурку инициативу и давать возможность подстеречь меня.

«Теперь рассмотрим более глобальный вопрос. У меня есть двенадцать лет, чтобы спасти СССР. С одной стороны, времени достаточно, с другой — в обрез. У меня нет ничего для этого. Сейчас я простой школьник, без денег и возможностей как-то влиять на судьбу страны. Меня даже никто не будет воспринимать всерьез. Необходимо в ближайшие годы решить несколько проблем. Первая — деньги. Мне понадобится их очень много. Это необходимый ресурс, который позволит мне начинать что-то делать и добиваться поставленных целей. Второе — команда. Одиночки могут побеждать государственную машину только в фантастических романах. Мне нужно пусть несколько преданных соратников, но готовых сражаться за сохранение СССР любыми способами и до конца. Третья — вхождение во властные эшелоны. Впрочем, как решить эту проблему, у меня есть мысли.

Четвертая — нужна хорошая разветвленная официальная структура из спаянных идеей единомышленников, желательно под крышей комсомола или КПСС. И, кажется, я знаю, как этого достичь и что предложить партийным боссам…»

Мои раздумья прерывает дверной звонок. В глазок вижу Семеновича. Открываю ему дверь.

— Привет, чаем угостишь? — спокойно осведомляется сэнсей.

— Здравствуйте. Конечно, пойдемте на кухню. Через несколько минут мы, не торопясь, отхлебываем из кружек горячий чай, закусывая его баранками, предусмотрительно выложенными мною на тарелку.

Наставник пристально смотрит на меня.

— Чего не спрашиваешь, что я узнал по поводу водителя? — интересуется он.

— Вы сами мне все расскажете, — пожимаю плечами, — поэтому, наверно, и пришли.

— Угадал, — подтверждает Семенович, отпивает глоток горячего напитка и ставит кружку на стол.

— Ты оказался прав. На все сто процентов. Утром я в контору не дозвонился. Председателя поймал только ближе к обеду. Он уже был в курсе. Этот пьяный идиот Толик все-таки выехал утром на своем самосвале из Павловки. Врезался в дерево на выезде из леса. Примерно в то