Важняк из двухтысячных. Внедрение в ЧК (СИ) - Чинцов Вадим Владимирович Страница 12

— Здравствуйте, товарищи! — все присутствующие в помещении, в ответ пожелали того же и Владимиру Ильичу. — Сегодня мы собрались пораньше — известия с Южного фронта требуют обсуждения, да и остальные вопросы поднимем. Надеюсь, все успели отдохнуть в воскресение? А нет, вижу товарищ Дзержинский опять не заботится о своем здоровье — разве же можно так себя изнурять, Феликс Эдмундович? Так, батенька, мы вскоре останемся без карающего меча нашей революции. а кто там рядом с товарищем Кедровым сидят, тоже ваши сотрудники?

Мы с братом вскочили и, надев фуражки, снятые нами перед входом в здание, вытянулись как по команде "смирно". Деревянные кобуры издали при этом громкий звук, лица большинства сидящих улыбнулись, видя нашу старорежимную стойку.

— А это, Владимир Ильич, братья Сорокины, сотрудники Тамбовской ГубЧК, благодаря которым и был сорвано наступление корпуса Мамонтова на Москву. — Дзержинский протянул сидящему недалеко от него Калинину бумагу — Вот, Михаил Иванович, предоставление к знакам Красного знамени, подписанное Главкомом Южного фронта.

Ленин откинулся на спинку стула и поощрительно нам улыбнулся — Расскажите нам, товарищи о вашем геройском подвиге.

Александр покраснел — товарищ Ленин, задумка эта моего брата Андрея, он ее и реализовал, я же только наготове ждал его с одноконной коляской, пока он генералов отстреливал.

Наркомы при этих словах оживились, Ленин же, огладив свою бородку, продолжил — А вас как зовут, вьюноша и сколько вам лет?

— Александром, товарищ Ленин! Мне через полгода будет восемнадцать.

Дзержинский достал папиросу и закурил — Товарищи Сорокины вступили в ряды нашей партии и хорошо проявили себя при расследованиях дел контрреволюционеров, выявленных нашими тамбовскими товарищами.

Вскоре почти все участники совещания курили, дым уходил в открытую форточку.

Ленин, выслушав Дзержинского, попросил меня рассказать о операции в Тамбове — Товарищ Сорокин! Как вам удалось ликвидировать белых генералов? Авы, Александр, садитесь, не надо так тянуться — мы же не в царской армии. — Саша сел, а я кратко изложил нашу историю.

— … На выезде из города мы с братом уничтожили казацкий пост из пяти человек, пулемет на посту я разобрал и выкинул замок затвора. Это все.

— Казаки, мало мы их в станицах уничтожили! — Сталин встал со своего места и отошел к форточке.

— Может это и стало причиной того, что казачество вместо того, чтобы влиться в ряды Красной армии, теперь выступают против Советской власти? — я конечно понимал, что ступаю по хрупкому льду гребаной политики, но промолчать не захотел. — Большинство казаков все-таки малоимущие, залезали в долги для покупки коня и амуниции. Их требовалось после революции распропагандировать. Я уважаю товарища Свердлова, но уничтожение казачества по его инициативе — большая ошибка.

— Вот как! — Ленин подался вперед и его взгляд в момент стал острым и пронизывающим. — Из чего вы, товарищ Сорокин, сделали этот вывод? Вы в в нашей партии совсем недавно, а подвергаете сомнению ее политику?

Председатель ВЧК при этом разглядывал меня как в прицел пулемета, мне показалось, что меня готовятся раздавить как вошь на теле пролетариата.

— Нет, товарищ Ленин, не политику нашей партии, а ошибку конкретного человека, все люди, к сожалению ошибаются. Так и товарищ Свердлов неправильно дал оценку казачеству.

— И в чем же ошибочность оценки казачества? — поинтересовался Зиновьев.

— Верной царю была казацкая старшина, распоряжающаяся и деньгами и землей, именно старшина жировала за счет большей части казаков. Казачество сложилось из бежавших от крепостничества крестьян, не зря есть поговорка — с Дону выдачи нет. Именно казаки дали России первых революционеров, борющихся с царизмом — Степан Разин, Булавин, Емельян Пугачев — и все эти революционные вожди были преданы и выданы царям казацкой старшиной. А ведь эти казаки города брали и войска царские в бегство обращали! И вот эту силу, огромную массу обученного воинской науке народа большевики потеряли, а могли бы в свои руки получить профессиональную армию, которую можно было бы использовать во блага советской власти. Уничтожение пушками станиц с проживающими в них женщинами и детьми и вызвало причину того, что на стороне офицерья воюют те, кто раньше заставлял царей дрожать от страха!

Во время моей речи мой брат удивленно следил за мной, также я чувствовал на себе взгляды всех, собравшихся на совещании.

Калинин после минутного молчания, сняв пенсне, потер пальцами переносицу и задумчиво произнес — А мы ведь с такой точки зрения эту проблему не рассматривали!

Я мысленно усмехнулся — эта сволочь Свердлов сделал все возможное, чтобы разжечь пожар гражданской войны, жаль я не попал в прошлое пораньше — лично бы кончил этого мерзавца.

— Почему вы оправдали убийцу продотрядовцев, товарищ Скворцов? — задав вопрос, Дзержинский посмотрел мне в глаза, не отводя взгляда.

— Потому что продотрядовцы оказались обычными бандитами — перепив самогона, вытряхнув у крестьян последнее зерно, не оставив его не то что на посевную, но и на еду, эти бандиты попытались изнасиловать жену обвиняемого. тому пришлось защищать жену от бесчестия. Кстати, огромное количество изъятого продотрядами зерна не попадает в города — часть зерна пропивается, большая часть сгнивает, не попав в вагоны — местная власть, в которую зачастую попадают пьянь и уголовники, не озабочена подготовкой зернохранилища и зерно ссыпают просто на землю. Одни и те же деревни проходят несколько раз порою разные продотряды и голод там, где выращивается зерно, страшный. В настоящее время все идет к крестьянским восстаниям в тамбовской и соседних губерниях. Если не принять меры — придется посылать войска уничтожать обычных землепашцев, которых и так осталось немного после войны. Не зная реальной ситуации в губерниях невозможно принимать верные решения здесь, в Москве. Извините, если я кого-то задел своими словами!

— Товарищ Сорокин, с уголовниками мы сидели в одних и тех же тюрьмах, отбывали вместе лишения и трудности, почему же вы социально близких нам людей считаете недостойными строить советскую власть? — Дзержинский задав вопрос, прикурил уже вторую папиросу.

— С таким же успехом можно утверждать, что мы с буржуями социально близки из-за проживания до революции в одной империи. Тюрьма не сближает революционеров и уголовников — первые жертвы царизма, а вторые — своего нежелания жить за счет честного труда. Уголовника, настоящего тюремного сидельца невозможно исправить — его мораль требует жить за счет других. Ошибкой было выпустить убийц и насильников на свободу — теперь человеческая жизнь на улице не стоит ни копейки. За кусок хлеба убьют даже женщину. А насильники? Те с радостью встречают лозунг — Женщины должны быть общими.

Я слышал, что в некоторых регионах даже попытались реализовать обобществление женщин. Так например в Саратовской области девушек от восемнадцати до тридцати двух лет признали государственной собственностью в народном владении. За два процента от зарплаты мужчина мог четыре раза в неделю "воспользоваться" женщиной. И только законный бывший муж девушки мог делать это неограниченно. В подобном деянии обязаны были участвовать все женщины, подходившие по возрасту и физическому состоянию. Дети, рожденные в таких случаях высылались в государственные приюты. Девушка получала "месяц отпуска", после чего была обязана вернуться в рабочее состояние. Да далеко ходить не надо — в Рязани пьяный вусмерть начальник отдела ЧК предлагал провести время с дворянками, которых ему привозят из лагеря, в котором содержатся так называемые заложники — собранные по губернии представители бывших правящих классов. — при этом Фотиева покраснела и зябко поежилась.

Тишина в зале совещаний продлилась не менее десяти минут, пока Дзержинский не возразил — Перегибы конечно есть, но мы с этим боремся, товарищ Сорокин, слишком страшную картину вы нам нарисовали.