Граф Суворов, том 3 - Иван Шаман Страница 12

Кто знает мою истинную природу? Мать, ее ближайшее окружение, охрана… нет, последние все мертвы. Значит только Императрица, Гавриил, Суворовы… всё? Слишком много неизвестных, слишком многого я не понимаю и не вижу. Да и ценность собственную могу переоценивать.

— Эй, старшой, я твой портрет в старости нашел! — рассмеявшись заявил Краснов, и я невольно отвлекся от своих мыслей.

— Дурак, это его императорское величество Николай! — отвесил подзатыльник Максиму стоявший рядом с ним Таран. — Хотя и вправду, какое-то сходство есть.

— Все люди чем-то похожи. — ответил я, отмахнувшись. — Ты вон на того генерала очень смахиваешь.

— Да ну? Не… хотя. — бормотал бурят, сравнивая себя с первым попавшимся мне под руку портретом. Вот только Мальвина, после его слов подошедшая к картине, нахмурившись переводила взгляд с меня на императора и обратно.

Глава 5

— С новым годом! С новым годом! — хором скандировали кадеты, когда стрелка на башне начала бить двенадцать. — Ура!

Мое первое празднование нового года в новом мире. Ощущения странные, особенно учитывая, что еще вчера мы были свидетелями теракта, чуть не оказавшись ы эпицентре взрыва. С момента как мы посетили зимний дворец, я время от времени отмечал на себе заинтересованные взгляды Мальвины, но в целом отношение ко мне одногруппников не поменялось. Можно сказать повезло.

А вот что было странно — то что Суворовы получив ответ на вопрос «где собираешься праздновать?» не стали мне мешать, и даже отправили нас обратно в училище на штурмовом боте, а не автобусе. Что для большинства кадетов стало продолжением веселого приключения. И только Краснова чуть укачало в полете.

— Ничего что вам приходится за нами присматривать, Мария Ивановна? — спросил я у преподавательницы.

— Ой брось, после того что между нами было, да еще и в неформальной обстановке — можешь звать меня по имени. — улыбнулась женщина, поправив свои белоснежные кудри.

— Хорошо, Мария. — с трудом сдержав вздох проговорил я. — Так почему вы не празднуете дома?

— В одиночестве? — хмыкнула преподавательница, поболтав в бокале шампанское. — Уж лучше здесь, с вами, или с ребятами в казармах… Но им сейчас не до праздника, а у меня — считай выходной.

— Соболезную. — коротко сказал я, повернувшись к водящим хоровод вокруг елки ребятам. Пусть уже не дети, но праздновали они как могли. Там, с той стороны от наставницы, в соки и газировку добавлялся нектар вода 60%нтная с добавлением консерванта — спирта. А моя официальная задача была отвлечение. Хотя что-то мне подсказывало что нашу маленькую хитрость давно раскрыли.

— Соболезнуешь? С чего вдруг? — удивленно посмотрела на меня Мария.

— Прошу прощения, это не мое дело. — проговорил я.

— Ну уж нет. Давай, рассказывай, раз уж начал. — заинтересованно повернулась ко мне женщина, напирая выдающимся бюстом, буквально торчащим из расстегнутой куртки. Да уж, если это была такая женская «хитрость» чтобы меня соблазнить больше это напоминало удар по голове дубинкой, перед тем как в пещеру тащить. Слишком явно и топорно, рассчитано на подростка со спермотоксикозом.

— Вы молодая привлекательная женщина. — начал говорить я, от чего Мария широко улыбнулась, уже внутренне празднуя свою победу. — В самом удачном возрасте для замужества. Успешная карьера уже сделана, таланты явные, так что либо ваш любимый мужчина погиб на задании, либо… вас коснулось то же проклятье что и других.

— Да уж. — поморщившись проговорила Мария. — Скажи мне это ровесник и я, пожалуй, отвесила ему пощечину. Но учитывая, что ты еще совсем ребенок. Кхм… все равно ребенок — отвечу. Я вчерашняя простолюдинка, перепрыгнувшая через два ранга и получившая дворянство из рук твоего деда. У нас это скорее обычное дело, чем исключение. Из закончивших со мной училище только у двух девушек есть дети.

— Из сотни? — на всякий случай уточнил я.

— Из пяти сотен. — хмыкнув произнесла Мария. — Чем ты слушал мои лекции, когда я объясняла последствия резонанса, м?

— Это когда вы указкой тянулись к верхней части доски? — улыбаясь спросил я. — Как и большинство парней в классе — мне было слышно только шум сердца громом, бьющего в ушах от созерцания ваших идеальных форм.

— Ты оказывается романтик? — рассмеялась Мария. — И комплименты делать умеешь, аж засмущал меня. Ладно, на первый раз прощаю, но на зачете этот вопрос будет у тебя дополнительным. В первом поколении дарников выше десятого ранга, бесплодие — почти норма. Во-втором — пятьдесят на пятьдесят.

— А что с теми чей потенциал остался на четырнадцатом-двенадцатом? — на всякий случай уточнил я. — Ведь таких большинство.

— У простолюдинов бесплодия почти не бывает. У способных учеников — прапорщиков и штук-юнкеров — процентов десять. Корнеты и сотники — от пятидесяти до семидесяти. — сухо, как по учебнику, проговорила Мария.

— А у подпоручиков и поручиков — все? — удивленно спросил я.

— В первом поколении — да. Во втором ранг сдвигается на два, в третьем… ну пы понял. Если оба родители дарники — их ребенок может родиться с повышенным потенциалом и порогом для резонанса. — ответила преподавательница, и глотнула шампанского. — Мы не слишком здесь с тобой заболтались? Думаешь твои товарищи уже подготовили сюрприз?

— Понятия не имею, о чем вы. Тем более у меня появился актуальный хоть, наверное, и глупый вопрос. — проговорил я и Мария обреченно махнула рукой. — Что если у одаренного мужчины с нормальной фертильностью будет две и более жен, как повелел император.

— Ну, если он сам не бесплоден — то нет проблем. К счастью, проверить это наша медицина в состоянии, иначе куча молоденьких дурочек окажутся замужем за бесплодными старыми козлами. — сокрушенно вздохнула Мария. — Может пойдем уже? А то у меня шампанское закончилось.

— Последний вопрос, и пойдем. — поднимаясь сказал я. — А сколько будет стоить вылечить бесплодие?

— А? Кх-кхм. — ошалело посмотрела на меня Мария, закашлявшись. — Ну, методы есть разные, но стерильность неизлечима. Поверь, я узнавала.

— Значит если такой способ найдется, то стоить это будет дорого. — задумчиво проговорил я. — Особенно если коснется князей или высшую аристократию.

— Если бы был такой способ, думаешь император пошел бы на такие крайние меры как слом вековых устоев? — со вздохом покачала головой Мария. — Все-таки молодёжь такие выдумщики. Ладно, теперь точно идем.

— Как скажете. — не стал больше спорить я, тем более что обдумать эту мысль было нужно. Медицина этого мира сильно напоминала мне нашу, в которой часто неизлечимые болезни купировали,