Ханна Хауэлл - Спасенная любовью Страница 13

– Мы скоро сделаем остановку, дадим лошадям отдохнуть и отдохнем сами, – сказал Брайан. Он уже запланировал, где именно они остановятся. – Может быть, и поедим.

– Это было бы хорошо, – сказала Арианна.

Она ненадолго встретилась с ним взглядом и быстро отвела глаза. Теперь ее взор был устремлен только на тропу, убегающую назад под копытами лошади. Достаточно было ей только взглянуть на сэра Брайана, как она краснела. Ей было до сих пор неловко оттого, что она почувствовала, когда они целовались, – жар во всем теле и томительное желание, которое она не вполне понимала. Но больше всего ее смущало то, как она отреагировала на поток ощущений, охвативших ее, когда его губы коснулись ее губ: она отскочила от него, словно от прокаженного. Такое поведение пристало молоденьким девственницам, но не зрелой вдове двадцати трех лет от роду. Более того, Арианна подозревала, что даже самые скромные девушки и те ведут себя лучше. Ей надо было с большим достоинством покинуть его объятия. «Хорошо, что я хотя бы не потеряла голову», – подумала она с примесью отвращения к себе. И с неохотой признала, что была близка к этому. Клод ее целовал, занимался с ней любовью, но сейчас она подозревала, что, вполне возможно, он просто по обязанности исполнял супружеский долг. Ни разу он не вызвал у нее такой бури ощущений. Бóльшую часть времени Арианна просто желала, чтобы Клод поскорее закончил с этим. А когда ее целовал сэр Брайан, мысли у нее были совсем другие. Именно это ее и пугало, наконец призналась себе Арианна. Она струсила. Очень может быть, что страсть, которую разбудил в ней поцелуй сэра Брайана, и есть то самое, о чем вздыхали ее замужние подруги и чего она сама всегда хотела. И что же она сделала, когда ей наконец довелось отведать вкус того, чего она жаждала? Она от этого сбежала. Арианна не знала, что ей теперь делать, и следует ли делать вообще хоть что-то.

– Думаю, вот это будет подходящее место для привала.

Глубокий голос сэра Брайана вывел Арианну из задумчивости. Она огляделась. Они остановились в прекрасном месте возле быстрого ручья. Берега его покрывали дикие фиалки, а между деревьями Арианне были видны колокольчики, покачивающиеся на легком ветерке.

– Несмотря на все трудности, которые еще не кончились, я несказанно рада, что вернулась сюда, – сказала Арианна, слезая с коня.

– Я слышал, что Франция красивая страна. – Брайан тоже слез с коня, подошел к Арианне и остановился рядом. – Подозреваю, что владения вашего мужа были живописны и наверняка земля была очень плодородной.

– Да, это так, но Франция совсем не похожа на Шотландию. – Арианна встала на колени на берегу ручья и вдохнула аромат фиалок. – Кажется, я скучала по этой земле не меньше, чем по моей семье.

Брайан достал из вьюка овсяные лепешки и сыр, сел рядом с Арианной и передал часть еды ей. Пока они ели, Брайан смотрел вокруг и думал, что это место особенно красиво и что если бы ему пришлось покинуть Шотландию, он бы по ней очень тосковал. Столь же суровая, сколь и прекрасная, с переменчивой погодой, нелегкая для жизни, эта страна была его домом. Шотландия у него в крови. И он подозревал, что в крови Арианны тоже.

– Что же, за все время, пока вы там были, они не разрешили вам хотя бы один раз съездить домой? – спросил Брайан.

– Клод время от времени обещал, что отвезет меня домой погостить, но скоро я поняла, что он говорит это в основном, чтобы меня успокоить. Не думаю, что он вообще когда-нибудь планировал приехать в Шотландию. Он даже называл эту страну варварской, когда думал, что я его не слышу. Точно так же считали его родственники. И получалось, что я маленькая дикарка, которую они вынуждены терпеть ради моего богатого приданого.

В ее словах послышалась легкая горечь, но Брайан удивился, что именно легкая, не более того. Из всего, что она рассказала ему про Клода и его семью, Брайан заключил, что ее не приняли, и она безропотно терпела это все годы своего брака. У нее есть все основания испытывать горечь. Когда ее отправили во Францию, она не только лишилась своей семьи, но и не обрела новую.

– А еще я думаю, – продолжала Арианна, – что после того, как я узнала о существовании его любовницы, они боялись, что если я поеду домой, то не вернусь обратно. – Она пожала плечами. – Может быть, я и не вернулась бы, тогда бы их это очень унизило.

Брайан выругался себе под нос.

– Похоже, они никогда не задумывались о том, как этот негодяй с вами обошелся. Они ни разу не подумали о том, как вы страдали.

Услышав в его голосе гнев, Арианна посмотрела на него с удивлением.

– Да, но я ведь была его женой, а жены должны терпеть, разве нет?

– Если бы мужья женщин из моего клана обращались с ними так, как Клод с вами, им бы очень не поздоровилось. И вот еще что: если бы какую-то из этих женщин предал муж, а его родня попыталась бы свалить вину на нее, эта родня была бы послана далеко и надолго.

Арианна усмехнулась.

– Да, большинство женщин моего клана так бы и поступили. – Она вдруг нахмурилась. – Вообще-то довольно странно, что никто из моих родных за мной не приехал. Я им писала, что мне приходится выносить. То, что сделал Клод, должно было привести их в ярость.

Арианна чувствовала себя покинутой родственниками, и ей было трудно это понять, трудно найти довод, который бы помог ей их оправдать.

– Вот как? Скажите, свои письма к родным вы передавали кому-то из людей вашего мужа, чтобы они их отправляли? – Арианна побледнела, ее глаза широко раскрылись. Брайан кивнул. – Я подозреваю, что ваши письма перед отправкой читали, и те, в которых вы писали о том, как плохо с вами обращаются, отправлялись прямиком в огонь. – Брайан сжал кулаки, борясь с настойчивым желанием заключить ее в объятия и облегчить ее боль и горечь, которые он читал на милом лице. – У вас ведь было богатое приданое, не так ли?

– Да, довольно богатое. И им оно было очень нужно, потому что они слишком много тратили.

Глаза Арианны защипало от слез. Это не должно было стать таким болезненным потрясением. В семье Клода ее явно не приняли с распростертыми объятиями. Мужчина, за которого она вышла замуж, по-видимому, никогда ее не любил. Теперь Арианна знала и другое: если бы у нее родился ребенок, он бы тоже не был всецело принят семьей ее мужа. Ей самой не верилось, что она могла быть такой наивной и так доверять им. Людям, которые обращаются с кем-то так, как они обращались с ней, доверять нельзя. Хуже того, она допустила мысль, что всем ее родственникам безразлично, как с ней обращаются, и это поселило в ее сердце недоверие к родной семье. Этого она Люсеттам никогда не простит.

– Ну, моим родным это не понравится, – прошептала она. – Ох, да что я говорю, они придут в ярость, когда узнают, как меня обманули, да не только меня, их тоже. Услышав, что вся эта чертова семейка обращалась со мной плохо и украла мое приданое, они будут просто в бешенстве.

– Как вы думаете, они захотят воевать с Люсеттами?

– Они захотят, но, думаю, в конце концов дело ограничится войной слов и требованием вернуть приданое. Дело в том, что между их семьей и нашей есть родство, и кровное, и через брак. В каком-то давнем поколении. Мой брак должен был возобновить эту связь. И в семье Люсеттов есть очень хорошие люди. Им я тоже писала. – Арианна вздохнула. – Подозреваю, что эти мои письма тоже отправились в огонь, и именно поэтому я никогда не видела тех Люсеттов, с которыми встречалась раньше, тех, которые более тесно связаны с моим кланом.

Брайан уже собирался сказать, что он думает о том, как с ней обращались Люсетты, как вдруг услышал стук копыт приближающихся лошадей. Он тут же взял Арианну за руку и потянул, поднимая ее.

– Нам нужно уходить!

Арианна поспешила сесть на лошадь.

– Думаете, это они? – спросила она.

– Да, подозреваю, что они. Заезжайте за деревья, там нас не заметят. Я хочу их увидеть, чтобы знать точно. Но даже если это не они, думаю, лучше, если мы не будем попадаться на глаза. Не нужно, чтобы кто-то мог рассказать, где нас видели.

– Но если они проедут мимо нас так близко, неужели они нас не увидят?

– Они по другую сторону ручья.

Арианна и Брайан заехали в тень деревьев. Арианна наклонилась вперед и погладила кобылу по шее, пристально глядя на другую сторону ручья. Потом закрыла глаза и напряженно прислушалась. Наконец она услышала то, что еще раньше услышал Брайан. По другому берегу ручья определенно ехали всадники. Ее поразило, насколько острый у Брайана слух. Она бы сама сидела у всех на виду и, вероятно, не слышала бы их приближения. Она открыла глаза и снова стала смотреть на противоположный берег. Всадники появились в поле зрения. Амиэля она сразу узнала. Этот человек сидел на лошади с таким же ледяным высокомерием, какое демонстрировал постоянно, когда имел дело с другими людьми. Арианна сочувствовала бы слугам Люсеттов, если бы они чуть ли не все до единого не презирали ее и мальчиков точно так же, как родня Клода.