Барбара Картленд - Цветок пустыни Страница 13

Вита не могла отделаться от ощущения, что кузен Бевил все несколько преувеличил, и думала о том, как было бы интересно посмотреть на все самой.

И вот теперь ей представляется такой шанс. Но, даже стоя на борту корабля, идущего в Бейрут, Вита не могла до конца поверить, что ей удастся ее предприятие и она наконец увидится с кузиной Джейн и сможет попросить у нее помощи в решении своих нелегких проблем.

Вите все еще не верилось, что корабль, чья палуба сейчас тяжело раскачивалась у нее под ногами, все дальше уносит ее и от леди Кроун, и от ее отца, и что она теперь, если не считать помощи синьора Дайри, почти полностью предоставлена самой себе.

Действительно, это было самое безумное и восхитительное приключение в ее жизни, которое она вообще могла себе вообразить.

Весь день Вита заставляла синьора Дайри заниматься с ней арабским, лишь иногда прерываясь и давая ему немного отдыха. Но и тогда она забрасывала его вопросами о жизни самих бедуинов, и особенно об их великолепных лошадях, о которых хотела знать все.

Вита понимала, что единственное, что могло бы хоть как-то смягчить гнев ее отца, когда ей все же придется вернуться в Англию и покаяться в своем проступке, – это интересные и полезные сведения об арабских скакунах.

А синьор Дайри, как оказалось, мог очень многое рассказать ей такого, о чем ни она, ни ее отец никогда не слыхали.

– Я уверена, что моя кузина, достопочтенная Джейн Дигби, владеет прекрасными лошадьми, – заметила она по ходу рассказа.

– О да! У нее прекрасные лошади! – с воодушевлением воскликнул синьор Дайри. – Шейх Абдул Меджул эль-Мезраб разводит и покупает только лучших, чистокровных арабских лошадей для своего племени, а его жена скачет на кобыле, которая является предметом зависти всего Дамаска!

И он продолжил рассказ о породистых чистокровных арабских скакунах.

– В холке они должны иметь рост в четырнадцать-пятнадцать ладоней, – говорил синьор Дайри. – И, насколько мне известно, голова чистокровного скакуна арабских кровей пропорционально больше, чем у английской лошади.

– Мой отец всегда говорил, что уши у чистокровных арабов имеют красивую форму, – заметила Вита.

– Это так, – улыбнулся синьор Дайри, – и хвост чуть приподнят вверх и на шаге, и на галопе. Это один из признаков чистокровной породы.

Едва они заговорили о лошадях, Вита вспомнила, что когда она только поднялась на борт парохода в Неаполе, то увидела, как какую-то лошадь вели вниз, в трюм.

Тогда она не обратила на лошадь особого внимания. Ее больше всего беспокоило, отойдет ли пароход вовремя и не хватятся ли ее раньше времени в гостинице.

Однако теперь, после того как они отплыли из Афин и море казалось даже еще более бурным, чем оно было с утра, она сказала синьору Дайри:

– Я знаю, что на борту есть лошадь. Интересно, она тоже арабских кровей?

– Да, разумеется, – отвечал он. – Я видел ее утром еще до того, как вы прибыли на корабль. Это жеребец шейфи.

– А что это значит?

– Это линия чистокровных арабов, которые существуют сейчас только в королевских конюшнях Италии, – торжественно произнес синьор Дайри. – Они ведут свое происхождение прямо от породы бинт-эль-ахвей, которых разводили еще Кейланы, хорошо известные среди первых последователей пророка Магомета.

– Расскажите мне побольше об этих лошадях, пожалуйста, – попросила Вита.

– Шейфи – это великолепная чистокровная порода, и только одно племя владеет чистокровными жеребцами этой линии. Это племя шейха Шаалана эль-Хассейна, одна из ветвей шаммеров.

– Врагов анизов, – быстро добавила Вита.

Синьор Дайри не стал возражать.

– Я должна увидеть эту лошадь, – решительно заявила Вита.

– О, это чудесное животное, – восторженно сказал синьор Дайри. – Я думаю, его привозили специально в королевские конюшни, чтобы покрыть кобыл.

– Так давайте спустимся и посмотрим на него прямо сейчас, – нетерпеливо предложила девушка.

Ей хотелось как можно скорее увидеть это благородное животное.

Похоже было, что на палубе не было в этот момент никого, у кого они могли бы спросить разрешение спуститься вниз, поэтому синьор Дайри, который был хорошо знаком с расположением помещений на пароходах, как пассажирских, так и грузовых, бороздящих воды Средиземного моря, помог Вите спуститься в трюм по узкому трапу.

Здесь пахло машинным маслом и было довольно грязно, но, насколько Вита могла судить, этот пароход был одним из самых больших из всех тех, что плавали до Бейрута, а также гораздо быстроходнее многих из них.

Несмотря на уверения служащего конторы в Неаполе, на пароходе было довольно мало удобств. Ее каюта оказалась обставленной более чем скромно, и Вита не сомневалась, что матрас на койке именно такой жесткий и неудобный, каким казался на первый взгляд.

Впрочем, Вита почти не обращала внимания на такие мелочи. Главное – она могла делать все, что хотела, и ехать туда, куда задумала. Это ощущение свободы было для нее важнее всего, оно пьянило, от него слегка кружилась голова.

Пробираясь сейчас по узкому помещению трюма, едва удерживаясь на ногах от качки, девушка думала о том, в какой ужас пришла бы ее мама, если бы только узнала, где находится и что делает в этот момент ее дочь.

Наконец они добрались до кормы и обнаружили, что жеребца поместили в наспех сколоченное стойло. Его большие темные глаза внимательно и дружелюбно смотрели на приближающихся людей.

Это был великолепный гнедой жеребец пятнадцати ладоней в холке, с большими черными ушами, белыми бабками и большим белым пятном на носу.

– Он великолепен! – прошептала в восторге Вита.

Синьор Дайри похлопал жеребца по шее, и в этот момент девушка осторожно погладила его по носу.

– Не бойтесь, – подбодрил ее синьор Дайри. – Все арабские чистокровки очень нежные и ласковые создания. Они совершенно не боятся человека и даже, когда свободно пасутся, позволяют подойти к себе, погладить или оседлать.

– Я и не знала об этом, – прошептала Вита, не в силах отвести восторженных глаз от красавца коня.

– Арабы не только невероятно ласковые лошади, но и очень отважные. Эти свойства они получили частично от предков, а частично потому, что у них нет никаких причин для страха. Жизнь коня здесь ценится порой гораздо выше жизни человека, – продолжал свои объяснения синьор Дайри.

Он улыбнулся, видя восторг в глазах девушки, и продолжил свою лекцию:

– Они так привязаны к человеку, что часто доставляют массу хлопот и неудобств, когда норовят потереться о плечо своего хозяина или следуют за ним по пятам. Иногда от них бывает очень трудно отделаться.

– Какая прелесть! – воскликнула Вита.

Тем временем жеребец, как бы в подтверждение этих слов, принялся тереться носом о плечо Виты, и она почувствовала, что ему нравится быть в центре внимания. Между тем Вита внимательно осмотрела неудобное стойло, в которое поместили жеребца, и с недоумением произнесла:

– Вы заметили? Здесь нет воды. И я не вижу никакой еды! Как же так можно!

– Да, действительно, вы правы, – кивнул синьор Дайри. – Я видел возле коня одного бедуина, когда садился на пароход. Там был еще кто-то, видимо, слуга, кажется, итальянец. Они должны были бы позаботиться об этом красавце.

– Узнайте, где они поселились, – распорядилась Вита. – Я уверена: лошадь голодна и мучается от жажды, раз весь день о ней никто не позаботился.

Синьор Дайри, не возразив ни слова, послушно направился искать нерадивых слуг, забывших о коне. Вита осталась с жеребцом. Она внимательно разглядывала его, стараясь запомнить все его характерные особенности, предвкушая, как будет рассказывать отцу о том, что она видела настоящего шейфи.

Синьор Дайри что-то задерживался, но Вите не было скучно.

Наконец он появился. По его виду можно было понять, что не все обстоит так просто, как ей казалось.

– Тот бедуин, который обязан присматривать за лошадью, страдает от морской болезни. Я нашел его с огромным трудом. Он не может двигаться и вообще мало что соображает – так ему плохо. Он лежит на своей койке и стонет.

– А другой, итальянец? – спросила Вита.

– Он был послан в качестве сопровождающего из королевских конюшен, однако сомневаюсь, что он годится на то, чтобы ухаживать за такой лошадью.

– Что вы имеете в виду? – удивилась Вита.

– Попросту говоря, синьорина, он напился до чертиков. Он также плохо переносит качку и таким образом решил лечиться или, по крайней мере, забыть о морской болезни.

– Как это отвратительно! – воскликнула возмущенная девушка. – Как это возможно, чтобы кто-либо, владеющий таким изумительным конем, так безобразно ухаживал за ним!

– Шейх Шаалан не был бы в восторге от поведения своего слуги, – покачал головой синьор Дайри, – однако его нет здесь, чтобы увидеть, что происходит.

– Что ж, тогда мы сами должны позаботиться об этой лошади, – заявила Вита. – Не знаете, где можно было бы раздобыть ведро?