Александр Прозоров - Возмездие Страница 13

– Вот она, – первым обломки древней пристани заметил Летис, указав на камни, показавшиеся из темноты в опасной близости от корабля.

– Вперед, – коротко скомандовал Федор, – горшок не забудьте.

Урад молча кивнул и, закинув наглухо запечатанный горшок в специальной кожаной обвязке себе за спину, первым спрыгнул на мокрые камни.

Все действия, время и место встречи, были оговорены заранее. Еще на берегу. Когда бойцы, наконец, узнали, что им предстоит путешествие не в далекую Нумидию, а, более близкий, но оттого не менее опасный путь, – удивлению не было предела. Однако, осознав, какая задача на них возложена, никто и не вздумал выражать недовольство. Тем более, что солдатам, хоть и наемным, это не разрешалось. Напротив, все были единодушны и верили, что такой командир, как Федор приведет их к победе и зря на смерть посылать не будет. Тем более, что он сам вел их в бой. Это ощущение окрепло, после того, как Федор распределил задачи.

Людям Урада предстояло выполнить две задачи сразу: пробраться в город и устроить отвлекающий маневр. «Небольшой взрывчик», как называл это Федор про себя. Причем сделать это нужно было в любом случае, даже если все пройдет гладко. Пороха у него, к сожалению, не имелось. Зато были зажигательные горшки для баллист. Командирам двух групп было дано задние, – устроить небольшой пожар, чтобы отвлечь внимание стражников, сбив их с толку. Враг не должен был точно знать, сколько групп прорвалось в город. Федор приказал взять с собой по одному горшку всем отрядам, но сам намеревался пустить его в ход только в случае каких-либо проблем. Люди же Урада и Ксенбала рисковали собой, в том числе для того, чтобы отряд командующего западным фронтом под шумок наверняка пробрался в город.

Чтобы как-то компенсировать этот риск, Федор выбрал для себя самое трудное, – высадиться, практически, на саму стену с корабля. Никаких внешних пристаней на данном участке больше не имелось. Поэтому и набрал себе «бывалых альпинистов».

Один за другим, бойцы Урада покинули бирему, растворившись в ночи, словно черные кошки. Когда последний солдат в облачении ремесленника спрыгнул с качавшегося борта биремы на мокрые камни и чудом удержался на них, поскользнувшись и едва не рухнув в море, Федор махнул рукой, дав знак стоявшему в трех шагах капитану:

– Отчаливаем.

Бирема, заработав веслами с одного борта, тотчас пришла в движение и отделилась от разрушенного временем пирса, оставив десантников наедине со стихией и каменой стеной. Несмотря на кромешный мрак, Чайке показалось, что несколько человек уже карабкались по стене, осторожно вбивая в нее клинья и цепляясь за них крюками.

Пока они плыли положенное расстояние вдоль стены, едва не цепляясь за нее бортом, Федор видел несколько зажигательных стрел, прочертивших небо над головой. Как и полагалось, они быстро погасли. Дождь шел уже достаточно сильный, а море слегка штормило. Погода делала свое дело, играя на руку диверсантам Гасдрубала.

– Еще рано, возьми чуть правее, – приказал он капитану, когда очередная волна едва не кинула их на стену, обдав брызгами.

Вконец промокший Летис громко выругался, позабыв об осторожности.

– Что за погода! Боги позабыли о нас, Федор. Почему? Разве мы не принесли хорошую жертву?

– Не гневи богов, – успокоил друга Чайка, вглядываясь во мрак и пытаясь разглядеть намеченное для высадки место, – погода отличная. Именно такая нам и нужна. Дождь, шум прибоя и мрак.

Он посмотрел на недовольного товарища и добавил.

– Если бы светла луна и стояла тихая ночь, на нас бы уже падали горшки с горящей смолой и сотнями сыпались стрелы. А мы давно рассекаем под самым носом у бойцов сената и никто из них пока, хвала богам, не знает об этом. Надеюсь, и дальше так пойдет.

Когда корабль прошел еще сотню метров, Чайка, наконец, определился.

– Сбрось ход и причаливай, – бросил он капитану, – подходи как можно ближе к стене.

Гребцы на веслах ненадолго замерли, затормозив движение небольшого судна, а затем стали аккуратно подводить его к выступавшей прямо из воды стене. Большая часть стен Карфагена находилась на удалении от берега, но на участке высадки двух первых групп десанта она примыкала к воде. На то и был расчет.

Прибой крепчал, волны раскачивали судно, грозя разбить его в щепки о камень. К счастью, капитан был опытным и дело свое знал. Бирема медленно приблизилась к стене, почти остановившись.

– Начнем, пожалуй, – решил Федор и, махнув рукой, дал сигнал к высадке, пробормотав вполголоса по-русски, – пошли, ребята.

Стена была сложена из мощных каменных блоков, выработанных на каменоломнях, что находились неподалеку от Карфагена. Финикийцы слыли известными каменотесами на всем побережье Обитаемого моря. Глыбы у основания были огромными и почти ровной формы, но при этом время и ветер свое дело сделали, – скрепляющий их раствор повсеместно обсыпался. Поэтому щелей для того чтобы вбить кол и загнать крюк с веревкой, или даже поставить ногу, было предостаточно. Особенно в самом низу.

Поэтому его бойцы, уже имевшие опыт скалолазания, без особого труда закрепились на стене, пока бирема медленно проплывала мимо. Первая тройка просто слилась с мокрым камнем, быстро нащупав в широких щелях опору для своих ног и рук. Вскоре еще трое оказались на стене, и Федор уже приготовился сам покинуть корабль вслед за Летисом, как раздался сдавленный крик. С ним почти слился второй. Сразу двое сорвались в воду.

– А ну табань[2]! – рявкнул Федор, – человек за бортом.

Капитан тоже был не глухой и не успел Федор договорить свой приказ, как в воду полетели веревки, а бирема сбросила ход. Несмотря на темноту и волнение, они успели быстро выловить обоих бойцов, и даже не разбить бирему о камни. Видеть в темноте Федор уже привык лучше кошки. Из-за нависавшей опасности все его чувства обострились. Казалось, он слышал сейчас сквозь ветер все, что происходило вокруг метров на сто, и видел сквозь мрак примерно также.

– Живы? – коротко уточнил Федор, оглядев промокших до нитки «ремесленников», – ну, тогда быстро на стену, времени нет. Отогреемся, когда окажемся за стеной.

И взглядом указал в направлении препятствия, которое было еще не взято. Оба бойца, переглянувшись, как могли, вытерли руки, чтобы не соскользнуть со второй попытки, и, оттолкнувшись от борта, вновь прилипли к стене. Оба тут же загнали в нее по колу, закрепившись для верности.

Федор выждал еще мгновение, больше никто не обрушился в воду, и сказал смотревшему на него Летису.

– Пора и нам за работу. Давай вперед, а я за тобой.

Здоровяк, давно ждавший, команды нащупал на стене каменную полку и, с кинжалом в руке шагнув во мрак, отделился от корабля. На спине у Летиса была привязана узкая, но прочная веревочная лестница длинной в десяток метров. Федор успел заметить, как его друг вогнал кинжал в щель и второй рукой потянулся выше, нащупывая опору для движения вверх. Не успел силуэт Летиса окончательно исчезнуть во мраке, как Федор, поправив закрепленный на спине горшок с зажигательной смесью, тоже шагнул навстречу судьбе.

Бирема ушла во тьму. Ходившая ходуном палуба под ногами пропала и теперь казалась Чайке просто образцом твердости. Особенно после того, как его правая нога соскользнула с мокрого камня. Но он успел подобно Летису вогнать короткий и широкий кинжал, – ничего лучше для этих целей не нашлось во время сборов, – в расщелину между камнями и удержался. От этого движения зажигательный горшок качнулся в сторону и звонко ударился о камень. Но, к счастью, не раскололся.

Крепко выругавшись во весь голос, благо шум волн заглушал здесь все звуки, Федор вернул ногу на место. Отдышался, постояв немного на каменной полке и слушая шум прибоя. Затем запрокинул голову, пытаясь рассмотреть край стены, но ничего не увидел. До него еще было, как до луны. Между тем, время неумолимо приближалось к рассвету. Небо пока было затянуто низкими тучам. Но, дождь когда-нибудь кончится. А Федор вовсе не хотел, чтобы первые лучи солнца застали всю его группу где-нибудь на середине стены, сделав отличной мишенью для лучников сената. Чайка предпочитал погибнуть смертью героя, не говоря уже о том, что сейчас даже эта перспектива ему не нравилась. Ему нужно было не просто избежать смерти, а найти и спасти свою семью. Поэтому Федор усилием воли отогнал мысли о поражении, встряхнулся.

– Ладно, не Монблан и Джомолунгма, взберемся как-нибудь, – пробормотал он, подбадривая себя, осторожно потянулся вверх и стал медленно нащупывать новую расщелину. А когда нащупал, то вогнал в нее кинжал и подтянулся, одновременно отыскав удобный упор для ноги, – и не такие высоты брали.

Не став уточнять, где именно он побеждал стену выше, чем карфагенская, Федор медленно и осторожно прополз по стене вверх несколько метров и здесь дал себе первую небольшую передышку. Осматриваться было еще рано, – все равно ничего не видать, даже Летиса, который карабкался вверх где-то поблизости. Зато нужно было закрепить достигнутый успех, причем в прямом смысле, чтобы не свалиться обратно в воду.