Андрей Ходов - Игра на выживание – 3 Страница 13

– Товарищ Берия, – воскликнул Сергей, – а как же с обеспечением секретности? Ведь по инструкции прямые контакты "гостей" с разработчиками техники должны быть исключены!

– Вот и подумайте как! Пусть инженер вас сопровождает, слушает разговоры и обсуждения, а сам помалкивает. Придумайте, как его представить. А потом сообщает вам свое мнение. Возможно, таким образом, быстрее удастся найти, где там ошибка. Плутониевые бомбы стране нужны срочно! На урановые сырья не напасешься! А с сырьем у нас большие затруднения.

Берия немного помолчал и добавил: "Вы вероятно не в курсе, но большую часть урановой руды мы в последние годы получали из Бельгийского Конго. Ведь наши собственные рудники пока еще в стадии развития, они дают слишком мало продукта. А африканская руда исключительно богатая, содержание окиси урана в ней доходит до 65 процентов. Еще в сорок первом мы сделали руководству бельгийской компании, которой и принадлежали урановые рудники, предложение, от которого данное руководство не смогло отказаться. Сами знаете, что писал Маркс о капиталистах, которых манят сотенные проценты прибыли. Что нет такого преступления… Удачно все же, что Гитлер так вовремя Бельгию захватил. Ловить рыбу в мутной воде гораздо проще".

Берия криво усмехнулся. – Лучше и не спрашивайте, чего нам это стоило. И речь тут не только о деньгах. Очень многих пришлось подкупать, а некоторых… В общем, когда эта история всплывет, то отмываться будем долго.

– Я понимаю, – заметил Сергей, – но дело видимо того стоило.

– Я тоже так считаю. Но дело в том, что сейчас эта лавочка закрывается. После атомной бомбардировки Москвы и нашего ответа на нее все заинтересованные стороны резко спохватились. Наша агентура, которая всеми правдами и неправдами до сих пор гасила ненужный интерес к урановым делам, больше не в состоянии этого делать. У Британии и САСШ до последнего момента не доходили руки до Ангольских портов, через которые мы вывозили урановую руду из Катанги. Но теперь все изменилось. Не далее как вчера в ангольских портах появились военные корабли САСШ, они высаживают войска. Два зафрахтованных у нейтралов парохода, стоящие там под погрузкой задержаны. Уверен, что больше нам не удастся получить и тонны африканской руды. Вся надежда только на собственные рудники.

Берия усмехнулся. – Радует только то, что вышеупомянутые "заинтересованные стороны" в обозримом будущем урановую руду из Катанги тоже вряд ли получат: шахты взорваны, все мосты на железной дороге тоже. А местные негритянские товарищи в Конго и Анголе неплохо подготовлены к борьбе с империалистическими захватчиками и колонизаторами. С помощью наших испанских товарищей.

Я вам все это рассказываю, – продолжил Берия, – чтобы вы поняли, насколько сейчас стране важен успех в создании плутониевых бомб. Дальше производить урановые заряды нам просто не из чего. Так что берите инженера Прутова, и отправляйтесь к Курчатову. Дал бы вам свой самолет, но ехать не так далеко, поездом будет надежнее. В Челябинске вас встретят и довезут до места на машине.

Обратно в техникум Сергей возвращался не в лучшем настроении. Уезжать в самый разгар событий на фронтах, да еще забирать с собой ключевого советника ОИБ из числа "гостей", ему совершенно не хотелось. Но приказ есть приказ, его надо выполнять.

Приехав на место, Сергей сразу нашел своего заместителя и ввел его в курс дела. Тот тоже расстроился.

– Ничего себе! Другого времени не нашлось? И толку теперь будет с наших совещаний и рекомендаций? Ведь кроме инженера в этих делах никто из "гостей" ничего не петрит!

– А вы на что? – поинтересовался Сергей, глядя ему прямо в глаза. – Чем вы занимались последние три с половиной года? За это время вся необходимая информация должна была уже улечься в ваших головах. Так что с инженером или без инженера… В общем, дерзай, Вадик! И сделай милость – не прорюхайся! Потом не отмоемся! И еще: не позднее чем через декаду мы кровь из носу должны отсюда съехать и разместиться на новом месте. Тут серьезно работать, сам понимаешь, невозможно. Так что будь добр и это обеспечь. Все понятно?

Закончив инструктировать заместителя, Сергей занялся инженером Прутовым.

– А с чего это Берия так разоткровенничался? – спросил тот, когда суть дела была изложена. – На него это не похоже.

– Чтобы мы прониклись важностью поставленной задачи. Кроме того, это теперь не имеет особого значения, ибо перестает быть секретом. Поставки урановой руды из Бельгийского Конго все равно накрылись медным тазиком. А англичане с американцами сейчас усиленно начнут копать, что там и как произошло, и наверняка до многого докопаются. И вообще: не о том вы сейчас думаете. Думать сейчас нужно о неудачном испытании плутониевой бомбы.

– А что об этом думать? – пожал плечами инженер. – Никакой конкретной информации у нас пока все равно нет. Вот приедем на место, ознакомимся с ситуацией, послушаем, посмотрим, может, что и придет в голову. Но никаких гарантий, как вы сами понимаете, я дать не могу. Ну, не специалист я по атомному оружию.

Кстати, а как вы меня там представить собираетесь? В моей роли, как я понял, слова не предусматриваются? То есть придется сидеть и молчать с умным видом. Но объяснять присутствие как-то надо?

– Не беспокойтесь, товарищ Прутов, изображать из себя немого вам не придется. – Сергей улыбнулся. – Просто не болтайте лишнего на совещаниях и вне рабочих ситуаций постарайтесь свести общение к минимуму. О птичках там говорите, о погоде, о бабах и всякое такое. Допуск на вас оформлен по всей форме, а объяснений никто спрашивать не будет. Пусть думают, что хотят. Может вы наш резидент в САСШ, или еще какой ужасно секретный товарищ. Все ясно? Тогда идите и собирайтесь. Поезд отправляется в половине первого ночи. Отсюда выедем минут за сорок. Кстати, мы еще успеем немного поучаствовать в обсуждении последних сводок. Скоро должны подвезти.

Фельдегерь опоздал на десять минут от оговоренных двадцати трех ноль ноль. Нервно поглядывающий на часы Сергей быстро расписался в получении, ухватил пакет и побежал в комнату, которую подготовили для проведения совещаний. Там он наскоро проглядел сводку.

– Что же, фашистских десантников удалось выбить из захваченных ими в районе Трапезунда объектов. Большей частью десант уничтожен, а часть его все же сумела отойти и рассеяться по окрестностям. Но дел они успели натворить изрядно. Выведена из строя половина артиллерии, прикрывающей порт и подходящие для высадки морских десантов участки побережья. Плюс к тому они ухитрились, хоть и на время, захватить три наших аэродрома, из четырех там имеющихся. Хорошо хоть большая часть самолетов была в воздухе, а не глупо сгорела на земле. Сначала отбивали бомбардировщики, бомбящие аэродромы под прикрытием своих истребителей. Потом пытались воспрепятствовать высадке десанта. Не слишком удачно, судя по результатам, но тем не менее. После боя садились, где придется, несколько даже на аэродромах в Грузии. В итоге больше сотни машин мы все же потеряли. Плохо, что сами аэродромы фашисты перед отходом вывели из строя: сожгли и взорвали запасы топлива, боеприпасов, оставшиеся на стоянках самолеты. Погибли техники, зенитчики и прочая обслуга. Восстановить все конечно можно, но на это нужно время. Когда их флот подойдет к Трапезунду?

– Думаю, что завтра утром, – ответил Вадик Иванов.

– Значит, не успеть. Как думаешь, они будут там высаживаться или сразу пойдут на Батуми?

– Думаю, что и то и другое. Выделят часть сил на десант в Трапезунде, чтобы захватить плацдарм, но большая часть пойдет дальше. А нашим там придется отбивать десант с моря и при этом постоянно ожидать удара в спину от остатков воздушного. От него наверняка достаточно много осталось. Десантники у фашистов хорошо подготовлены и у моря погоды ждать не будут.

– Понятно. – Сергей еще раз пробежался глазами по сводке. На прочих фронтах, по сравнению с прошлым днем, особых изменений не наблюдалось. – Ладно, тогда дальше продолжайте без меня. Что делать сам знаешь. Николай Иванович, – обратился Сергей к инженеру, – у вас есть что добавить? – Инженер молча пожал плечами.

– Ясно, тогда поднимайтесь. Надо ехать на вокзал. – Сергей снова повернулся к Вадику.

– В общем, держи хвост пистолетом. И постарайся не запороть дело! А я отбываю.

– Ни пуха, ни пера! – пожелал Вадик. Остальные его поддержали.

– К черту! – Сергей резко поднялся и, прихватив с собой инженера, направился к выходу.

Проходящий пассажирский поезд из Харькова подошел к перрону точно по расписанию. Это Сергея изрядно порадовало. Значит, несмотря на огромный объем военных перевозок и ядерный взрыв в Москве, железная дорога продолжает работать как часы. Пожилая проводница устроила его, инженера и двоих сопровождающих в отдельном купе. Пообещала принести чаю, после того как поезд тронется. Инженер погладил рукой застеленную бельем полку.