Алексей Дубнов - Петля Реки Времени Страница 13

   - Бляха - муха! Если удар не рассчитаем? Я людей, никогда...- начал было Сергей.

   - И я никогда! - Мы сугубо мирные люди и никогда преднамеренно не будем убивать..., но, как говорил Камю, война заставляет нас становиться тем, чем мы никогда не были.

   Серега попытался возразить:

   - А Клаузевиц сказал, что на войне все просто, но самое простое в высшей степени трудно. Наверное, он имел в виду, в первую очередь, убийство.

   - Хватит разглагольствовать и меряться эрудицией. И вообще, совесть -- это редкое ископаемое, цена которого зависит от глубины его залегания. А вот если мы не освободим ребят, я себе этого не прощу. И с этим мне будет жить сложнее, чем с сознанием того, что я прихлопнул какого-то урода, тем более фашиста, покушающегося на жизнь брата и друга, да и на нашу с тобой.

   В душе Глебов согласился с Полковником, но все же... Понятно, когда убиваешь в пылу схватки, боя, защищая свою жизнь, близких и друзей, но вот так подойти и хладнокровно, как мясник...

   Наверное, невозможно передать психологическое состояние человека, решившего убить себе подобного.

   "Достоевский... "Тварь я дрожащая, или право имею?". Нет, это здесь ни причем. Он ведь по другому поводу...Хотя... старушка-процентщица... Гитлер и Сталин хуже нее. Смог бы я собственноручно убить Гитлера или Сталина, чтобы спасти десятки миллионов ни в чем неповинных людей? Поднять руку все-таки на человека, творение божье, кем бы он ни был? Вот так хладнокровно топором или ножом. Вонзить железо в плоть. В книгах и кино все так просто делается..." - Эти мысли просквозили через сознание Сергея за считанные секунды. Дальше толстовствовать и достоевствовать ему не дал Полковник, зашипев на ухо: - Значит так, пока один за домом, кто-то из нас зажимает рот сидящему на чурбаке, другой бьет поленом по башке. Повезло, что у них не каски, а пилотки. Также и со вторым. Когда он выходит из-за угла хватаем его за морду, а ты, или я также бьем по макушке. - Игорь, можно я зажму рот, а ты по макушке? - смущенно пробормотал Глебов. - Ну вот, вечно мне приходится делать грязную работу.

   - Можно подумать, я при этом буду делать работу чистую, - отводя глаза, прошептал Сергей.

   - Ладно, значит ты зажимаешь рот, а мне придется... Противно.

   - А как мы взломаем замок без шума?- вспомнил вдруг Глебов.

   - Хороший вопрос.

   И он остался без ответа. На крыльцо вышел человек в галифе с заправленной в них исподней рубашке и что-то по-немецки сказал вскочившему с чурбака солдату. Когда офицер скрылся за дверью, тот снова сел допивать кофе.

   - Говорит, час еще будет спать, потом хочет допросить каких-то двух человек, затем уезжают, - перевел шепотом Сергей. - Уж не ребят ли будет допрашивать? В это время обходящий немец скрылся за углом сарая. - Надо действовать. - Интонация Игоря была настолько решительная, движения такие уверенные, что Серега уже на бегу понял: не избежать. Накинувшись на сидящего немца сзади, Серега зажал ему рот. Удар Полковника палкой, скорее напоминавшей дубинку, мог бы свалить и мамонта. Пилотка слетела. Неуклюже хватая руками воздух, немец стал заваливаться на бок. Алая струя крови, пульсируя фонтанчиком, выплескивалась наружу из разбитой головы на лицо и руки Глебова. Удар, видимо, пришелся по артерии. Еле сдерживая рвотные спазмы, Сергей подхватил обмякшее тело караульного и аккуратно, чтобы не шуметь, положил на землю. И тут Глебов не выдержал: человека рвало на родину. К сожаленью, это было не бесшумно.

   Понимая, что второй часовой, которого пока скрывала стена сарая, услышал странные звуки и вот-вот покажется из-за угла, Полковник пулей метнулся к строению. Не успел фашист высунуть голову из-за стены, как Игорь обрушил на череп дубину с такой силой, что, казалось, у жертвы сапоги должны были отлететь.

   - Бери у него гранаты, подсумок и винтовку, - прошептал Полковник. - "Эмпэшку"- я у того возьму.

   Серега, плохо соображая, механически последовал распоряжению.

   "МР-40, настоящая легенда", - отметил про себя Полковник, ощупывая затворный механизм орудия убийства.

   - Сережа, спокойно, очнись и соберись, сейчас нужна предельная концентрация. Узнай, пожалуйста, кто в сарае. А я послежу за соседним домом, - вдруг мы разбудили почивающих.

   Глебов, отдал Игорю подсумок с "магазинами" для автомата и винтовку, себе оставил только две гранаты Stielhandgranate-24, которые засунул за пояс. Через минуту, потирая виски, подошел к двери конюшни.

   - Эй, внутри, только тихо, шепотом, отвечайте мне. Кто здесь? - Серега старался не шуметь.

   И тут началось.

   - Мужики, - заорал кто-то громким голосом в конюшне. - Спасите! Убить хотят нас! Спасите! Спасите!

   - Черт! - выругался Полковник, передернул затвор и спрятался за угол. - Кричи теперь, не кричи, а кричи: совершенно секретно!

   Хлопок в районе сердца на рубашке выбежавшего на крыльцо человека, совпал с грохотом ружейного выстрела, прозвучавшего в предрассветной тишине словно раскат грома. Игорь открыл рот - уши заложило. Он точно положил пулю в цель. - Сейчас другие выйдут - буркнул Полковник, отставляя "Маузер" и перекидывая со спины МР-40. Но он ошибся. Никто не вышел, а вместо этого из окна ударила автоматная очередь. Одна из пуль причесала Серегу, за секунду до этого опрометчиво вышедшего на открытое пространство. Пуля, чиркнула по его лысеющей голове. Ладонь погладила влажную и горячую макушку. Тонкая струйка крови, скользнув за ухо, юркнула за шиворот.

   - Блин, ну все! Планка упала! - С этими словами Серега рванул к дому.

   - Стоять! Лежать! Сидеть! Куда ты, урод?

   Похоже, Сергей плевать хотел на крики друга.

   Несмотря на то, что Глебов действовал почти в состоянии аффекта, крышу у него снесло не окончательно. Серега метнулся не прямо к окну, а за колодец, расположенный на одной линии со стеной дома, откуда огрызнулся автомат. Кажется, его не заметили. Сердце, бешено барабаня в грудную клетку, пыталось выпрыгнуть на волю. "В окно, в окно надо бросить гранату!" - Мысль интересная - " Но где же чека у этих гребаных немецких гранат? Скорее всего, здесь под крышкой!" - Дрожащими руками он отвинтил металлический колпачок на торце деревянной рукоятки. Заставил ватные ноги двигаться. Метнулся к стене дома. Уже на бегу дернул выпавший из рукоятки гранаты шнур, разбил стекло и буквально засунул туда "колотушку".

   "Обороняющихся, должно быть, нашпиговало осколками", - подумал Серега, но не стал заглядывать внутрь и выяснять, так ли это. - "Если есть раненые, то могут маслину в лоб закатать". Через несколько секунд метнулся назад за стоявший метрах в пятнадцати колодец. "Попить бы. Не время. Отечество в опасности!" Выглянул осторожно и стал наблюдать. После взрыва минуты две-три ни в доме, ни в сарае с пленными, не было ни звука. Только, стук выскакивающего из груди сердца, казалось, слышен был на всю деревню. Крупная дрожь сотрясала тело. Это естественно - и предательская слабость в ногах, и подкатывающаяся к горлу тошнота, и рябь в глазах. Однако ясно соображающий при этом мозг четко ставил вопросы: "Затаились ли живые или раненые, или все готовы? Если живы, что делать? Бежать зигзагами к Игорю или сидеть здесь?" Вот только таких же четких ответов не было.

   Минут через пять Глебов все же принял решение, собрался с силами и вновь договорился с ногами. Короткие перебежки, зигзаги и подскоки напоминали рваную траекторию движения русака, уходящего от волка. Увидев подбегающего Серегу, Игорь, занявший позицию за поленницей возле сарая с автоматом и винтовкой, окликнул друга. Сергей увидел его и, резко метнувшись за дрова, плюхнулся рядом.

   - Игорь, я не успел тебе сказать, Генка с Лехой в этом сарае, нам повезло, нашли, - сквозь сбивающееся дыхание прохрипел Сергей. - Я с ними перекинулся парой фраз.

   - Отлично! Уф! Удача! Уф! - Глаза Полковника засветились.

   - А я, кажется, всех положил, но не уверен.

   - Почему не уверен?

   - Не мог я пятерых одной гранатой замочить. Не дураки же они впятером отстреливаться из одной комнаты.

   - Почему пятерых? Может, их всего трое было, или вообще двое, да и вряд ли они сонные успели вскочить и рассредоточиться по комнатам. Уж больно резкий к дому у тебя был рывок.

   - Твоими бы устами.., слушай, а почему пленные молчат, не голосят?

   - Я уговорил их заткнуться. До тех пор, пока мы всех не освободим. Там мужики одни, баб нет, нервы покрепче, все поняли сразу. Возьми бинокль и следи за домом, вдруг, правда, кто выжил, а я собью замок. Впрочем, нет, давай поменяемся - ты уже повоевал, да и стресс у тебя сильный. Переключись.

   - Ты тоже не сидел сложа руки, - возразил Сергей.

   Светало. Туман удивительно быстро, таял под выглянувшими первыми лучами светила. День обещал быть солнечным и прозрачным. И вот через пятнадцать минут после Серегиной атаки родилось великолепное хрустально чистое утро. Воздух наполнился ароматом скошенной травы... Умирать не хотелось. Полковник отчетливо понял это, вздохнул и засунул за ремень оставшуюся у Писателя гранату. Потом достал висевший на спине автомат, ловко, отсоединил рожок, убедился, что он полный, вставил назад, передернул затвор, проверил предохранитель и направился к углу сарая.