Стивен Левитт, Стивен Дабнер - Суперфрикономика Страница 13

Однако позднее у толковых женщин начало появляться больше возможностей для реализации личностного потенциала24. Огромную роль в этом сыграли Закон о равной оплате труда 1963 года и Закон о гражданских правах 1964 года. Помимо этого общество в целом начало по-другому относиться к роли женщин. По мере того как все больше женщин покидали стены колледжей, они начинали все активнее заниматься работой, в особенности той, которая давала им возможности для безграничного развития: юриспруденцией, медициной, бизнесом, финансами и так далее (незаметную, но важную роль в этом играла возможность вернуться обратно к работе для молодых мам, только что родивших ребенка)25.

Подобные профессии в высококонкурентных областях требовали многого от людей, которые ими занимались, но взамен предлагали высокую оплату, вследствие чего привлекали лучших и наиболее умных женщин. Нет никаких сомнений в том, что, родись эти женщины всего на одно поколение раньше, они стали бы школьными учительницами. Но этого не случилось. Соответственно, возникла своего рода утечка мозгов из отрасли образования. В 1960 году около 40 процентов учительниц находились в верхней четверти среди всех участников тестов IQ и прочих тестов для определения уровня интеллектуального развития, и лишь 8 процентов из них были в нижней четверти. Двадцать лет спустя в верхней четверти оказалось лишь меньше половины учительниц, а их доля в нижней четверти выросла вдвое26. Немаловажно, что зарплаты учителей в этот период продолжали падать по сравнению с другими видами работ. «Качество работы учителей сокращается на протяжении нескольких десятилетий, — заявил в 2000 году директор департамента общественного образования Нью-Йорка, — и никто не хочет обсуждать эту тему».

Мы не хотим сказать, что сейчас в школах невозможно найти отличных учителей. Разумеется, они есть. Но в течение многих лет происходило общее снижение профессионализма учителей и качества преподавания. В период между 1967 и 1980 годами средние оценки по тестам, проводившимся в американских школах, снизились примерно на 1,25 балла. Исследователь вопросов образования Джон Бишоп назвал это снижение «исторически беспрецедентным» и указал на то, что оно способно серьезно повлиять на общий уровень производительности в стране в XXI веке.

Но по крайней мере у женщин других профессий дела пошли хорошо, правда?

Как вам сказать… Выше мы уже писали, что даже самые образованные женщины зарабатывают меньше, чем их коллеги-мужчины. Это особенно касается финансового и корпоративного секторов, а кроме того, в этих секторах доля женщин сравнительно ниже. Число женщин, руководящих предприятиями на уровне CEO, за последние годы выросло примерно в восемь раз, но тем не менее их доля менее 1,5 процента27. Если взять данные по 1500 крупнейшим компаниям в США, то лишь 2,5 процента наиболее оплачиваемых позиций в них заняты женщинами. Это особенно удивительно с учетом того факта, что за последние двадцать пять лет доля женщин, получивших степень MBA в крупнейших университетах страны, составила свыше 30 процентов. На данный момент их доля является самой высокой в истории и составляет 43 процента.

Экономисты Марианна Бертран, Клаудиа Голдин и Лоренс Катц попытались решить загадку с разрывом в уровне оплаты с помощью анализа карьерного пути более чем двух тысяч выпускников (мужчин и женщин) программы MBA Чикагского университета.

Их вывод: хотя дискриминация по половому признаку и вносит свой незначительный вклад в формирование различий в оплате труда между мужчинами и женщинами, основная роль в формировании разрыва связана с желанием — или его отсутствием. Экономисты смогли выявить три основных фактора:

— Женщины обычно получают чуть более низкие оценки. Еще более важно, что они реже выбирают курсы, связанные с финансами. При прочих равных условиях наблюдается значительная корреляция между степенью финансового профессионализма и уровнем последующего дохода.

— В течение первых пятнадцати лет карьеры женщины работают меньше мужчин: по 52 часа в неделю против 58 часов у мужчин. Через пятнадцать лет эта разница образует отрыв в профессиональном стаже, составляющий шесть месяцев.

— Женщины приостанавливают свое карьерное продвижение чаще мужчин. В течение первых десяти лет работы лишь 10 процентов мужчин — выпускников MBA прерывали работу на шесть и более месяцев, а женщины — выпускники MBA делали это в 40 процентах случаев.

Важная проблема состоит в том, что многие женщины, даже имеющие степень MBA, любят детей. Средняя женщина со степенью MBA, не имеющая детей, работает в пересчете на часы всего на 3 процента меньше, чем мужчина с той же степенью. Однако женщина со степенью MBA, имеющая детей, работает на 24 процента времени меньше. «Укороченный рабочий день и временное прекращение работы среди выпускников MBA приводят к значительным потерям, — пишут три экономиста. — Нам представляется, что многие женщины, получившие степень MBA, принимают решение отдохнуть несколько лет после рождения первого ребенка, особенно когда могут себе это позволить благодаря хорошо зарабатывающим мужьям».

Это выглядит крайне странно. Многие из наилучших и самых толковых женщин в Соединенных Штатах получают степень MBA, позволяющую им хорошо зарабатывать, но они выходят замуж за столь же хороших и толковых мужчин, которые также хорошо зарабатывают — насколько хорошо, что женщина может позволить себе не работать так же много, как раньше. Означает ли это, что инвестиции времени и денег, сделанные женщинами для получения MBA, были растрачены зря? Возможно, что и нет. Не исключено, что если бы эти женщины не посещали бизнес-школы, то даже не смогли бы встретить таких мужей.

Разрыв в уровне оплаты между мужчинами и женщинами можно рассмотреть еще под одним углом. Вместо того чтобы относиться к более низким зарплатам женщин как к признаку неудачи, может быть, нам стоит обдумать мысль о том, что высокая зарплата не является для женщин столь же значимым стимулом, как для мужчин. Может быть, мужчины испытывают по отношению к деньгам такую же слабость, какую испытывают женщины по отношению к детям?28

Давайте рассмотрим пару недавних экспериментов, в ходе которых молодые мужчины и женщины должны были пройти математический тест из 20 вопросов, чем-то напоминающий тест SAT. Участники одной группы получали фиксированную оплату — 5 долларов за присутствие на тесте и 15 долларов за его прохождение. Участники другой группы получали по 5 долларов за присутствие и по 2 доллара за каждый правильный ответ на вопрос. Каковы же были результаты?

Мужчины — участники первой группы отвечали на вопросы немногим лучше женщин-участниц. Они отвечали в среднем на один вопрос точнее, чем женщины. Однако в случае с вознаграждением по результатам отдельных ответов мужчины смогли начисто переиграть женщин. Результаты женщин практически не изменились по сравнению с первым тестом, а средний мужчина смог в среднем ответить на два вопроса больше, чем средняя женщина.

Экономисты изо всех сил пытаются собрать данные и применить сложные статистические методы для выявления причин, по которым женщины зарабатывают меньше мужчин. Основное препятствие заключается в том, что мужчины и женщины слишком сильно различаются между собой. Возможно, на самом деле для экономистов было бы полезным провести следующий опыт: взять группу женщин и создать для них клонов-мужчин; затем проделать то же самое с группой мужчин; а затем сесть, расслабиться и наблюдать за тем, что будет происходить.

Измеряя результаты деятельности каждой группы по сравнению с результатами деятельности клонов, можно было бы получить более глубокое понимание происходящего.

Если у нас нет возможности создать клонов, то можно было бы сделать по-другому: выбрать случайным образом группу женщин, с помощью волшебства изменить их пол на мужской, оставив все остальные факторы прежними, а затем проделать то же самое упражнение с группой мужчин.

К сожалению, у экономистов нет возможности производить такого рода эксперименты (пока что). Однако отдельные люди могут сделать это с собой, если посчитают это необходимым. Мы говорим об операциях по смене пола.

Что же происходит, когда мужчина решает сделать хирургическую операцию и пройти курс гормональной терапии для того, чтобы жить дальше в женском обличье (это называется MTF, то есть male-to-female transgender)? Или когда женщина решает превратиться в мужчину (это называется FTM — female-to-male)?

Бен Баррес, нейробиолог из Стэнфорда, был рожден как Барбара Баррес и стал мужчиной в 1997 году в возрасте сорока двух лет. Нейробиологией, так же как и математикой и другими научными дисциплинами, в основном занимаются мужчины. Его решение «стало настоящим сюрпризом для коллег и студентов», замечает он, однако «все они крайне заинтересовались происходившим». На самом деле его интеллект после операции даже усилился. Однажды по завершении семинара Барреса один из его товарищей по работе повернулся к своему коллеге и произнес громким шепотом: «То, что делает Бен Баррес, гораздо лучше, чем то, что делала его сестра». У Бена Барреса нет никакой сестры; комментатор знал об этом и хотел немного поиздеваться над женским прошлым Барреса.