Максим Шаттам - Обещания тьмы Страница 13

– Да, но последние выделяются даже на этом фоне. Честно говоря, для них стоит придумать новую категорию. По сравнению с тем, что ты держишь в руках, гонзо – настолько невинное зрелище, что я мог бы показать его своему восьмилетнему сыну.

13

Двенадцать фильмов. Тридцать семь партнеров.

Вернувшись к себе в мастерскую, Брэди включил компьютер и вошел в Интернет. Ее первый порнофильм вышел в ноябре девяносто девятого года и назывался «Игривый анал». Само название уже говорило о качестве фильма. У Руби не было фанатского сайта. Она была одной из сотен безымянных актрис, мечтавших прославиться. Однако начиная с осени 1999 года ее имя упоминалось на многих форумах – после участия в фильме «Первоначальный оргазм», и, совсем недавно, в фильме «Ад. Против всех». Эти два диска он приобрел. Последний ему посоветовал продавец. Вместе они нашли целых шесть фильмов с участием Руби, и Брэди купил все. Теперь, держа их в руках, он не мог понять, что чувствует. Любопытство? Возбуждение? Желание? Отвращение? Страх? Наверное, всего понемногу.

Он решил начать с самого старого. Может быть, если смотреть их в хронологическом порядке, он заметит что-нибудь, что поможет в его расследовании?

Неужели он надеется узнать о Руби больше, посмотрев эти фильмы? Порно, где любое проявление чувств фальшиво…

Кто знает?

Он заперся в кинозале и вставил диск в дисковод.

Яркие титры, диалоги, столь же вымученные, как и игра актеров, – с первого взгляда стало ясно, что все это снято ради сексуальных сцен. Первая не заставила себя ждать. Руби в ней не участвовала, и Брэди перемотал вперед. Ему нужно было посмотреть еще пять фильмов.

Вторая сцена. Двое мужчин и женщина. Блондинка лет тридцати с огромными сиськами. Брэди снова нажал на перемотку.

Увидев знакомое лицо он нажал на «рlay». Скучный диалог, и актеры начали немедленно раздеваться. Это была Руби. Почти настоящая. Сколько ей здесь лет? Судя по дате съемок, только что исполнился двадцать один год. Брэди дал бы ей как минимум вдвое больше.

Стоя на коленях, Руби делала минет мускулистому парню. Брэди почувствовал себя неловко.

Никогда раньше он не испытывал смущения, глядя порнофильмы. Лицемерное отрицание мужских инстинктов всегда возмущало его. Только лжец или круглый идиот будет возражать, что порно в современном мире отвечает мужским фантазиям. Брэди вспомнил цифры исследования, которое провел его знакомый журналист: каждую секунду в США тратится почти две тысячи долларов на порнографию. Более пятидесяти миллиардов долларов оборота в год. Каждую секунду на порносайты заходят тридцать тысяч человек. Каждую минуту выходит новый фильм.

Большинство мужчин говорят женам и любовницам: «Нет, что ты, только не я», а сами тратят на порно кучу денег. Истина где-то посередине между ложью, лицемерием и потребностью (пусть стыдной, но древней) – подавляющее большинство мужчин смотрят порно. Уже в древности появились весьма откровенные рисунки совокуплений, а посетители домов терпимости в Риме ждали своей очереди, глядя на сексуальные представления. А если вспомнить средневековые гравюры, восточные иллюстрированные трактаты, фасады индийских храмов…

Для Брэди в этой области табу не существовало. Хотя он и не говорил об этом Аннабель.

Но на этот раз, по непонятной для него причине, образы из фильмов его волновали. Может, потому что он был знаком с Руби? Когда партнер грубо вошел в нее, Брэди нажал на перемотку. Ему не хотелось в подробностях видеть то, что ей пришлось пережить. Он включил нормальную скорость только тогда, когда появилось лицо Руби. Губы ее были раскрыты, как будто она находилась на вершине блаженства.

Но глаза ее говорили об обратном.

Брэди заметил, как ее рука сжала ягодицу партнера, энергично занимавшегося с ней анальным сексом. Вероятно, боль стала нестерпимой. Еще три фильма он просмотрел в ускоренном режиме, останавливая перемотку, когда появлялась Руби. Его член напрягся, хотя происходившее на экране было ему неприятно.

Брэди часто думал о механизме мужского наслаждения. О влечении и инстинктах. О двуликом Янусе возбуждения. О разнице между телом и душой. У кого из них больше власти?

Желание рождается из симпатии, в его основе всегда лежит чувство. Оно приносит наслаждение, освобождает. Брэди считал его рассудочным, контролируемым. Желание – продукт цивилизации и идет рука об руку с соблазном.

Слепая страсть накатывает внезапно, как цунами, из глубин коры головного мозга. Это наследие животного прошлого, непредсказуемое и опустошающее. Страсть поднимается, как прилив, и сносит все преграды. Секс, основанный на животных инстинктах, позволил человечеству выжить. Этот инстинкт заложен в каждом мужчине.

Брэди иногда задавался вопросом: возможно, желание возникло тогда, когда мужчина захотел научиться противостоять инстинктам, контролировать их? Обуздать сексуальность, чтобы мужчину стали меньше бояться. Меньше бояться того, что таится в нем, в самой его глубине. Чтобы отделить животное от человека.

Удалось ли это?

Если хорошо подумать, экономическая и культурная глобализация, которой так боятся в последние годы, в сексуальной сфере существует уже тысячи лет. С единственной целью: добиться триумфа духа и рассудка над животным началом.

Популярность порнографии заставляла Брэди сомневаться в том, что это возможно.

– Я так скоро рехнусь, – сказал Брэди, выходя из кинозала.

Он сделал себе кофе, взял следующий диск.

– Хуже, чем гонзо? – пробормотал он. Он вовсе не был уверен, что хочет это смотреть.

Что, если два последних фильма как раз и уничтожили Руби?

Он допил кофе, глядя на тяжелый силуэт Бруклинского моста, и снова заперся в темном кинозале.

Эти два фильма, как и все, в которых снималась Руби, тоже были непрофессиональными. На обложках повторялось одно и то же имя: Леонард К.

Ленни!

Видео на сайте Руби… Она обращалась к какому-то Ленни. Если поискать в кинокомпаниях, выпускавших эти фильмы, вполне можно напасть на его след.

Первая сцена фильма поразила Брэди своей эстетикой. Второй план – уходящая в сумерки перспектива, снятая с вершины крутого холма. Никаких следов цивилизации, только лес и скалы. Где это снимали? На севере? В Вермонте? В Вирджинии?

Камера остановилась позади сидящей в высокой траве пары. Солнце медленно садилось. Появился крупный план их лиц: молодой мулат и Руби. Ее лицо ничего не выражало. Мужчина поцеловал ее в лоб и предложил подняться.

Планы, стабильные и четкие, свидетельствовали о мастерстве, необычном для фильмов такого рода. Камера следовала за парой, пробиравшейся по узкой тропинке. Затем появились тени каких-то людей. Началась драка. Все выглядело очень правдоподобно. Мулата жестоко избивали. Крупный план его скорчившегося тела, залитого кровью лица.

Затем банда настигла Руби, которая кричала и отбивалась. Ее уволокли в лес. Она все время кричала, потом заплакала. Наконец упала, потеряв сознание.

Она очнулась в комнате без окон. Мокрый пол, освещенный сотнями свечей в пивных бутылках, что-то вроде подземного бункера. Брэди увидел членов банды. Их было шестеро. Они выглядели как готы: кожа, металл, пирсинг, татуировки и макияж. Руби часто показывали крупным планом, Брэди видел выражение ужаса на ее лице. На лицах готов камера не задерживалась, Брэди не мог их разглядеть. Зазвучала музыка, ритмичные удары и протяжное пение.

Мужчины с хохотом набросились на Руби, как дикие звери, сорвали одежду и отступили назад, любуясь обнаженным телом. Она была красива. Ее совершенные изгибы в свете свечей, затвердевшие от холода соски – от этого бросало в дрожь.

Они долго ласкали ее, руки скользили по ее телу – ладони, пальцы, кольца с черепами. Они ощупывали ее как слепые, не пропуская ни одной складки, ни одной впадины.

Руби затихла и перестала стонать. Тени мужчин плясали на стенах, а гипнотический бой барабанов и мерцающий свет убаюкали Руби, ее веки стали закрываться.

На шею ей надели кожаный ремень. В кадре появился один из мужчин, его брюки были расстегнуты, на возбужденном члене виднелась татуировка, плохо различимая в полумраке. Он вошел в нее. Руби не пошевелилась, только открыла глаза.

Мужчина ритмично двигался под монотонное пение, барабанный бой становился громче. Ремень вокруг шеи Руби затягивался все туже, постепенно лишая ее кислорода.

Через несколько минут темп ускорился. В те редкие мгновения, когда на экране появлялось лицо мужчины, было видно, что оно искажено гримасой удовольствия и страдания.

Ремень затянулся еще туже. Веки Руби затрепетали. Вены набухли.

Вдруг камера остановилась на губах Руби. Она, как рыба, жадно хватала воздух ртом, глаза закатились. Брэди увидел, как ее белки покраснели. Это лопались тонкие сосуды. Она вот-вот должна была умереть от удушья.