Александр Ермаков - Махапские землеологи. Фантастический роман Страница 13

Ленин хлопнул дверью и исчез в темноте коридора. Робот-шпион показал освещенную фонарями улицу и поспешил за объектом наблюдения на съемную квартиру.

13

Экипаж махапской разведки вопросительно посмотрел на командира:

– Что будем делать?

Стокар выдержал паузу и хлопнул себя ладонями по коленям:

– Значит так. Наш клиент в опасности. Полигат в любой момент может попытаться наполнить сосуд антиматерией. Если опоздаем – вся операция насмарку. Мы должны опередить молмута! Если Вольёдя примет наш препарат раньше, это поможет великому практику избежать мутации в сознании. Препарат надо развести в воде или в любой другой безалкогольной жидкости. Объект должен выпить лекарство, значит, надо идти на сближение. В целях безопасности корабль не покинет лес. Тогда срочно готовим прилипун! Я лично отправлюсь и продолжу ход операции, – командир почувствовал на себе недовольные взгляды. – Спокойно. Вопрос решен. Всего-то надо побыть пару земных часов невидимкой, подмешать триэс в ночную простоквашу и проследить, чтобы лекарство было выпито. Ну куда мы все вместе? Вы посмотрите, какая там узость и кривизна улиц. К тому же ночная жизнь бурная и куча свидетелей. А вдруг какой-нибудь форс мажор и маскировка исчезнет? Мы не имеем права себя рассекретить. Я постоянно буду на связи. Так что вперед, за работу, – дисциплинированные пилоты согласно кивнули и уткнулись в рабочие экраны.

Стокар достал из сейфа коробочку с препаратом и спрятал в кармане умного комбинезона. В оружейной комнате из личного шкафчика он взял миниатюрный фотонный пургомёт. Оружие приятно охладило ладонь. На рукоятке махап поставил «флажок» на цифру «5». Это означало, что неприятель или ненужный свидетель, получивший в голову фотонную «пулю», должен отключиться с потерей зрения, памяти и устойчивости в ногах ровно на пять минут. Заряд в голове разрывался на сотни фотонных иголок и блокировал нужные рецепторы мозга. При другой настройке пургомет мог запросто врага лишить жизни. Но сверхсекретная операция диктовала другие условия.

Стокар спрятал оружие в кобуру и взял с полки прозрачный пакет с надписью: «перчатки-невидимки», положил в карман и подошел к двухметровому белому шару, выполненному из легковесных полимеров и сверхпрочных сплавов.

Механик открыл люк:

– Прилипун готов. Управление проверил, реактор в порядке, коэффициент липкости в пределах нормы.

– Хорошо. В кассету вакуумной пушки зарядил лазутчика?

– Зачем? Ты же туда и обратно. Мы сами резиденцию просканируем. Там, в Лондоне, у тебя есть один. Не оставляй его там, забери обязательно. Их и так у нас осталось мало, – механик подкрепил просьбу кислой миной.

– Ладно, уговорил, – Стокар хлопнул друга по плечу.

Командир забрался внутрь, где с трудом разместился в кресле пилота. Это был летающий аппарат, рассчитанный исключительно на одно посадочное место. Приборная панель, рычаги и кнопки – всё было перед самым носом на расстоянии вытянутой руки. Стокар задраил люк и нажал кнопку «старт». Пошел обратный отсчет. Командир дунул в экран видео связи и махнул рукой. – Готов. Поехали!

В одно мгновение прилипун покинул космический корабль, бесшумно набрал скорость и исчез в темноте. Через две минуты над британской столицей челнок-невидимка перешел в режим экстренного торможения и пошел на посадку.

Махапский землеолог по навигатору без труда отыскал нужный дом и направил прилипун к окну на втором этаже. Аппарат выпустил мощные вакуумные присоски и зафиксировался на вертикальной стене. Земное притяжение вдавило разведчика в кресло. Бортовой компьютер оповестил сигналом о возвращении микропута. Стокар нажал на кнопку, открыл лючок и впустил маленький цилиндр в челнок. Разведчик машинально разделил носитель на две половинки, обнаружил резервную обойму целой и невредимой, снова закрыл и поместил капсулу в отверстие для подзарядки эфирного ускорителя. Стокар с трудом натянул перчатки, не увидел в зеркале свое отражение, одобрительно кивнул, выбрался наружу и закрепился на карнизе.

В комнате горел тусклый свет и маячила тень постояльца. Русский эмигрант готовился ко сну. Когда объект исчез в уборной, Стокар открыл форточку и бесшумно проник в помещение. Из душевой доносились звуки льющейся воды и фырканье квартиранта. Махап огляделся. Рядом с разложенной кроватью стояла тумбочка, на которой красовались стакан молока и пирожок. Разведчик подошел ближе, достал ампулу с препаратом и вылил содержимое в белую жидкость. Скрипнула дверь уборной, и появился умытый квартиросъемщик. Махап бесшумно попятился назад и застыл у окна. Ленин в нижнем белье, напевая под нос «Дубинушку», подошел к тумбочке, в три укуса съел пирожок, выпил залпом молоко, выключил свет и забрался под одеяло. Через минуту разведчик услышал тихий храп и облегченно выдохнул. Стокар покинул квартиру, залез в прилипун и включил экран наблюдения. Русский политик мирно спал.

Вдруг на приборной доске замигала тревожная кнопка. Стокар уставился на радар инфекционной плотности, где в эпицентре зеленой точкой маячил объект наблюдения. С северо-востока к маячку быстро приближалось большое черное пятно: «Полигат атакует. Всё, что могли, мы уже сделали. Слава богу, успели» – мелькнула мысль, и Стокар переключил эфирный преобразователь. Разведчик увидел, как в окно квартиры залетела черная маленькая, совсем детская, рука. Она зависла над головой спящей жертвы, пошевелила пальчиками, построила одну за другой конструкции: «дуля», «коза», «плэйбой», «о, кей» и, сжавшись в шарик, исчезла в черепе эмигранта.

Стокар прекрасно знал, что экипаж внимательно наблюдает за происходящим и всё равно вышел на связь:

– Липкий вызывает базу. Вы видели? – эмоции переполнили командира, но он быстро взял себя в руки.

– Да, конечно. Мы ведем запись. Что будешь делать?

– Подежурю немного и возвращаюсь.

– Будь осторожен.

– Постараюсь, – командир обвел ироническим взглядом тревожные лица пилотов и переключил дисплей в рабочий режим.

Стокар вывел на экран показания энцефалографического датчика. Волновые колебания мозга объекта в режиме реального времени заставили бывалого разведчика ужаснуться.

***

Крепкий сон запеленал Владимира в смирительную рубашку и, разъединил связь с реальностью. Вдруг в сумерках сознания появилось изображение. Великий оратор увидел живописный пейзаж с перелесками, зеленой травой и чистым утренним небом. Политик взошел на покрытый полевыми цветами холм и посмотрел в лучезарную даль. Владимир ощутил необычайную легкость во всем теле. Какая-то, давно забытая детская радость охватила спящее сознание цельной натуры. Он держал на руках пушистого белого кролика, гладил по спинке, нежно трепал за ухи и кормил морковкой.

В чистой лазури неба появился размытый прозрачный силуэт огромного глаза. Нереальное видение циклопических размеров колыхалось, как волна от легкого бриза. Политик завороженно смотрел на чудесный мираж, наслаждался беспечным сиянием оптимизма, легким дуновением доброй силы и приятным ароматом полезности. Появилось ощущение, что в упор смотрит светлое будущее. Пришло убеждение, что это, несомненно, всевидящее око, может мыслить и говорить. Возникло сильное желание пообщаться, спросить и узнать что-то важное.

Вдруг боковым зрением Владимир увидел в небе черную точку. Она быстро приближалась и увеличивалась в размерах. Не успел политик понять, что происходит, как черное ядро, словно выпущенное из пушки, ударило в голову, и картинку залило чернилами.

Яркая вспышка света разогнала кромешную тьму. Вновь появилось изображение, а с ним разочарование и тревога. Глаз и кролик исчезли. Владимир увидел свою внушительных размеров голову, торчащую из земли, а перед ней на вороном коне темного всадника. Черный плащ, острый меч и рогатое ведро на голове делали образ устрашающим. «Прямо как у Пушкина. Черномора, черт побери, только не хватает» – мелькнула мысль. Политик стоял в стороне и взволнованно разглядывал себя огромного в английской кепке вместо русского шлема. На бородатом лице, размером не меньше трехэтажного дома, застыла гримаса недовольства и следы нервного истощения. «Почему борода? Я же сбрил ее для конспирации, – пронеслась спонтанная мысль в спящем сознании мастера красноречия. – Что происходит? Ничего не понимаю».

Темный всадник спешился, подошел вплотную и глумливо пощекотал мечом в ноздре исполинской головы:

– Ты живой там? Ау! Ну, что пустишь на постой? Мне жить негде. Не глупи, Вова, открой рот.

– Чхи! – голова не сдержалась и чихнула. Странник ловко отскочил в сторону, и облако распыленной влаги прошло мимо. – Ты кто такой?

– Я твой лучший друг, помощник и советник, твои решительность, стратегия и тактика, защитник идей и планов. Открой же ротик, приятель, впусти корефана.