Андрей Гончаров - Яд для императора Страница 14

– Ну, не сказать, что с презрением, – ответил Дружинин, – но оценивает он их весьма скептически. Особенно Мандта с его атомистическим методом. В общем, если называть вещи своими именами, он считает лейб-медика шарлатаном и посредственностью.

– Но ты спрашивал, по его мнению, способен ли кто-то из немцев на убийство Государя?

– Да, спрашивал. Я ведь уже говорил: Енохин не верит ни в убийство, ни в самоубийство Николая. Он даже выразился очень образно… Сейчас, где же это? А, вот, нашел! Слушай: «Они все педанты и невежи и могут погубить больного, который им доверится. Но погубить лишь по незнанию, но никак не по злому умыслу».

– Я читала про этого профессора Енохина, – заметила Катя. – Все, кто оставил о нем воспоминания, пишут о нем как о хорошем диагносте и отличном хирурге. Но в целом он не слишком поднимался над уровнем медицины своего времени. А уровень этот был довольно низкий. То есть дело не в отдельных плохих докторах, а в том, что медицина блуждала в потемках.

– Но мы сюда не уровень медицины прибыли изучать, – напомнил Углов. – А искать убийцу.

– Скажи, Кирилл Андреевич, а как ты вообще представляешь себе ход нашего расследования? – спросила Половцева. – Ты ни разу нам об этом не говорил, а хотелось бы иметь представление.

– Изволь, скажу, – отвечал Углов. – Пока что у нас идет этап первичного сбора информации. Как развивалась болезнь, погубившая Государя, кто его окружал в это время, кто что говорил, делал… В общем, сейчас этот этап заканчивается. Вот завтра Игорь слуг опросит, и будет полная картина. Тогда составим список подозреваемых и начнем работать по каждому конкретно. Пока что я нашел одно несомненное указание на насильственный характер смерти императора: слова профессора Енохина, которые Игорь только что процитировал. Ну, о том, что была какая-то странность в течении болезни. Как будто кто-то добавлял порции яда…

– Ну, еще одно указание у нас было еще там, в нашем времени, – возразила Катя. – Эти самые трупные пятна. Именно когда они появились, среди придворных пошли разговоры об отравлении. А потом они быстро перекинулись в народ.

– Послушай, майор, а почему мы ограничиваемся только слугами? – спросил Дружинин. – Разве Николая не могли отравить его приближенные? Ведь его папочку, императора Павла, убили вовсе не денщики, а гвардейцы! И до этого сколько было цареубийств, и убийцы – всё графы да князья! Разве не мог дать яд тот же Клейнмихель, или Киселев, или Орлов? С ними ты не хочешь побеседовать?

Углов уже приготовился отвечать, но его опередила Катя Половцева.

– Ты, Игорек, у нас специалист по технической части, – сказала она, – вот ею и занимайся. А в историю не лезь, ты в ней ничего не смыслишь. Нельзя мыслить по аналогии: «раз раньше так было, то и теперь должно быть». Все историки и очевидцы сходятся во мнении, что у императора Николая была исключительно дружная и сплоченная команда. Никаких интриг, никаких подсиживаний! Даже удивительно! Николай имел стальную волю и свои решения проводил неуклонно. Но и к советам прислушивался. Он разбирался не только в военном деле, но и в инженерном, принимал участие в разработке многих проектов и хорошо представлял, кто из его помощников чего стоит.

– И какое резюме у этой твоей тирады? – спросил Углов, с интересом слушавший выступление кандидата исторических наук.

– Резюме такое: искать убийцу среди приближенных Николая совершенно бессмысленно – его там нет.

– Согласен, – кивнул майор. – А что касается того, чтобы побеседовать с министром государственных имуществ Павлом Дмитричем Киселевым или с военным министром князем Василием Долгоруковым, то я об этом уже думал. Подумал – и отказался. Конечно, эти люди лучше других знали Николая и могли бы сообщить весьма ценные сведения. Но нужна ли эта информация для нашего расследования? Вот в чем вопрос. Кроме того, очень уж велик риск провала. Я, когда с Орловым говорил, все время чувствовал, что хожу по краю пропасти. А ведь граф не славится своим умом. Самым умным человеком в окружении Николая считался Киселев. Что, если он усомнится в моей легенде? Начнет проверять? Пустит по моему следу шпика? Сгорим, как эта вот спичка!

С этими словами статский советник достал из лежащего на столе коробка длинную спичку с белой головкой и провел ею по обшлагу своего сюртука. Фосфорная спичка ослепительно вспыхнула, озарив сидящих за столом, и спустя несколько секунд погасла.

Глава 8

В императорскую резиденцию капитан Дружинин явился около одиннадцати. Раньше, как объяснила Катя, было невозможно – никто бы не понял. В России вообще никто не вставал с петухами, а уж представители высшего света – тем более.

Важной проблемой явился выбор костюма. Правда, у титулярного советника Дружинина имелся прекрасный сюртук английского сукна. Однако этот предмет гардероба имел один недостаток – он был позаимствован из запасной одежды покойного императора. И могло случиться так, что кто-то из слуг (с которыми титулярному советнику как раз предстояло общаться) мог сюртук опознать. Это означало бы полный провал, чреватый печальными последствиями. Идти в купленной накануне инженерной тужурке тоже было нельзя: возникал резонный вопрос: что делает инженер во дворце? И почему допрашивает слуг?

Выход нашла Катя. Она с раннего утра вооружилась иголкой и в течение часа значительно преобразила одежду, взятую у покойного самодержца. Воротник сюртука получил оторочку другого цвета, такие же накладки были сделаны на карманах.

– Ну, вот так, пожалуй, сойдет, – решила Половцева, когда титулярный советник предстал перед ней в переделанном костюме. – Пусть даже ты встретишь лакея, который этот сюртук сто раз чистил, а все равно с уверенностью опознать его не сможет.

– И вообще ты в этом сюртуке выглядишь в точности как Шерлок Холмс из сериала, – заметил присутствовавший при примерке Углов. – Загадочно и величаво. Сразу видно – сыщик! Все, у кого совесть нечиста, сразу захотят во всем признаться. Глядишь, сегодня и все преступление раскроешь! Мне и париться не придется.

Ободренный этим комплиментом начальства, а также вооруженный последними напутствиями историка-консультанта, Дружинин кликнул извозчика и покатил к Зимнему.

Толпы на площади, по утреннему времени, еще не было, и к дворцу титулярный советник прошел беспрепятственно. Встреченный в вестибюле почтительным швейцаром, он деловито осведомился, где можно найти начальника караула, после чего проследовал в указанном направлении.

Идя по пустому коридору, капитан (как и накануне его начальник майор Углов) поразился полному отсутствию охраны. «Тут даже штурмовой группы не надо, – размышлял он. – Достаточно трех абреков с «калашами» – и вся царская семья у тебя в заложниках. Вот нравы! Дома расскажешь – не поверят!»

– Титулярный советник Дружинин, помогаю чиновнику для особых поручений Углову в расследовании причин кончины Государя Императора! – отрекомендовался он начальнику караула. И, не дав тому задать какой-нибудь лишний вопрос, поспешил вручить «верительную грамоту», полученную от князя Орлова. Как и ожидалось, предписание шефа жандармов произвело нужное впечатление, и караульный офицер выразил готовность оказать возможную помощь. – Мне поручено побеседовать с управляющим дворцовым хозяйством Семеном Худяковым, а также со всеми слугами, – сообщил титулярный советник. – В первую очередь – с теми, кто обслуживал покойного Государя.

– Семен Никитич сейчас занят, вызван к вдовствующей императрице Александре Федоровне, – отвечал караульный офицер. – Беседу с ним придется чуть отложить. А слуг я вам доставлю. Вы с ними как разговаривать будете – в приватном порядке, с каждым по отдельности? Или со всеми вместе?

– Да, приватность желательна, – подтвердил Дружинин. – И вот что, капитан. Постарайтесь в первую очередь отыскать двоих, которые служат во дворце недавно. Один – Петр Возняк, другой – Григорий Кругликов, младший лакей.

– Все сделаем, – кивнул капитан. – Следуйте за мной, сударь.

Он провел титулярного советника в комнату, расположенную недалеко от караульной. Здесь имелись стол, пара стульев – в общем, все необходимое для допроса. Капитан удалился искать слуг, а Дружинин зажег свечи, выложил на стол бумагу, чернильницу, пару стальных перьев и принялся ждать.

Спустя некоторое время капитан вернулся с озадаченным видом.

– Вот ведь незадача! – воскликнул он. – Оказывается, у младшего лакея Кругликова сегодня как раз отпускной день – первый в этом году. И он вышел в город – сказал, что к родственникам.

– А Возняк?

– А Возняка этого чертова нигде нет, – развел руками капитан. – Я уже дал поручения, его везде ищут, но он как сквозь землю провалился. Еще вчера был – а сегодня нет. Так что я вам пока привел старшего лакея Трифона Михайлова, вот он. Будете беседовать?