Михаил Ланцов - Дмитрий Донской. Пробуждение силы Страница 14

— Отче, — слегка кивнул в знак приветствия Дмитрий, с интересом наблюдая, как лицо митрополита удлиняется, а глаза расширяются.

— Княже… — только и смог выдохнул он.

— Да, отче, многие удивлены моим скорым взрослением. Видимо Всевышний, видя нужды и тяготы людей, врученных мне, решил помочь, и явил свое чудо.

— Истинно так, — неуверенно произнес митрополит.

— Что привело тебя в Москву? Полагаю, что какие-то неотложные дела?

— Да, — несколько неуверенно произнес Алексий. Немного помялся, а потом выдал всю диспозицию и свое виденье ближайших политических шагов.

Ему было непросто. Это удивительно быстрое взросление князя выбивало из колеи не меньше того огромного количества новостей и нововведений, которые хлынули на него настоящим потоком. Как на все это реагировать он просто не знал. Вроде бы и интересно, и толково, и вполне разумно. Однако слишком ново и непривычно. Требовалось время, чтобы все это уложилось у него в голове. Да и не это главное. Сейчас требовалось любой ценой вырвать ярлык на

Великое княжение для Москвы. Об остальном он подумает потом.

Глава 10

1362.02.18. Москва

Энрико Дандоло устало покачивался в седле коня, мерно идущего по плотному, утоптанному снегу проторенного пути. Долгое путешествие подходило к своей цели, а он сам находился на грани полного разочарования.

Получив большое письмо от Анны, мать оживилась и буквально расцвела, сбросив, по меньшей мере, лет пять, а то и десять. Все уже давно смирились с гибелью сестры. Все, кроме нее. И тут такой подарок.

Альберто же, новый гл№ава семьи, не очень хотел отправлять кого-то в такую даль. После стольких обманов и провокаций он уже ни во что не верил. Однако Франческа была непреклонна. Мало того, она вновь привлекла своих родичей из рода Морозини, изыскала людей с деньгами и чуть ли не пинком отправила своего сына Энрико проверять эту ниточку. Очень уж хорошо было написано письмо. По мнению всех родичей, знавших Анну — автор письма явно был с ней знаком. Да и почерк изрядно походил. Хотя мама не сомневалась в авторстве.

И вот он, изрядный повеса, привыкший к солнечной Италии, приехал в эту северную глушь. Если бы из-за дерева вдруг вышел псьеглавец, Энрико не удивился бы. Останавливало его возращения только природное любопытство и привычка доводить до конца начатые дела. Наверное, по этой причине мама и отправила именно его в этот поход.

— Ваша милость, — вырвал его из задумчивости начальник отряда охраны.

— Да, что? — Хмуро поинтересовался Энрико.

— Нас встречают, — произнес Витторио и кивнул куда-то вперед.

И действительно — по дороге им навстречу шел конный отряд человек в сто. Их вид разительно отличался от всего, что Дандоло видел в округе. Необычайно длинные копья с маленькими флажками у наконечников и ярко-синие гербовые сюрко. А ведь жители округи не употребляли гербов на одежде. Да и вообще принадлежность к тому или иному сеньору никак старались не обозначать.

Что ждать от этого отряда, было непонятно, поэтому Витторио выдвинул вперед всадников и велел изготовить арбалетчикам. Да, да. Не только Генуя имела славных арбалетчиков, но и практически все города Севера Италии. Просто Генуя умело ими торговала, умудрившись снискать славу и известность своим наемникам. А Венеция скромно употребляла для своих нужд. Вот как сейчас.

Однако «синие» всадники, не опускали копий и не разгонялись для атаки. А, сблизившись, завязали разговор.

К счастью Энрико решил последовать совету «автора письма» и купил в Венеции на рынке несколько рабов из Северо-Восточной Руси. Из числа тех, кто уже освоился с итальянским языком. Вот они и пригодились. В очередной раз. Как оказалось, о каком-то воинском отряде, идущем на Москву откуда-то издалека, сообщили «добрые люди». Посему князь и отправил кирасирскую роту встретить гостей.

— Как князь узнал о нас? — Поинтересовался Энрико.

— То мне не известно, — ответил командир кирасирской роты. — Не моего ума дело.

— Но нас никто не обгонял!

— Даже птицы? — Лукаво прищурившись, поинтересовался Петр Бирюк, который прекрасно знал о голубятне и голубиной почте, что применяли лазутчики юного князя. Ну как применяли? Потихоньку осваивали.

Итальянцу этого намека тоже хватило. Он просто не ожидал, что в этой глуши кто-то держит голубиную почту.

— Твой князь — Дмитрий сын Ивана?

— Да. — Кивнул Петр. — Дмитрий Иванович Московский.

— А нет ли при нем некой Анны? — Оживился Энрико, ведь князь, упомянутый в письме, действительно имелся.

— Как же нет? Есть Анна Андреевна. Хотя она называет себя дочерью Андреа.

— Значит все не зря, — широко улыбнулся Энрико. — Значит именно к твоему князю в гости еду.

— По какому делу? — Нахмурился командир. — С таким крепким отрядом да без товаров?

— По приглашению князя. Я брат Анны.

— О! — Почтительно кивнул командир Петр, совсем по-другому взглянув на Энрико. — Князь предупреждал нас о том, что может пожаловать кто-то из ее родичей.

Дальнейшая дорога прошла для итальянца довольно быстро и легко — в болтовне с Петром. Три дня проскочили как один час. Пока, наконец, не показался город Москва.

Несмотря на сходную с прочими городами русских княжеств архитектуру, этот город сразу выделялся. В нем было много слишком много странных и неправильных вещей. К счастью Петр охотно согласился провести небольшую экскурсию.

— Вон там стоит лесной заводик.

— Завод?

— Да. Заводами Дмитрий Иванович называет большие мастерские. Там делают доски. Без лишней скромности скажу — лучшие доски на всем свете! Одна к одной. Да быстро и ладно так, аж диво берет! А еще чурки из опилок для отопления печей давят. Князь не любит, когда много отходов. Все старается в дело пускать.

— А там что? — Указал Энрико на несколько сараев с трубой.

— Кирпичный заводик. На нем кирпичи делают да черепицу. Посмотри направо. Это таверна с большим постоялым двором, — кивнул командир, на довольно внушительную двухэтажную деревянную постройку. — Ее князь пожаловал твоей сестре.

— А за ней что? Вон там.

— Спиртовой и пивной заводики, да коптильня.

— Спиртовой?

— Князь говорил, что в Италии спирт называют «живая вода» — «аква вита». Он же именует спиртом, то есть, духом вина, извлекаемым из оного.

— Оу… — удивился Энрико. — Интересно.

— Видишь вон тот холм?

— Да, — кивнул итальянец. — Там какие-то большие сараи.

— В них князь держит кур, свиней, коров и кроликов.

— И давно они стоят?

— Первый год только. Но с пчелами у князя нашего все вышло исправно. Пасека растет — уже больше ста семей пчелиных. Мед и воск пошел в достатке. Так что никто не сомневается в удачном исходе дела.

— А вон там что? — Указал итальянец на деревянную вышку странного вида.

— Это пожарная каланча. С нее весь город как на ладони. Днем и ночью на ней стоят княжьи люди. И если где пожар или происшествие какое — направляют туда людей — тех, что подле ее основания ожидают. Там же и бочки с водой, поставленные на колеса, и все прочее потребное для тушения пожаров.

— Странно, — покачал головой Энрико, обращая внимание на то, что в округе еще три такие каланчи было разбросано — аккуратно на возвышенностях. — Почему в других городах Руси я их не встречал?

— Так-то другие города. У нас князь большой затейник. А вот, кстати, и он, — указал Петр на выехавший им навстречу конный отряд.

— Доброго дня, — поздоровался князь с Энрико, когда они сблизились.

— И тебе, доброго дня синьор, — чуть оторопел брат Анны, не ожидая увидеть перед собой юношу лет пятнадцати, да еще и знавшего язык его Родины. Ведь сестра в письме писала о десяти годах. Неужели оно так долго шло?

— Удивлен?

— Да, — не стал отрицать Энрико.

— Я выгляжу старше своих лет. А языку твоя сестра учила. Мы много времени проводим вместе.

— Я могу ее увидеть?

— Конечно, следуй за мной. А своих людей можешь разместить в таверне. За мой счет, разумеется. Вы ведь мои гости. Только постарайтесь не спалить ее.

— Это очень любезно с вашей стороны, — удовлетворенно кивнул Энрико и, кивнув Витторио, направился за князем.

Спустя минут пятнадцать Энрико, проследовав через ворота деревянной крепости, достиг крыльца в какой-то большой деревянный дом. И замер, словно парализованный. Там стояла его сестра, придерживая большой живот и нервно улыбалась. Для него это было совершенно неожиданно. Все-таки смириться с гибелью близкого человека и жить с этим, а потом, вдруг, увидеть его живым и здоровым — непросто.

Энрико спрыгнул из седла и, чуть пошатываясь, направился к Анне.

— Я… я уже не верил…. Мы все потеряли надежду….