Почти Целитель. Часть третья (СИ) - Коткин Андрей Страница 14

— Но в дальнейшем, когда научится, он сможет ходить?

— Первый человек, которому я пересадил ноги, прошел свои первые несколько шагов уже к вечеру.

— Тогда… какую хочешь награду, за то, чтобы ты начал возвращать конечности в первую очередь нашим увечным воинам?

— А их много?

— У японцев один из способов наказания для тех, кто отваживался им сопротивляться, прежде чем попасть в плен, было отрубание правой руки. Так что да, много.

— Тогда возникнет проблема, где взять для них новые конечности, ваше величество. — Иван озабоченно взглянул на Цыси, не зная, как та прореагирует на возникшее препятствие для выполнения ее пожелания. — А про награду предлагаю вам самой решить, когда я в декабре обратно к себе собираться стану.

— Вопрос, где взять конечности, пусть тебя не волнует. В конце концов, наши тюрьмы переполнены бандитами и убийцами. Пусть хоть своей смертью принесут пользу хорошим людям. А насчет награды ты хорошо придумал. Делай необходимое, и я не поскуплюсь.

Словом, уже на следующий день конвейер по пересадке конечностей заработал. Очки опыта полились, пусть не рекой, но полноводным таким ручьем, точно. Даже один из китайских генерал-губернаторов, из Юньнаня, кажется, через эту процедуру прошел. У него вместо ноги протез стоял. После приживления конечности лично подошел, чтобы поблагодарить своего целителя. Подарил в знак благодарности огромный полностью заполненный маной накопитель, на двести пятьдесят тысяч примерно. Очень кстати он оказался, а то у Ивана, несмотря на его, нереально быстрое восстановление запаса маны, собственные накопители уже дно показывали. Нет, стоило пожелать, ему бы предоставили этих накопителей с маной сколько угодно, но так, без всякой внешней поддержки работа Лудильщикова гораздо более выигрышно смотрелась, а, значит, по итогам он мог рассчитывать на гораздо более значительное вознаграждение. Впрочем, даже если бы императрица Цыси вообще забыла бы про свое обещание достойной оплаты, Иван страдал бы уже не слишком сильно. Две новые единицы Духа вполне бы примирили его с несовершенной действительностью.

Интересным результатом деятельности нашего героя стало то, что большинство преступников из столицы срочно откочевали в другие города. В тюрьмах то их число как-то резко поубавилось, а потребность в конечностях для преданных императрице увечных воинов сохранялась высокой.

— Вась, а как ты думаешь свои три с лишним пуда серебра до своего дома доставлять? — Поинтересовался Иван после того, как возвратился в этот день домой. Слава богу, количество ценных для китайской короны увечных в Пекине постепенно подходило к концу. Сегодня вон, работа закончилась, едва день за середину перевалил.

Лицо их наблюдателя перекосилось в горестной гримасе.

— Не сыпь мне соль на раны, командир. Я день и ночь над этим думаю, уснуть не могу.

— А хочешь, я обменяю твое серебро на золото? Там золотом всего-то выйдет фунтов восемь примерно.

— Век за тебя, командир буду бога молить и детям своим завещаю. — Оживился необычайно их скопидом.

— Ты сначала их заведи, балабол, детей-то. А обменять…. Тащи свою тяжесть ко мне в комнату.

И вовсе это не благотворительность со стороны Лудильщикова. Решил он, пока еще немного времени есть, нанести еще на себя татуировки, насколько его запрятанного в речке серебра хватит. А эти Васькины запасы стоило оставить на нужды содержания поместья. Тысячи лан надолго должно было хватить. Для повседневных трат серебро было просто намного удобнее, чем золото. Осталось только управляющего толкового нанять. Вроде, про одного такого ему его повариха рассказывала, не та, что молодая, а старуха. Она за свою долгую жизнь много с кем знакома была. А тот, кого она прочила в управляющие, просто остался без работы вследствие нашествия ихэтуаней. Сожгли его поместье вместе с хозяевами. Его тогда просто в доме не было, а то тоже бы не уцелел.

— Ответьте мне, мастер Лю, — начал свою давно разработанную операцию по добыче сведений наш герой. — Не знаете ли вы, где можно методичку с информацией по начальному обучению китайских артефакторов приобрести?

— А зачем она тебе? — Спросил старый мастер, аккуратно и точно вгоняя в кожу Ивана укол за уколом. — Вообще-то подобная литература строжайше запрещена для вывоза за границы территории Поднебесной.

— Понимаете, мастер, есть у меня сестренка младшая, очень увлеченная всем магическим особа. Подумал я, что то, что тут у вас начальным курсом для артефакторов считается, у нас за божественное откровение сойти сможет. Будет ей профессия востребованная на всю ее жизнь.

— Хорошо придумал. Только недешево тебе учебники для артефакторов обойдутся.

— Недешево, это сколько? — Кажись, есть поклевка!

— Полданя серебра. Но ты учти, что в предлагаемом мной комплекте будут учебники не только для начинающих, но и для продвинутого уровня тоже.

— Для сестры ничего не пожалею.

— Тогда сейчас закончу работу, принесу продемонстрировать.

Нынче мастер накалывал Ивану довольно простую картинку без дополнительных полезных эффектов. Чисто на плюс один к Духу. Зато и по деньгам выходила сущая чепуха, и места на коже малюсенькая татуировка почти не занимала. Старик ее вообще среди колец дракона разместил, и она там вписалась, словно специально туда и создавалась изначально. А еще аналогичные татуировки у мастера в альбомах представлены были и для повышения остальных четырех Характеристик, но из них Иван выбрал лишь на Интеллект. Это уже на завтра в планах намечено. А если отдать деньги за заветные учебники, так планов по новым татуировкам и вовсе почти не останется. Серебра хватит лишь на еще одну продвинутую татуировку, должную увеличить скорость каста заклинаний. Ну и Ловкость прибавить на четыре единицы, но это уже для Вани не так существенно было.

Учебники сами по себе оказались артефактами, поэтапные картинки того, как оно должно быть в идеале в результате тех или иных действий будущих артефакторов, всплывали над страницами в виде объемных миражей. А Ваня еще в душе сетовал на необычайную дороговизну для нескольких потрепанных книжек. Пожалуй, тысяча с хвостиком рублей за такое количество необычных артефактов — это он еще очень дешево смог их приобрести. Повезло. У мастера Лю учебники эти от сына артефактора остались. Погиб тот начинающий мастер девять лет назад. Ушел добровольцем в войско, что собирали для отражения агрессии на Китай японских демонологов и не вернулся. Мастер Лю потому и продал Ивану запретную для иностранцев литературу, что Иван тоже с японцами воевал.

Вернулся к себе в поместье, открыл первый учебник и завис. Смог оторваться от занятных картинок, только когда уже за окном утренняя заря заалела. Кажется, Иван себе новое интерес в жизни нашел, а то старый, связанный с полетами в воздухе уже изжил себя. Еще забота появилась: закупить на рынке расходные материалы для первых своих поделок в этой области.

К огромному Ваниному сожалению, текущие обязанности по излечению китайцев, которые он практически добровольно взвалил на себя, почти не оставляли ему времени днем для того, чтобы зависать с самообучением артефакторике, только ночь на то и оставалась. Благо еще, что с преодолением третьего барьера Выносливости, необходимость в сне для молодого летуна полностью отпала. Нет, в охотку то, он вполне мог и вздремнуть, но насущной потребности в том уже не ощущал.

До намеченной даты возвращения к своим войскам оставалось три дня, когда Ивана снова во дворец императрицы вызвали.

— Прежде, чем я скажу о твоей награде, ответь мне бо И-вань на один вопрос. — Императрица смотрела прямо в глаза Лудильщикова, словно пыталась отыскать ответ на свой еще не заданный вопрос именно там. — Ты не хотел бы насовсем остаться в нашей стране? Такие люди, как ты, очень нужны моей империи.

— Простите, ваше величество, у меня клятва, зафиксированная Системой, я ближайшие полтора года совершенно не могу распоряжаться собой, так как вынужден продолжать службу в армии его величества Павла Федоровича. — Какое счастье, что у Ивана есть такая отговорка, а то не факт, что продемонстрировавшего такой редкий талант вообще выпустили бы из страны. Жить же постоянно в Китае, пусть даже в своем личном поместье… слишком уж китайцы иностранцев не любят. Вряд ли получится у Лудильщикова стать здесь своим.