Инженер страны Советов - Евгений Владимирович Панов Страница 14

– А я на что? Неужто в стороне останусь? Так что давай, определяй мне фронт работ. Тебе самому-то как, копать или собирать удобнее?

– Мне удобнее на завалинке сидеть да на молодых покрикивать, – Федор засмеялся, – но лучше я копать буду, а вы вдвоем собирайте. Да где ее черти-то носят? – Он слегка прикрикнул, чтоб в доме слыхать было.

– Она драники затеяла пожарить. Говорит, вкусные будут… – Я невольно сглотнул слюну, вспомнив аппетитный запах на кухне.

– Нет, ну ты погляди! – усмехнулся Федор. – Эка она для тебя-то расстаралась.

– Это почему для меня? – не понял я, но Федор лишь хмыкнул и махнул рукой.

Картошку копать начали вдвоем. Где-то через полчаса нас позвали в дом завтракать. Драники были чудо как хороши. Федор ел, нахваливал и бросал насмешливые взгляды то на меня, то на племянницу, от которых она краснела. Только успели поесть и выпить по кружке чая, как под окнами остановилась телега, в которую была запряжена лошадка меланхоличного вида.

– Дядя Федя! – С телеги спрыгнул парнишка лет пятнадцати и заорал на всю улицу.

– Чего тебе, оглашенный? Я же велел в обед приехать. – Федор высунулся по пояс в открытое окно.

– Мне батя велел после обеда в леспромхоз ехать за срезками, так что давай сейчас тебя отвезу, а то потом никак не смогу.

– Эх, ладно, иду. – Федор подхватил костыль и кряхтя встал с лавки. – А вы, молодежь, тут уж сами хозяйствуйте. Я до вечера задержусь. Картоху копайте, да про баню не забудьте.

После ухода Федора Татьяна быстро помыла посуду, и мы вдвоем вышли в огород. За шутками и рассказами Татьяны о жизни в городе время летело незаметно и работа спорилась. Примерно часа через полтора от изгороди раздался довольно красивый певучий голос:

– Ой, Танька, а кто это у вас тут? Никак постоялец какой, али еще кто?

У забора стояла красивая статная девица с внушительным бюстом, который всячески старалась подчеркнуть, и с глазами, как говорят, с блядинкой.

– Здрасте, – увидев, что я обратил на нее внимание, девица расплылась в улыбке до ушей.

– День добрый, – только и успел произнести я, как в разговор вступила Татьяна, при этом едва не шипя как кошка.

– Чего тебе, Зинка? Иди куда шла и не мешай людям работать!

– Так я, может, до вас и шла. Вот с постояльцем вашим познакомиться да за покупками в наш коопторг пригласить. Может, ему папиросы надо, а у нас только завоз был. Да и другого чего для мужчин есть… – При этих словах бюст заметно колыхнулся.

– Благодарствую, но папиросы мне без надобности, – поспешил я ответить, так как видел, что Татьяна готова буквально взорваться, – не курю я. Ну а насчет остального, то там видно будет. Может, и зайду что прикупить.

– Так вы заходьте. Любого спросите, где наш магазин находится, так вам скажут. Меня Зинаида зовут. А вас?

– Михаил, – я слегка кивнул головой.

– Так вы заходьте, Михаил. Я вас буду ждать! – Зина победно улыбнулась и пошла вдоль улицы, выписывая бедрами так, что едва не снесла ими пробегавшего мимо пацаненка.

– Зинка-шалава, – зло прошипела Татьяна.

– Да не обращай на нее внимания, – махнул я рукой. – Любопытная она только очень.

– Ага, любопытная. Ни одного более или менее стоящего мужика мимо себя пропустить не может. Говорю же, шалава. – Моя напарница по сельхозработам просто пылала от праведного гнева.

– Ну вот видишь. Сама же говоришь, что стоящего, а я-то побитый весь, будто забулдыга какой. Глянешь, так чистый вурдалак.

– Да ты… ты… ты такой… вот… – Татьяна не нашла слов и замолчала, покраснев при этом.

– Да брось ты. Обычный я. Давай лучше еще парочку рядков выкопаем и баней займемся, а то Федор вернется, а мы ничего не сделали….

Федор вернулся ближе к вечеру, когда уже вовсю смеркалось, с какой-то веселой злостью. С подводы, на которой он приехал, к воротам полетели пара объемных тюков и свернутый матрас.

– Ты чего это разбушевался? – Я как раз вышел из бани, которую пропаривал перед помывкой.

– А все, уволили меня. Как только нас арестовали, так завхоз, вражина, своего родственника пристроил на мое место. Не ждал, что я вернусь. Думал все, в Сибирь меня упекут. Да вот хрен вот ему! – Федор, похоже, слегка принял на грудь. – Хотел было рожу ему раскатать в блин да потребовать свое место назад, но уж больно родственника его жалко. Нормальный вроде мужик, семейный. Плюнул я на них и расчет взял. Так что принимайте постояльца. Пару-тройку дней отдохну, по дому дела кое-какие переделаю и пойду в артель к Филиппычу устраиваться. Давно он меня уже к себе зовет.

– Да какой же ты постоялец, дядя Федя! – Татьяна выскочила на шум из дома. – Твой же дом, так что живи на здоровье. Я сейчас тебе в комнате постелю, а завтра сам выберешь, где тебе удобнее.

Баня удалась на славу. Федор совместно с пришедшим со службы Николаем в четыре руки исхлестали меня вениками так, что ноги не держали. Зато после, когда сидели, остывая, в предбаннике и пили ядреный квас, почувствовал себя как заново родившийся. Как говорил (или только еще скажет?) товарищ Сталин, жить стало лучше, жить стало веселее, товарищи.

Со службы Николай принес обещанные чертежные инструменты, логарифмическую линейку, пользоваться которой в свое время нас, оболтусов-студентов, научил старый преподаватель сопромата в университете, и десяток листов белой бумаги примерно нулевого формата. Качество бумаги, конечно, не очень, но на безрыбье сойдет и такая.

На следующий день я с утра попытался было помочь докопать картошку, но был изгнан с огорода со словами, что и так почти всю накануне выкопали, мне надо заниматься серьезными делами, а не в земле ковыряться. Тем я и занялся. И тут меня ждало первое и достаточно приятное открытие: оказывается, я прекрасно помнил все расчеты, что мы делали, когда строили вертолеты в моем будущем, все чертежи были будто бы перед глазами, а вся документация времен работы в Кумертау на вертолетном заводе тоже будто вчера прочитана. Нет, память не стала абсолютной, как у большинства попаданцев из книг, она стала ярче, что ли. Стоило слегка поднапрячь извилины, и в голове всплывало, казалось бы, давно забытое. И вот на лист ватмана (буду так называть) легла первая линия, а на отдельном листе появились первые строчки расчетов.

Я так увлекся, что пришел в себя, когда кто-то чуть заметно тронул меня за плечо. За моей спиной стояла Татьяна и с каким-то благоговением смотрела на не совсем ей понятные линии и столбики цифр. За окнами смеркалось. Это что же,