Ростов-папа - Дмитрий Николаевич Дашко Страница 14

– А ну постой! – чуть не заорал я.

Арестованный замер и удивлённо оглянулся.

– Что ещё?

– Сейчас узнаешь.

Я обошёл его и встал напротив лицом к лицу.

– Ты на какую ногу хромаешь?

– На правую. Осколок в неё прилетел, с той поры и припадаю.

– Петь, – попросил я, – а ну закатай гражданину Челдонину правую штанину.

Напарник понимающе кивнул и выполнил мою просьбу.

На ноге арестованного я увидел то, что хотел: огромный безобразный шрам.

– Теперь левую.

Левая нога выглядела совершенно здоровой.

Я попросил Петра нож и разрезал ими верёвку на руках Макара.

– Гражданин Челдонин, вы свободны.

– Как это? – растерянно замигал Гриценко.

– Наш преступник хромал на другую ногу. Это не Челдонин.

– Здрасьте – приехали! – усмехнулся Пётр. – По горячему, значит, не раскрыли.

– Не раскрыли, – согласился я.

Мы вернулись к телеге, оставленной на околице села.

– А где ваш подозреваемый? – удивился Нефёдов.

– Наш московский Пинкертон опытным путём установил, что тот не виновен, – поддел меня напарник.

– Ну, в квалификации товарища Быстрова я не сомневаюсь, – не поддержал его шутку эксперт. – Кстати, пока вы ходили, я кое-что припомнил. Надеюсь, информация вам пригодится.

– Что вы вспомнили? – заинтересовался я.

– Это не первое подобное убийство. Где-то месяц назад я уже сталкивался с похожим. Только там убили мужчину.

– Что объединяет эти убийства?

– Мужчине размозжили голову. Удар нанесли предметом, завёрнутым в мешковину. Даст бог памяти, тело мы нашли верстах в пяти от Алексеевки.

– А почему вы только сейчас вспомнили об этом убийстве?

– Вы бы знали, сколько трупов проходит за неделю через мои руки, – вздохнул Нефёдов. – Человеческая жизнь нынче не стоит даже ломаного гроша.

– Это временно! – воскликнул Пётр.

– Всё на этом свете временно, – философски протянул эксперт.

Видя, что Пётр уже начинает заводиться, я остановил его:

– Так, Петь, давай обойдёмся без диспутов. У нас, между прочим, два трупа и, похоже, будут ещё, если мы не найдём убийцу.

– Аполитично рассуждаешь, Жора! Ты ведь комсомолец!

– А ещё без пяти минут член партии. Только сейчас надо сконцентрироваться на другом. Поехали в город, будем поднимать все аналогичные убийства, скажем, за весь год.

Напарник насуплено кивнул.

Глава 10

И опять мы с Петром засели в архиве уголовного розыска, перелопачивая покрытые толстыми слоями пыли документы. Первым делом, конечно, подняли убийство, о котором упоминал эксперт Нефёдов. Далеко по нему ростовские сыщики не продвинулись, даже личность погибшего не установили. Аналогичная история была и по другим смертям, которые походили на недавнее происшествие возле Алексеевки.

По сути уголовные дела представляли собой скупую выдержку из протоколов осмотра, другой полезной информации в них не было, при этом не сказать, что сыщики действовали спустя рукава. Работы проделывалось много, но зацепиться хоть за что-то так и не удалось.

Увы, мне это тоже было хорошо знакомо.

Пётр раздобыл детальную карту города и его окрестностей, мы отмечали на ней карандашом места, где были найдены трупы.

Некоторых мертвецов обнаружили слишком поздно, практически в скелетированном виде, объединял их всё тот же изуверский удар по голове. В ранах тех, кто сохранился лучше, была обнаружена мешковина и частицы бумаги.

– Упасть и не встать, – ошалело протянул я.

Пётр посмотрел на меня красными от воспаления глазами.

– Это Ростов, Жора. Поверь, ты ещё и не такого у нас насмотришься.

– В Москве и Петрограде тоже всякого хватает, но у вас реально творится такая жесть…

Напарник удручённо кивнул.

Результаты расследований не радовали, за двенадцать календарных месяцев произошло одиннадцать зафиксированных случаев, погибло три десятка человек, что самое страшное: почти половина – дети.

Я человек нечувствительный, но даже у меня волосы стали дыбом от масштаба происходящего. Где-то под Ростовом орудовала тварь, которую уже было нельзя назвать человеком.

– Нелюдь! – ударил кулаком по столу я.

Если верить в предопределённость и судьбу, быть может именно поэтому жизненные перипетии занесли меня сюда, в Ростов-на-Дону, чтобы найти и поймать этого гада.

Я понимал, что у него могут быть какие-то помощники, однако убивал всегда один, об этом свидетельствовал характерный почерк преступления. И речь уже шла по сути о промышленных масштабах. Я должен остановить эту проклятую фабрику убийств.

– Есть какие-то мысли? – спросил Петя.

– Давай рассуждать вместе. Ни один из трупов не опознан… О чём это говорит?

– Приезжие.

– Точно. Логично предположить, что преступник каким-то образом выходил на них на вокзале.

Я вспомнил дело московского маньяка – Упаковщика, и ощутил приступ вдохновения.

– Что если наш злодей – извозчик? В таком случае, он уже успел примелькаться на вокзале и не вызывает ни у кого подозрений. Люди выходят из поезда, у многих куча вещей, багаж, садятся к нему, он везёт пассажиров и по пути убивает, – продолжил размышлять я.

– Не забывай, что ему почему-то хватает всего одного удара, чтобы лишить человека жизни. Нет никаких следов борьбы, а убитыми порой бывают и двое и трое… Что, он опаивает жертв какой-то гадостью?

– Не исключено, – подтвердил я. – Но мне кажется верным иной вариант: убийца устраивается вместе с будущими жертвами на ночлег. Как только жертвы засыпают, он проламывает им голову с помощью какого-то предмета, завёрнутого в мешковину.

– А бумага зачем?

– Зачем… – Я задумался. – Знаешь, это, может, звучит дико, но что если он так помечает жертву в темноте… Кладёт на голову листок бумаги, она даже в темноте видна, затем бьёт по голове. Отсюда и запредельная меткость.

– У меня прям мороз по коже после твоих слов, – признался Пётр.

– Да я и сам себя не в своей тарелке чувствую. Это ж каким надо быть хладнокровным ублюдком, чтобы творить такое!

– Может собрать всех наших и устроить на вокзале облаву среди извозчиков? – сходу предложил Пётр. – Вдруг удастся расколоть гада?

– А если нет – тогда что? Спугнём, – вздохнул я.

– Так мы в первую очередь хромых проверим! – продолжил гореть напарник.

– А тебе истории с Челдониным не хватило? Примета зыбкая, да и это мог быть не сам убийца, а его сообщник. Что тогда?

– Ну не могу же я к каждому извозчику «ноги» приставить. Да у нас столько народа нету! – в сердцах воскликнул Пётр.

– Давай не будем дёргаться и продолжим рассуждать, – охладил вспышку его темперамента я.

– Ну… попробуем.

– Мы с тобой пришли к выводу, что убийства происходят во время ночлега. Вряд ли наш упырь убивает в чистом поле, скорее всего, это происходит в каком-то помещении, причём оно должно быть скрытым от любопытных глаз.

– Согласен. В деревне на одном концу чихнут, так на другом