Роман Злотников - Генерал-адмирал. Взлет Страница 15

— Как же я могу это сделать, уважаемый Сергей Юльевич?

— Ну, просто скажите мне, кто вы такой, — твердо произнес Витте и взглянул мне в глаза.

Ох и не хрена ж себе! Это что, еще и он меня вычислил? Где я мог так спалиться-то?

Я несколько мгновений молча смотрел на Витте, изо всех сил стараясь сохранить каменное лицо, а потом осторожно произнес:

— В смысле? Какой-то у вас слишком общий вопрос. Или мне расценить его как сомнение в моем происхождении?

Витте вздохнул:

— Если бы я знал… Нет, в вашем происхождении у меня никаких сомнений нет. Но… какой-то вы не такой совсем. Ни на кого не похожий. И вроде не от мира сего, а как только начнешь анализировать, так просто завидки берут — мне б такую хватку…

И, свернув этот выбивший меня из колеи разговор, он отошел в сторону.

Я дождался, пока Витте исчезнет в толпе придворных, и перевел дух. Вот ведь, блин, что-то я осторожность потерял, похоже. Считаю, что уже полностью вжился, растворился на фоне местных, а стоит кому-то бросить взгляд со стороны, охватывающий, так сказать, картину сверху, во всем ее объеме, так сразу у умных людей начинают появляться вопросы. И ведь деваться некуда. Убей бог, в ближайшее время еще больше засвечусь. На той же военной реформе. Хотя куда уж больше-то?..

Опубликованные документы произвели в военной среде эффект разорвавшейся бомбы. Основная часть генералитета немедленно начала обвинять меня в некомпетентности, волюнтаризме, заявлять, что исполнение требований, заявленных в данных документах, возможно «в достаточном объеме» только в том случае, если военный бюджет будет увеличен не менее чем в два раза. Короче, шум стоял огромный. И только поддержка Витте помогла мне удержаться в своем кресле, после того как государя забросали пачками петиций как от отдельных заслуженных военачальников, так и от целых собраний ветеранов и групп офицеров, призывавших российского императора «спасти армию» путем избавления ее от некомпетентного руководства.

А затем разразилась настоящая буря. Потому что я заявил, что, ежели мы не можем в рамках существующего военного бюджета привести армию в должное состояние, значит, армия будет сокращена до той численности, для каковой этого военного бюджета хватит. Ибо хорошо обученный, оснащенный и подготовленный солдат на поле боя способен заменить двоих, а то и троих слабо подготовленных. А эти трое слабо подготовленных, между прочим, обходятся казне куда дороже, чем один хорошо подготовленный, даже если на его подготовку расходуется больше средств. Вот тут-то в войсках и в обществе поднялся такой ор, что я едва не оглох. Подобных обвинений во всех смертных грехах я еще не слышал. Причем обвиняли меня в едином порыве как генералы, так и «прогрессивная» общественность, сливаясь, так сказать, в экстазе.

Чуть погодя к этим воплям присоединили свой голос и союзники. Французы прислали делегацию поинтересоваться, что происходит и не собирается ли Россия под маркой военной реформы резко соскочить «с крючка» и выскользнуть из подготовленной ей роли основного «мальчика для битья» для набирающей силы Германии. Потерянные Францией Эльзас и Лотарингия пеплом Клааса стучали в галльское сердце,[13] но французы были достаточно умны, чтобы понять: шанс вырвать эти провинции из рук набравшей силу Германии у них появится только в случае, если основные силы немцев будут очень сильно заняты где-то еще, далеко от германо-французского фронта. И лучшим кандидатом на это «где-то еще» являлась именно Россия. А тут возникли слухи, что она собирается сокращать свою армию. Непорядок…

Меня вызвали в Зимний, где я вместе с племянником заверил союзников, что ничего непоправимого не происходит. Наоборот, после всех сокращений и реорганизаций русская армия непременно станет сильнее и боеспособнее, что позволит ей с честью исполнить свой союзнический долг. Французы отбыли домой, слегка успокоенные, но все равно продолжавшие немного нервничать. Так что к следующим шагам по осуществлению военной реформы я приступил только осенью.

После разработки и опубликования вызвавших такую бурю документов комиссия по организации Генерального штаба была разбита на три конкурирующие между собой группы офицеров, которым поставили сходные задачи по скорейшему внедрению в войсках, так сказать, буквы и, что более важно, духа этих документов.

Я по собственной службе знал, как много вполне себе разумного и необходимого из того, что провозглашается приказами и наставлениями, безнадежно тонет в том, что зовется «сложившейся практикой». Именно ее нам всем и предстояло сломать. Но делать это везде и сразу — значит загубить дело и не добиться никаких успехов. Поэтому прежде всего каждой из групп была поручена организация трех «пробных офицерских частей» в Туркестанском, Сибирском и Уральском военных округах. Подальше, так сказать, от посторонних глаз…

Глава 4

— Ну-кось, пособи!

Панас с охотой ухватился за заводную ручку и с душой крутанул ее. Грузовик чихнул раз, другой, третий, а затем выплюнул целую струю вонючего черного дыма и зарокотал мотором.

Митяй разогнулся и, ухватив на крыле скомканную тряпицу, принялся вытирать испачканные руки, параллельно оттопырив ухо и прислушиваясь к работе мотора. Тот время от времени чихал и кашлял, но не глох, спустя пару мгновений восстанавливая свой ровный рокот. По мере прогрева приступы чихания и кашля случались все реже и реже. А когда Митяй, отбросив тряпицу, взобрался в кабину и надавил на газ, мотор радостно взревел, набирая обороты, и после этого зарокотал совсем уж ровно.

— Где бензин покупаешь? — спросил Митяй у Панаса, спрыгнув на землю.

— Ну, дык, ето… — Панас смущенно почесал затылок, — люди привозят.

— У татар небось? — прищурился Митяй.

— У них, — тяжело вздохнув, признался Панас.

— Воют! — Митяй воздел вверх палец. — Оттуда-то все твои беды. У них топливо дюже грязное и разбодяженное. От такого мотор быстро портится, и после ему дорогой ремонт нужен. Так что ты всю свою экономию, которую получил, покупая топливо непонятно у кого, тут же в ремонт и ухнешь. Да еще и своих деньжат приплатишь. Техника — она вежества требует и правильного с нею обращения.

— Так это что, ничего и поделать нельзя? — охнул Панас. — Ты уж, сосед, расстарайся. А уж я не обижу.

Митяй задумчиво покачал головой:

— Ну не знаю… Я тебе нового масла залил, пущай мотор промоет как следует. Вот только не уверен, что этого достаточно будет. Да и это масло, как часов десять проработает, опять менять придется. Слишком грязное будет. А бензин покупай только «Великокняжеский», вот в таких канистрах. — С этими словами Митяй поднял стоявшую у левого переднего колеса десятилитровую жестяную канистру с выдавленной на боку короной и монограммой «ВК». — Тогда и машина тебе спасибо скажет, и тратиться на ремонт куда меньше станешь.

— Ну дык этот-то дорогонек будет, — почесал в затылке Панас, — татары вдвое дешевле продают. В разлив-то…

— Вот чудак-человек! — удивился Митяй. — Я ж тебе русским языком сказал, что ты всю свою экономию на скорый внеочередной ремонт пустишь, да еще и своих приплатишь. Ну как ты не понимаешь — боком тебе твоя экономия выходит! Сколько ты за полгода наэкономил-то? Рублей двадцать? Так из них ты мне сейчас заплатишь, потом масло, которое в другом случае часов триста в двигателе без замены проработало бы, уже через десять часов менять придется. И опять же далеко не факт, что после всех этих дел мотор у тебя долго протянет. А знаешь, сколько переборка мотора стоит? Только работа — сто рублей. А там еще запчасти — кольца поршневые, вкладыши, сальники, свечи опять же… Ну и посчитай, что тебе дороже обойдется — дорогим бензином заливаться или после дешевого ремонтироваться.

Панас вздохнул, повел могучими плечами и скривился — видно, клял себя за то, что повелся на всякие слухи и купил такую хлопотную штуку, как «антанабиля». Нет, покамест с ней все эти проблемы не начались, Панас этой штуковиной был вполне доволен. А то как же — есть не просит, копыта ковать не надобно, а груза везет как три воза. Да и шустро! Ежели раньше даст бог раз в месяц на ближайшую ярмарку выбирались, то как «антанабилю» купили, почитай кажный выходной. Да и не только на ближайшую, а и на Нюшинскую, и на Поневскую ездили. А до Поневской — шутка ли, почти сто верст в один конец! Да ежели б «антанабили» не было, о поездке на Поневскую ярмарку и думать забыли бы. А так — не только съездили, но и расторговались куда как хорошо. В тех местах пасеки пока никто особенно не держит, так что прихваченные с собой в кузов десяток бочонков свежего меда ушли прям влет и за хорошую цену. Почитай десятую часть своей цены «антанабиля» за одну поездку окупила. И вот-те на…

— Да не переживай ты так, — усмехнулся Митяй. — Слышь, как мотор ровно работает? Похоже, не испортил ты его своим бодяженым бензином. Авось обойдется. Только теперь уж не жалей денег на хороший. И масло пусть Остап поменяет, как я сказал, не позднее чем через десять часов. А насчет бензина я тебе вот еще что скажу — ныне у нас специальные заправочные станции строиться начали. Так что теперь сможешь хороший бензин и в разлив брать, а не только в банках и канистрах.