Михаил Ланцов - Помазанник из будущего. «Железом и кровью» Страница 15

- Конечно. Тот участок обороны отлично просматривался с КП . - Голицын смущенно улыбнулся. - После того, как мне сообщили о попытке штурма, я внимательно наблюдал за ходом развития событий. Сам догадался полк поднять и повести во фланг наступающей пехоте северян?

- Сам. Там же в лоб было бы самоубийством. Да и бойцы пятого сводного полка очень энергично отступали, - Голицын улыбнулся. - Могли затоптать.

- Удар вашего полка, зашедшего через улицу, выходящую с фланга наступающей бригады, смешал все их планы. Буквально через пару минут, после вашего ранения мы успели оперативно перебросить четыре пулемета и организовать засаду.

- А что с моими ребятами?

- Они устояли на своей позиции, но треть полка убита или ранена. Янки плюнули на вас довольно быстро и решили продолжать наступление.

- Погодите ка... - недоуменно посмотрел Михаил на Александра.

- Твой полк просто заблокировали, выкатив туда несколько полевых орудий. Они надежно заперли твоих людей на позициях за баррикадами. Атаковать по узкой улице пушки, заряженные картечью самоубийство. И твой заместитель, майор Джордан, это понял.

- Он жив?

- Да, но ранен. Его зацепило пулей. Врачи говорят, что он должен поправиться.

- Хорошо. Умница он. Я думал, что растеряется. Или ...?

- Нет, он даже раненным командовал полком. А потом, когда мы перешли в контрнаступление, отдал приказ об атаке полком фланга северян, пытавшихся сохранять порядок. Именно эта атака и принесла основные потери, но без нее разгром не вышел таким всеобъемлющим. После боя мы насчитали около пяти тысяч солдат и офицеров янки. Пленных, как ты понимаешь, мы не брали, так как кормить их нам нечем. Практически, в том штурме северяне потеряли дивизию.

- А наши?

- Наших? Ранен только ты, убитых нет. - Михаил недоверчиво посмотрел на совершенно невозмутимого Александра.

- Разве южане не наши?

- Нет, конечно. Но если ты о них спрашиваешь, то их погибло немного, сто семьдесят пять человек и почти пятьсот раненых.

- Почему они не наши? Ради чего тогда мы сражаемся за них? - Удивился Голицын.

- Мы сражаемся за интересы Российской Империи.

- То есть, как? Какие здесь у России могут быть интересы? Да еще такие! - Голицын был уже не столько удивлен, сколько поражен.

- Хм. - Александр встал и прошел по палате. В ней было четыре больничные койки, но соседей у Голицына, по настоянию великого князя, не было.

- Ваше Императорское Высочество, объясните мне, пожалуйста. Я не понимаю вас. - Александр повернулся на одних каблуках и уставился прямо в глаза Голицыну.

- Михаил... разговор этот будет очень непростой. Война она намного обширнее, чем ты думаешь. И она никогда не прекращается. Каждый день, каждый час, каждую минуту все население этой бренной планеты участвует в той или иной роли в этой мировой кампании. Все это, - Александр провел руками по округе, - лишь малый эпизод глобального противостояния, которое не утихает ни на секунду. Вы думаете, мне больше делать нечего, кроме как бегать по этому континенту, населенному рабами, авантюристами и преступниками?

- Я думал, что вы хотите ... - потупил взор Голицын, вспомнив свои крамольные мысли.

- Что я хочу поиграть 'в солдатиков'? - Александр ухмыльнулся. - Это нормальная мысль. Большинство точно так и думает. На самом деле все сложнее и проще одновременно. Со стороны кажется, что выступая на стороне южан, я помогаю Великобритании сохранить влияние и экономический контроль в этом регионе. На самом деле я вмешался в эту войну только потому, что если северяне разгромят южан и вернут целостность своего государства, то очень серьезно пострадает Россия.

- Но как?

- Что ты знаешь о Тихоокеанском регионе? - Александр вопросительно посмотрел на Голицына и, поймав рассеянный взгляд, продолжил. - Вижу, что практически ничего. Тихоокеанский регион - это все земли, которые выходят к Тихому океану. Так вот. Российская Империя на текущий момент занимает львиную долю северной части региона. У нас в тех местах пока нет конкурентов. Да, множество контрабандистов и браконьеров, но это излечимая проблема. Если северяне смогут захватить южан, то у них получится крупное государство с мощной промышленностью и дешевым, стратегически важным сырьем под боком. А учитывая удаленность этого государства от традиционной драки европейских держав, оно сможет очень энергично развиваться, не отвлекаясь на необходимость ведения военных действий. Иными словами, если северяне выиграют войну, то их государство получит потрясающие условия для невероятного экономического рывка вперед. Это понятно?

- Да.

- Хорошо. Мощный экономический рывок приведет к тому, что очень быстро у САСШ возникнет потребность в военной и экономической экспансии. Им понадобится сырье и рынок сбыта. В Африке им особенно ловить нечего, так как сталкиваться с закаленными в постоянной борьбе европейцами будет для них довольно долгое время сродни самоубийству. Для Латинской Америки они еще пока слишком слабы. Поэтому они обратят свой взор на Тихий океан. У России пока позиции на Тихом океане довольно сильные, однако, по сравнению с другими европейскими державами. Появление же в регионе сильного игрока с мощной промышленностью под боком поставит нас в очень неудобную позу. У нас-то тут 'шаром покати'. Да и с транспортом пока сущая беда. Нам приходится практически все стратегически важные товары везти кораблями из Балтийского моря, огибая Европу, Африку и Индию. Да и не только их. Если САСШ смогут победить КША, то в скором времени интересы России в Тихом океане откатятся до прибрежной зоны Евразии. Мы не в состоянии ничего противопоставить нашим заокеанским соседям. Даже построй мы на Балтике огромный флот и перегони его сюда, мы не сможем его содержать - нет ни баз, ни инфраструктуры. И быстро все это не родить. Вот и приходится нам лезть в эту драку, мешая северянам дожать южан.

- Так получается...

- Да, Михаил, да. Так и получается. Чтобы удержать то, что у нас есть, мы должны не только у себя дома штаны просиживать, но и активно влезать в дела по всему миру. Как это ни странно звучит, но благополучие обычного Вани Иванова из деревни Гадюкино какого-нибудь уезда Тамбовской губернии во многом зависит и от того, как Российская Империя решает вопросы во внешней политике. Даже успех этой войны и то, скажется. Весь мир очень тесно взаимосвязан и буквально пронизан нитями причинно-следственных связей. Это единый организм. - Александр улыбнулся. - Я ответил на твой вопрос, относительно 'своих' и 'интересов России в Северной Америке'?

- Да, Ваше Императорское Высочество.

...

С того разговора прошло почти пять лет. И вот он, Михаил Голицын оказался тут - на самом дальнем краю европейских владений Российской Империи. Причем не в ссылке, а в качестве уважаемого человека - руководителя особой экспедиции, снаряженной цесаревичем для укрепления позиции России на Дальнем Востоке.

- Ваше высокоблагородие! Ваше высокоблагородие! - По слегка заснеженной улице бежал запыхавшийся курьер. - Прибыли! - 'Вот и ладно, вот и хорошо', подумал князь и, кивнув курьеру, пошел к главному административному зданию.

Глава 17

Голицын уже вторую неделю ждал приезда Стенда Уэйти - бывшего полковника Конфедерации, прибывшего с небольшой группой индейцев-переселенцев на территорию империи в 1864 году. Их высадили южнее Охотска, прямо на голый берег. Американские корабли выгрузили продовольствие со скарбом и, помахав ручкой, отбыли домой. Впрочем, хорошо хоть так высадили.

Как и предупреждал Александр, чероки решили не переезжать в полном составе в Российскую империю: большинство осталось сражаться за свое благополучие там, где они родились. Однако три с половиной тысяч индейцев, все-таки пересекли Тихий океан. Не много, но учитывая очень незначительную плотность заселения Дальнего Востока даже туземцами. Тем более что многие из званых гостей были довольно хорошо знакомы с цивилизацией. Но на дворе моросила дождиком глубокая осень, куда более прохладная, чем обычно, поэтому чероки непривыкшие к такой погоде оказались в очень сложном положении. То есть, перед доверенным представителем цесаревича всплыла новая и весьма непростая задача - расселить беженцев по утепленным зимовьям и приставить к какому-нибудь делу.

Александр догадывался о том, что его американские друзья попытаются как-нибудь превратно выполнить свои обязательства, чтобы поставить переселенцев на грань вымирания. Ведь они за людей индейцев и не считали, а потому тяготились условиями договора. Так что, Голицын был проинструктирован относительно индейцев заранее, еще в Москве. В частности цесаревич рекомендовал, Михаилу Михайловичу ни в коем случае не селить их в одном месте единым коллективом. Собственно этот совет и послужил причиной некоторых трений. Стэнд просил помощи в зимовке за счет выдачи теплой одежды и еды, дабы основать поселение чероки. А Михаил хотел расселить индейцев семьями по городам и деревням Дальнего Востока, да еще и охочий молодняк забрать в учебные части экспедиционного корпуса.