Василий Звягинцев - Скоро полночь. Том 2. Всем смертям назло Страница 15

Они с «Аскольдом» все понимали и делали правильно, но по свойственной своей породе инертности творческого мышления как-то не сообразили, что рано или поздно монстры приведут в действие свое огнестрельное оружие. Которое они волокли поперек животов на сложных ременных сбруях.

А вот вышли на дистанцию действительного огня и вжарили! Изо всех сотен пулеметов, по шесть стволов каждый.

Загремело, завыло, засвистело вокруг, что и описать трудно. Как если бы простому пехотинцу попасть под огонь нескольких «Шилок», направленных в него лично. И при этом укрыться так, чтобы не сразу убило.

Группу Девета пока что заслоняли холмы, с вершин и откосов которых фонтанами летела пыль и срубленные ветки кустарника.

– Назад! Поворачивайте. Минута вам осталась, не больше! – «Артем» выхватил из рук «Аскольда» «Взломщик», в нем патроны еще были.

– Нет! Я сам хочу видеть, – отмахнулся плеткой генерал.

Попробовал бы он такое с обычным офицером – лежал бы уже на дороге с разбитым лицом, а робот просто убрал голову с пути крученого ремешка.

– Господин – дурак? – спросил «Аскольд» у «Артема». Кое-чему они у хозяев-людей научились. – Пусть едет. Нужно будет, видеозапись мы предъявим.

Девет с его голландским характером никак не тянул на настоящего скандинавского берсерка, но черт его понес вперед. Было такое, конечно, в истории. Командарм Сорокин, например, с одной шашкой, в красном бешмете носился верхом по полю боя под шквальным ружейно-пулеметным огнем летом восемнадцатого года, так он, по словам свидетелей, вторую неделю питался только спиртом и кокаином.[16] Но крышу, наверное, срывает не только от этого.

Пятеро всадников успели опередить своего полководца на десяток метров и тут же покатились в пыль, изрубленные вместе с конями всего лишь восьмимиллиметровыми, но многочисленными пулями.

Монстры в очередной раз сменили тактику. На дорогу между холмами втянулся узкий поток, штуки по три в ряд. И еще два широких растеклись по равнине, с обеих сторон охватывая высотки. Отчетливо обозначилось неминуемое окружение с фатальными последствиями.

Девет тоже вылетел из седла, не раненый, просто конь был убит наповал.

– Назад, назад! – кричал «Аскольд», будто других слов не помнил. Подхватил с земли генерала и побежал. Сбившиеся в кучу всадники начали бестолково разворачиваться в разные стороны. Тут и им досталось! Визг раненых лошадей, крики падающих всадников, суматошные неприцельные выстрелы.

«Артем», отступая спиной, разрядил остаток боезапаса по выдвинувшимся дальше всех стрелкам, и побежал тоже. Делать здесь больше было нечего. О привязанных у подножья холма конях он словно забыл. На самом деле – решил, что они теперь просто ни к чему. Расходное имущество.

Догнал «Аскольда». Поперек его плеча головой вниз повис Девет, пытающий вырваться. С тем же успехом, что из захвата грейферного крана.

– Не спеши, – сказал «Артем». – Мы не должны показывать посторонним, что бегаем быстрее лошадей.

– Когда люди сильно напуганы, – резонно ответил «Аскольд», – они могут бегать даже быстрее автомобилей. Донесу его до позиции командира, там пусть делают что хотят.

Со стороны они наверняка выглядели интересно. Один с бурским генералом, болтающимся, как тряпично-опилочный манекен для тренировок в штыковом бою, другой с четырьмя тяжелыми винтовками и в сбитом на ухо берете. Стайерская скорость, ровное дыхание, ни капли пота на лбах и щеках.

Вскоре их в дикой скачке обогнали остатки отряда Девета.

Никто не попытался задержаться, чтобы отдать коня своему вождю.

При этом стрельба за спиной прекратилась. Монстры потеряли цель.

«Они открывают огонь только при выходе на дистанцию гарантированного поражения, – отметил в памяти для последующего доклада «Артем». – Четыреста метров. И прицельность их оружия очень плохая. Как у «ППШ» на таком же расстоянии. В одиночном бою дальше двухсот они почти не опасны».

Движение орды почти остановилось, без всякого бинокля робот видел, что она сбивается в кучу, беспорядочно вращающуюся вокруг какого-то центра. Скорее всего, утомленные маршем и боем монстры, возможно, остановились перекусить свежезабитой дичью. Лошадьми, людьми и своими однополчанами. Зачем пропадать тоннам парного, высококалорийного мяса? И на медицинской службе экономия.

Еще через километр роботы остановились перед заставой Басманова.

Девет медленно выпрямился, мотая головой. От притока крови она была тяжелая и одновременно кружилась. «Аскольд» поддержал его под локоть.

– Что-нибудь интересное увидели, Христиан? – ровным голосом спросил полковник. – Ваших людей я задерживать не стал. Где-нибудь остановятся. Если проснется совесть и лошадей не запалят насмерть – сами вернутся. Возьмите, – он протянул полководцу фляжку с водкой и уже прикуренную папиросу.

– Я хочу принести вам мои извинения, – хрипло ответил генерал. – И выразить преклонение перед вашими бойцами. Он протянул руку «Аскольду». – Мои братья меня бросили, а вы несли на себе, рискуя жизнью. Теперь вы станете моими братьями…

Повинуясь кивку головы Басманова, робот вытянулся в струнку, пожал руку генерала.

– Да мы что? Одно дело делаем. Своих бросать не приучены, ваше превосходительство. Просто зря вы нас не послушались. Все бы сейчас живы были.

– Да-да, вы совершенно правы… Э-э?

– Подпоручик Аскольд меня зовут.

– Подпоручик Артем, – представился второй.

Девет не видел разницы между русскими именами и фамилиями.

– Я не забуду. И что мы будем делать теперь? – обратился он к Басманову.

– Вы – что хотите. Езжайте в Блюмфонтейн и попробуйте рассказать всем остальным, что видели. А я оттянусь к подготовленному рубежу и буду сдерживать нашествие, насколько хватит сил.

– Вы не хотите дать мне никакого поручения? – с удивлением и обидой спросил Девет. Русский полковник продолжал его оскорблять, возможно – неумышленно, но легче от этого не становилось.

А он что, ждал, что Басманов начнет его утешать?

– Вы – офицер? – спросил его Михаил, морщась от попавшего в глаз папиросного дыма. Ни от чего другого.

– В вашем понимании – конечно, нет, – честно ответил Христиан. – Сегодня – генерал, но вы ведь не это имели в виду?

– Какой вы догадливый. Я только хотел сказать – чтобы иметь право называться генералом, нужно сначала ощутить себя офицером. По дороге в город у вас будет время об этом подумать. Если что – по любым вопросам обращайтесь к полковнику Сугорину, а лучше – к капитану Ненадо.

Девет ускакал на любезно предоставленной ему лошади. Что он будет думать по дороге, Басманову представить было трудно. Совсем другой культуры и психологии человек.

Подкрепление Оноли принял с удовольствием. Еще одиннадцать надежных товарищей плюс три робота, в дополнение к трем уже имеющимся, наполнили его оптимизмом. Тем более – в присутствии Басманова ответственность с него снималась.

– Принимайте командование, господин полковник, – широким жестом он обвел позицию. – А я своим делом займусь.

– Займешься, кто бы спорил. Только сначала выслушай мнение очевидцев, с его учетом прикинь, может, огневые немного переставить стоит? И давай мне радио с Ненадо.

Капитан ответил сразу, будто ждал у рации. А наверное, так и было. Отзвуки дальней стрельбы он наверняка услышал. Уж хлесткие хлопки «Взломщиков» – точно. При здешней-то тишине.

– Игнат Борисович, у нас тут уже весело, скоро будет еще веселее. Сколько скорострелок можешь взять на передки в ближайшие полчаса?

– Настоящих здесь всего восемь, причем четыре не наши, бурские. Как еще договоримся. Остальное древняя хреновина или новые крупповские шестидюймовки.

– Там скоро генерал Девет подбежать должен, прикажи патрулям его перехватить, он сейчас в слегка расстроенных чувствах. Попроси, чтобы батарею в твое распоряжение передал. Надеюсь – не откажет. А пока хоть наши – рысью ко мне. И все шрапнели, что есть, на двуколки и следом.

Голос Басманова капитана встревожил:

– Так, Михаил Федорович, я сейчас всю бригаду подниму, мигом у вас будем.

– Не торопись, Игнат, не торопись. Я пока – боевое охранение, не более того. Сделай, что сказал, и оставайся на месте. Готовься к сражению главных сил. А то и обойдется.

– Насчет медуз как там? Не возникали?

– Бог миловал, другой сволочи хватает.

Глава 5

Оноли был возбужден и весел, расставляя бойцов на новые, подсказанные «Артемом» и «Аскольдом» позиции. Басманов помнил его такого, еще прапорщика, перед сумасшедшим, ни в какие учебники, к сожалению, не вошедшим, штурмом бесконечного моста через Днепр в Екатеринославе. Одна надежда – Сугорин в своем мемуаре отразит.

Сам же полковник был мрачен. Как накатившиеся с востока и повисшие над головой, брюхатые страшным ливнем сине-черные тучи. Им бы и порадоваться можно, если б враг на колесах наступал. Завяз бы в желтой глине к чертовой матери. Но выходит пока наоборот.