Илья Бриз - Шмель над державой Страница 15

   Весь сегодняшний объем работы проворачиваю буквально за час. Память у меня теперь просто фотографическая! Сравниваю сегодняшний отчет с черновиками предыдущих перлов младшего лейтенанта ГБ Синельникова. Вроде, похоже получилось. Добавляю пару грамматических ошибок и переписываю начисто. Так, теперь можно заняться главной работой. Прокручиваю в голове воспоминания Егора. Раскладывается, как по полочкам. Ого, из молодых, да ранних! Детдомовец, как и я. Сирота. Отец, полковник у Дутова. Мать, из древнего княжеского рода, умерла в гражданскую. Сбежал от дальней родни, которая заставляла работать на них, как проклятого. Попался на мелкой краже, был избит и направлен в детдом. Там сколотил банду малолетних преступников. Когда милиция вышла на ее след, сбежал, сменил имя и фамилию, представился сыном умершего в голодуху крестьянина. Опять детдом, теперь уже подмосковный. В тридцать втором, работая на заводе учетчиком, сдал НКВД воров, которые не захотели с ним делиться. Был принят в органы. Сделал карьеру, выделяясь своей силой, умом и способностью быстро определять, куда "дует ветер". Большой любитель чтения. Обладает очень хорошей памятью. На аттестат зрелости, как тогда говорили, сдал экстерном. Да, думаю, тот еще мне реципиент достался. Тщательно "прокачал" в памяти все делишки Синельникова, совершенные в бурном отрочестве. Вроде бы все чисто. Зацепить меня не за что. Сообразительным был предыдущий хозяин моего тела. Во время работы в НКВД тоже нигде не засветился. Ладно, "наследство" проверили. Сочетание способностей Егора с моими знаниями и умениями, помноженное на "коэффициент выживаемости" вроде бы удачное. Утром, избавляясь от щетины, порезался. Ну, не брился я до того никогда опасной бритвой. Так, через десять минут, когда завтрак наворачивал, уже и следа не осталось. Кстати, раньше я столько много не лопал. Жрать, почему-то, все время хочется. А до обеда еще полчаса. Проверил по Синельниковской памяти кремлевскую столовку. Дешевая и обильная. Это есть гуд! Если много закажу, вряд ли кто обратит внимание. Теперь надо составить план работы. Вот только не до того мне. В голове крутится Егоров план сегодняшнего вечера. Этот хренов дон Жуан познакомился в субботу с двумя подружками и на сегодня приглашен к ним в гости. Причем, у Синельникова почему-то была абсолютная уверенность, что одну из них он в постель завалит прямо там. Значит и я пойду сегодня в гости. Хочется, потому что! Желания у меня, мужика за тридцать, прошедшего огонь и медные трубы, майора ФСБ, как у пятнадцатилетнего пацана. Хочется так, что сил терпеть нет!

   ****

   - Уверен?

   - Нет. Информации с гулькин хвост.

   Два человека сидели в удобных креслах у низкого столика, уставленного дорогой закуской и с парой бутылок французского коньяка. Один из присутствующих был довольно высокого роста и одет в темно зеленый дорогой костюм. Второй был чуть ниже среднего и облачен очень неброско: джинсы и серый свитер. Он, наверное, был бы незаметен в любом обществе, а не только на фоне своего буквально светящегося богатством собеседника. Высокий посмотрел на свой "ролекс" и продолжил:

   - Давай ка, попробуем систематизировать, что у нас есть.

   - Хорошо, - "неброский" начал перечислять: - Итак, проект "Шмель". Место базирования - закрытый секретный завод на Южном Урале. Финансирование из спецфондов премьера и президента. Причем, как мне точно удалось выяснить, отмытия бабок нет.

   - Даже так? - удивился высокий.

   - Ага, - по-простецки подтвердил собеседник и продолжил, - прикрытие проекта производит ФСБ. По косвенным данным, возможно безопасники были и инициаторами "Шмеля". Охрана небольшая, опять-таки, под руководством ФСБ, но только контрактники. Срочников и близко не подпускают. Вход на территорию объекта охранникам запрещен. Они даже живут не на территории базы, а в поселке. Мои ребята пошукали там осторожненько, чтобы не засветиться. Попробовать пройти можно, но нужна очень основательная подготовка. Там не очень далеко, чуть больше полутора сотен километров, полк десантников на МПД. Они три месяца назад получили приказ, в случае чего поддержать охрану "Шмеля" всеми наличными силами, - на удивленный взгляд высокого неброский улыбнулся, - Ну, сам же знаешь, у меня среди вояк связи отличные. Ну и последнее, курировать проект премьер поставил Когана.

   - Самого Когана? - опять удивился высокий.

   - Именно.

   Мужчины посидели пару минут в тишине, о чем-то раздумывая, выпили и закусили. Высокий закурил сигарету и, заметив недовольство собеседника, разогнал дым рукой, и спросил:

   - А у охраны и в поселке, среди местных, слухи какие-нибудь ходят?

   - Там явно легенда, мол, яйцеголовые новое оружие изобретают. Очевидная лапша на уши. Из министерства обороны ни копейки не поступило.

   Они опять замолчали, раздумывая.

   ****

   Тело Воропаева следующим днем похоронили на маленьком поселковом кладбище. Быстро, деловито и, как с удивлением отметил местный рабочий, без особой скорби на лицах пары провожающих.

   Веселые поминки совместили с ежевечерними посиделками. Сначала чокнулись и выпили за здоровье усопшего, а за тем друг за друга. Логинов, который вместе с директором целый день занимался оформлением, а за тем и самими похоронами, прихватил сегодня гитару из своего номера. После первых тостов он начал перебирать струны, тихо наигрывая что-то лирическое.

   - Ну, как там наш герой? - спросил Викентьев у девушек, которые вдвоем, почти не отрываясь, наблюдали за младшим лейтенантом ГБ, пытаясь визуально диагностировать какие либо отрицательные последствия десантирования. Задействовать других наблюдателей Коган временно запретил, опасаясь рассекречивания информации о возможности переноса сознания среди сотрудников проекта с меньшим допуском. Ольга, услышав вопрос подполковника, неожиданно смутилась, покраснела и выдала:

   - Блядун он, этот ваш Синельников!

   Все расхохотались.

   - Наш, он, Оленька, наш общий, - весело поправил девушку умудренный жизнью полковник.

   Логинов, бросив гитару на диван, принялся успокаивать Шлоссер.

   Чуть более раскрепощенная Екатерина с улыбкой подтвердила слова младшей подруги:

   - Сразу двух девчонок в следующую там ночь замучил. Как темное время суток наступает, тут же начинает отрываться. Откуда только силы берутся?

   Все опять расхохотались. Успокоившаяся Ольга довольно быстро пришла в хорошее настроение и, тоже улыбаясь, принялась подробно отвечать на заданный ранее вопрос:

   - Судя по моторике в первые часы после переноса, Синельников стал обладать лучшей реакцией. У него, похоже, метаболизм несколько ускорился. Женя-Егор все это сам заметил и очень быстро научился контролировать себя. Со стороны теперь никаких отклонений незаметно. Во время очередного сеанса двухсторонней связи Егор сказал, что стал значительно меньше уставать и очень быстро высыпаться. Пожаловался на постоянное чувство голода. Говорит, что достаточно просто может себя сдерживать, но ест, все-таки, несколько больше, чем обычный человек его комплекции. Еще интересное замечание. У него почти мгновенно зажил случайный порез от бритвы, - Ольга немного задумалась. Все с интересом слушали, не перебивая.

   - Я могу сделать однозначный вывод, - продолжила девушка, - что значительно лучшие характеристики физиологии Синельникова являются следствием высокого коэффициента выживаемости при переносе в тот мир.

   - Очень хорошо, - констатировал куратор, - А что с памятью?

   - Ну, вот здесь очень интересно, - оживилась Шлоссер, - Женя говорит, что отлично помнит последние дни реципиента, а все более ранние воспоминания представляют, с его точки зрения, какую-то дикую мешанину. Но, если он пытается вспомнить что-то конкретное, то все быстро раскладывается, как по полочкам, и в дальнейшем является как бы его собственными, Евгения, воспоминаниями. И, вообще, он сказал, что память стала очень хорошей. Мало того, что свое детство подзабытое вспомнил, так еще сейчас с первого раза любой текст запоминает.

   - Действительно интересно и, в то же время, очень хорошо, - констатировал Коган. Он внимательно посмотрел на присутствующих и сказал:

   - Ох, и устали вы у меня, ребятки. А ведь отпуск пока никому не светит. Давайте ка, выпьем сегодня чего-нибудь покрепче и устроим себе завтра внеплановый выходной.

   - Давно пора! - тут же отреагировал Николай.

   - Юрий Александрович, я сбегаю? - предложил Дима Викентьеву.

   - Обижаешь, начальник, - с улыбкой ответил тот и, поднявшись, направился к своему бездонному холодильнику.

   Они долго сидели в тот вечер в люксе директора, немного пили, много пели песни под гитару. А когда, далеко за полночь, стали расходиться, Катя Зосницкая, впервые так демонстративно, осталась в номере своего начальника.